Семь-десять минут и готово, можно закладывать новую. Крицы велики для молото и прежде их приходилось перерубать. На эти мелочи ковали внимания не обращали, ведь перед ними творилась волшба! Прохор сладил мифический самоков, освобождающий от тяжелейшего монотонного труда! Немедля выдал мастерам и подмастерьям по десятку резан. Забили барана, подготовил хороший стол с бочонком крепкого мёда.
В суете праздника, не сразу заметил неладное. На Добрыне лица не было. На празднике жизни он стоял в стороне и был мрачней тучи.
— Добрын, друг! Почто кручинишься? Разве не видишь, радость у нас великая. Сладили в кои век наконец молот фряжский! И в том твоя доля велика. Ради сего неделями у горна спину гнул.
— Звини, не до веселья ноне.
— Почто так?
— Лукерья давече приходила.
— И что? — не сразу я понял, о чём он речь ведёт.
— Бает, Данила мой нежилец. Не сегодня, завтра сгинет от лихоманки.
— Как так нежилец? А ну пошли в дом. Гляну, что за беда с сыном стряслась.
Глава 18
Нельзя сказать, что забросил Данилу. Спирта выделял, следил чтобы вовремя повязки меняли и строго-настрого запретил бабке Лукерье грязными руками копаться в ране. И всё же боялся. Ну не готов внутренне сложную операцию делать. Опыт имелся какой никакой. Пару месяцев санитаром в госпитале военном был, такого там навидался. Хирурги особо не смотрели медбрат ты с медицинским образованием или нет, одел халат, руки помыл и давай, помогай. Так что и инструмент знал. Рану или нарыв вскрыть-зашить могу легко, но делать ампутацию или полостную операцию самому только раз приходилось, аппендицит удалял и то с книгой. Видел, да видел много. Брат родной в областной больнице сосудистым хирургом работал. Он много, конечно, рассказывал. Можно сказать, анатомию знаю на твёрдую троечку. Во всяком случае вену, от артерии отличу, да и что, где пережать надо, понимаю.
Данила действительно был плох. Лицо словно мелом выбелено, скрипит зубами от боли, чуть не подвывает, то и дело проваливается в забытьё. Правая нога раздулась, а вокруг раны кожа стала синюшной. Ампутация, к бабке не ходи. Или есть шанс? Морфин то как раз два дня назад получил через морфинад кальция. Возникли небольшие трудности с его очисткой, но с помощью перегонного куба те преодолел. Проблема в том, что мой морфин, не очищенный как должно, ибо не было соляной кислоты, и ко всему я не знаю дозировки…
— Добрын, без утайки скажу. Дело плохо. Скорее всего придётся Даниле ногу отрезать.
— Как же так можно, княже? Живому то человеку?!
— Или он не жилец. У франков есть особые лекари, которые так жизнь спасают, ногу больную отрежут — человек выживет, не сделать так — умрёт.
Добрын тяжело вздохнул:
— Как же без ноги то жить? Ужо лучше умереть.
— Деревянную сделаю, будет прыгать как кузнечик.
— Где же того лекаря взять, чтобы ногу резал?
— Я то сделаю. Токмо выживет тот, али нет не ведаю. Но ежели ничего не делать, то как Лукерья сказывает, так и будет. Отойдёт твой сын завтра поутру.
Добрын словно очнулся, рубанул рукой по воздуху:
— Чему быть, того не миновать. Что потребно, княже, говори. Всё достану!
— Дам тебе особое злато, так ты его раскатай в самую тонкую полоску на наших вальцах, да ко мне неси, будем трубку особую ладить.
— Ты же Богдан срочно налови собак. Нет, стой, лучше купи, но, чтобы до полудня у меня не меньше трёх было. Опробуем на них сперва зелье. И тащите Данилу в ангар, тама хоть стол есть подходящий.
Началась лихорадочная суета и за несколько часов мы совершили небольшой производственный подвиг, спаяв шприц из бронзы, с золотой иголкой.[2] Золото там действительно особое. Чтобы изготовить канитель передали золото червонное, без всяких добавок. Вот только нити из него рвались, оттого и отлил семьсот пятидесятую пробу, добавив в злато пятнадцать процентов серебра и десять меди. Такими крепкими нитями можно даже увядшим красоткам лицо подтягивать. С самой канителью или златонитью, проблем не возникло. Здесь то их вручную свивают, короткими кусками, я же разом катушку сделал. Со станочком не так ладно вышло. Канитель ведь требуется по спирали навивать, виток, к витку, совсем не так как верёвки скручивать. Пришлось переделывать токарный станок в некое подобие струнонавивального, с ним то канитель и сладили. Всего-то знай себе прижимай рукой нить к вращающейся струне, да ролик двигай ровно. Приспособиться надо попервой, но это, как и везде. Ко всему навивку для канители плющили в валках, и она получалась или гранёной, или плоского сечения. Закручивая вокруг такой струны нить, получали канитель похожую на трунцал.[2]
Собак аж четыре штуки достали, вот на них то и дозировку проверял. Прокалываю, а после режу и сморю чувствует ли боль. Дозировку рассчитал из расчёта на килограмм живого веса. Инструмент же хирургический у меня имелся: скальпели, иголки, ножницы, зажимы и прочее. Насколько мог восстановил по памяти малый операционный набор, ибо постоянно приходилось штопать подопечных. Был и спирт, и нити из серозной плёнки. В качестве природных антибиотиков применяли бинты, пропитанные настоем тысячелистника, полыни, багульника, мха и пижмы, а также мази: медовая c прополисом, восковая, дегтярная. Лекарств, не так много, как хотелось, но шансы у больного имелись неплохие.
Данилу положили на стол и привязали. Халат белый имелся, к нему колпак, да марлевую повязку на рот. Руки в спирте промыл тщательно, всё как у «взрослых».
Над столом подвесная лампа и зеркала на шарнирах позволяющие направлять свет. Ногу обколол, после ту перевязали чтобы уменьшить потерю крови. Лишних сразу выгнал, оставив пару помощников. Рану начал аккуратно чистить, старясь как можно меньше повреждать здоровые ткани. Костные фрагменты, гной, наросшая клетчатка — всё удалял и промывал спиртом. Нечто подобное я предполагал, потому ранорасширитель двухсторонний с зажимом кремальерного типа и фиксатором в столярном цехе всё же сделали, вот его то вставляли в рану по мере расчистки. Вокруг инородного тела было совсем плохо. Сгнил приличный кусок самой кости, во всяком случае зазубренный осколок копья вытащил без особого труда. Остеомиелит… Жопа в полном смысле этого слова. Ко всему, похоже кость треснула. По-хорошему, Даниле надо делать остеосинтез, вводить через сустав крепежный штифт в полость кости и фиксировать винтами, но я этого точно сделать не смогу, уж лучше сразу ампутация.
Принялся чистить и долбить кость, да задел что-то видно. Данила очнулся, да заорал таким дурным голосом, что пришлось его подкалывать, да рот завязывать. Операция затянулась… Решился
