— Не может быть, — прошептал изумленный Николай. — Он не мог туда залезть. Он даже до туалета не мог дойти.
— До туалета не мог, — согласился полковник, глядя наверх. — А туда влез.
— Я его сейчас оттуда сниму, — сказал Изотов, доставая оружие.
— Нет, — возразил полковник, — он нам нужен только живым. Но когда мы примем решение о его ликвидации, обещаю тебе: именно ты будешь помогать нам в этом.
— Обязательно помогу, — выдохнул Изотов.
— Достань пистолет и отойди за дом. Он может стрелять. И будь осторожен. Он нам нужен живым.
Изотов вытащил пистолет и прошел дальше, огибая здание. Баширов двинулся за ним и остановился на углу.
— Бросай пистолет, Мирза! — почти весело крикнул он. — Ты проиграл.
Ответом ему было молчание.
— Ты меня слышишь? — снова крикнул полковник.
Наверху Меликов кусал губы от бешенства. Этот злодей все-таки его вычислил.
— Может, тебе помочь? — снова спросил Баширов. — Если хочешь, я вызову вертолет, и они сбросят лестницу, чтобы ты зацепился.
В тишине раздался скрип ржавого троса.
— Ты все равно проиграл! — крикнул Баширов. — Я знаю, что ты там.
Молчание было долгим. Полковник терпеливо ждал. Меликов просчитывал варианты. Он уже понял, что и на этот раз проиграл.
— Нет, полковник, — наконец крикнул он сверху, — это ты проиграл. Думал, что можешь меня сломать. Думал, что я тебе адрес дочери своей дам. Думал, что все кончено. Я выиграл, а ты проиграл. И ты мне больше ничего не сможешь сделать. Я отсюда не выйду, даже если ты будешь обстреливать меня из зенитной батареи. Я прямо отсюда улечу на небо.
— Сукин сын, — закричал Изотов, бросаясь вперед.
Баширов оглянулся, поморщился. Ему всегда не нравились крайние проявления человеческих эмоций. Может, потому Меликов и вызывал у него симпатию, что был рациональным профессионалом.
Бежавший к контейнеру Николай сделал несколько выстрелов вверх. Он готов был разрядить в ящик всю обойму, а полусгнившие доски контейнера не могли служить надежной защитой. Это, очевидно, одновременно поняли и Меликов, и полковник.
— Осторожнее, — крикнул Баширов, понимая, что беглец обязан остановить обезумевшего парня.
Но Изотова могла остановить только пуля. Сверху раздались выстрелы. Первым Меликов промазал, но второй оказался точным. Николай споткнулся, словно получил подножку, и упал плашмя. Баширов сделал шаг назад, отходя за здание, взглянул на убитого и покачал головой:
— У близнецов всегда схожие судьбы.
Он крикнул Меликову.
— У тебя остался только один патрон. Сдавайся!
— Уходи, полковник, дай мне умереть нормально. Один патрон может быть твоим. Ты ведь знаешь, как я стреляю, могу и не промахнуться.
— Брось пистолет, — посоветовал Баширов, — может, проживешь еще несколько дней. Иначе умрешь сейчас.
— Может и так, полковник, но только я тебе все равно не сдамся. Кончено. Ты проиграл.
— У тебя один патрон, — терпеливо напомнил Баширов, — и ни одного шанса. Может, я в знак дружбы подарю тебе еще несколько дней.
— Не нужна мне твоя дружба, полковник! — прокричал сверху Мирза. — Ты нехороший человек, дружить с тобой я не хочу.
— Хватит, — ровным голосом сказал полковник, шагнув вперед и держа в руках пистолет. — Слезай. Ты и так у нас герой. Влез на такую высоту.
Он сделал два шага вперед, вставая под прицел пистолета беглеца.
Меликов проверил оружие. Баширов знал, что у него остался один патрон. Очевидно, он пересчитал все его выстрелы. Мирза взглянул на стоявшего внизу человека и прицелился. Если он свалит его одним выстрелом, то, возможно, у него появится шанс захватить машину, на которой они за ним приехали. Ведь автомобиль полковника никто не станет проверять. Но для этого нужно убить его единственным патроном. У него дрожали руки; он пытался прицелиться, чтобы выстрелить наверняка.
— Не дури, — сказал Баширов, глядя наверх, — если промахнешься, я выстрелю следом. И тогда у тебя точно не будет шансов. У меня есть запасная обойма. Я из тебя ситечко сделаю.
— Может быть, сделаешь, — крикнул Меликов, — но сам понимаешь, мне терять нечего. Ты меня все равно удавишь. И за братьев этих, и за Голубева. Да и за все остальное. Мне терять нечего. Стреляй!
Полковник нахмурился. Меликов был прав. Все равно рано или поздно придется принимать такое решение. Он посмотрел на свой пистолет. Неужели он должен стать палачом и расстрелять беглеца?
В этот момент оба услышали шум подъезжавших автомобилей. Сразу три машины затормозили у заброшенного заводика, и несколько молодых людей побежали к Баширову. Следом появился генерал Орехов. Полковнику не нужно было объяснять, зачем сюда приехал сам начальник управления собственной безопасности ФСБ.
— Вы арестованы, — сказал один из молодых людей.
Баширову надели наручники. Он взглянул наверх. «Кажется, у этого пленника есть талисман», — подумал полковник, и в этот момент рядом с ним прозвучал выстрел. Меликов, не понимавший, что происходит внизу, и решивший, что Баширов хочет его обмануть, выстрелил в полковника. Но после вчерашнего руки у него еще не зажили, и он промахнулся. Может быть, у него дрогнула рука, но в полковника он не попал.
Сотрудники управления собственной безопасности среагировали мгновенно. Они начали стрелять по контейнеру сразу из трех пистолетов. Но Орехов крикнул:
— Отставить! Не стрелять!
Полковник Баширов усмехнулся. Кажется, он был не прав. Меликову сегодня не повезло. Его талисман в последний момент не сработал.
— Кто стрелял? — спросил Орехов. — Кто там сидит?
— Не знаю, — пожал плечами Баширов, — наверно, ваш человек, если хотел меня убить. Снимите его оттуда и спросите, если он еще живой после вашей пальбы.
— Живой! — вдруг крикнул Меликов. — Я еще живой, полковник!
Баширов поднял голову. «Вот уж, действительно, — подумал он, — кому суждено быть повешенным, не утонет».
— Кто вы такой? — крикнул Меликову генерал Орехов. — Почему там сидите? И почему вы в нас стреляете?
— Я не в вас стреляю, а в Баширова! — ответил Меликов. — Только в него.
— Почему? — спросил генерал.
К этому времени Мирза уже окончательно поверил в то, что все поменялось и это не очередная уловка Баширова.
— Спросите, почему они меня столько времени держали на чужой даче! — закричал сверху Меликов. — Спросите, какой взрыв они планируют в саду «Эрмитаж»! Спросите у него, пусть он вам расскажет.
— Действительно, интересно, — сказал очень нехорошим голосом генерал Орехов. — Вы нам сами все расскажете, Баширов, или будем вас понемногу «колоть»?
Баширов знал, что скрывается за этим профессиональным термином. Это был не уголовный жаргон, на котором говорили блатные. Против расслабляющего действия «сыворотки правды» не мог выстоять ни один нормальный человек.
— Вы же все уже знаете, — ответил Баширов.
— Это вы послали Хоромина в Португалию? — спросил Орехов.
— Конечно, нет. Вы же прекрасно все понимаете. Хотите найти «стрелочника»? Или вы не знаете, что я только выполняю приказы других?
— Ничего, — нахмурился Орехов, — возьмем и остальных. Что еще вы планировали, Баширов? Кто был помощником Бискарги в этом «Экспрессе»?
— Этого мы так и не смогли узнать, — признался полковник. — Очевидно, что даже сам Дронго потерпел здесь неудачу.
— Кого вы хотели взорвать? Вы ведь офицер, полковник, давали присягу, черт вас возьми! Я всегда считал вас одним из лучших профессионалов. У вас два ордена. Неужели решили помогать этим? — патетически воскликнул Орехов, показывая на висящий контейнер.
— Иногда я удивляюсь, как вы получили звание генерала, — сухо ответил Баширов. — Кажется, вы так ничего и не поняли. Мы были не «против», мы наоборот — «за». И никакой присяги я не нарушал. А вы как раз испортили нам все дело.
— С этим мы разберемся. И не нужно удивляться. Был бы плохим генералом, не сумел бы завалить такого зубра, как вы.
— Я не зубр, я только шакал. Питаюсь мясом падали, а зверя заваливают другие.
— Разберемся и с ними, — уверенно сказал Орехов. — А это кто такой? — спросил он, показывая на убитого Изотова.
— Один из наших сотрудников. Его застрелил сидящий в контейнере бандит несколько минут назад.
— Эй вы! — крикнул Орехов, обращаясь к Меликову. — Спускайтесь вниз и сдавайтесь.
— Я готов сдаться, — закричал сверху почти счастливый Мирза, — но не могу спуститься.
— Почему? — не понял генерал. — Спускайтесь так же, как и влезли.
— Не могу. У меня переломаны обе ноги.
Орехов ждал всего чего угодно, но только не этого. Он обернулся к Баширову и, увидев его улыбку, вдруг осознал, что это может быть правдой. И тогда он громко выругался. Полковник откровенно улыбался. Кажется, этот беглец оказался прав. Он утер нос им всем.
РИГА — ТАЛЛИН. 30 ИЮНЯ
Дронго сидел на кровати и смотрел на звонивший телефон. А затем тяжело поднялся и, готовый к любой неожиданности, снял трубку.
