— А кто нам нужен?
Роман внимательно посмотрел на девушку, правильно понимает ситуацию! Обнял ее, снова припал губами к ее губам.
— Танюшка, ты просто прелесть. Но могла бы и не беспокоить папашу, у меня есть деньги на такси.
— А с комфортом прокатиться?
— С тобой даже в телеге будет с комфортом!
— Ну, Ромка! Я хотела сделать тебе приятное.
Роман чуть было не сказал, что для него самое приятное то, что любимая девушка рядом, но вовремя понял, что уже говорил такое, совсем недавно.
Они подходили к воротам больницы, когда навстречу вышла плотная группа людей в черных кожаных куртках, они сопровождали невысокого лысого человечка в длинном пальто, который шел, досадливо морщась, наверное, сожалел, что его печень уже не способна обеспечить те возможности, которые предоставлял кошелек. Более того, она вдруг так заявила о себе, что пришлось срочно мчаться в больничку!
В связи с последними терактами на юге охрана больницы была усилена, посторонние машины не пропускались внутрь. И люди в черном вынуждены были оставить свои иномарки за бетонным забором. Они занимали слишком много места, и крайний слева толкнул Романа, тот отлетел на два шага в сторону, вместе с Таней, но удержался на ногах и Таню удержал.
— Ну ты, идиот! — крикнул Роман. — Ты куда прешь?!
— Куда надо, — отозвался крайний телохранитель. — Заткнись, щенок, если не хочешь неприятностей.
Роман долго смотрел ему вслед, сжав челюсти так, что зубы хрустели, и вдруг понял — он злится, но яростного желания уничтожить противника, убить его, разорвать на части нет в его груди. Злится как обычный человек, столкнувшийся с хамом! Что это? Награда, которую обещал виртуальный двойник, или наказание, которым он тоже угрожал? И то и другое было спасением! Роман крепче обнял Таню.
— Не обращай внимания, Рома, — сказала она. — Придурки, что с них возьмешь? Ох, что-то мне плохо стало…
Таня остановилась, жадно глотая открытым ртом холодный воздух со снежинками.
— Танюша? Что с тобой? — испугался Роман, крепко обнимая девушку. — Может… врачам сказать?
— Да нет, все… Просто тошнит… Все, Рома, уже легче, пошли.
За воротами больницы их ждал «БМВ» главного инженера карьероуправления. Красивая машина, а какая комфортная! Они сели на заднее сиденье, и Таня, быстро пришедшая в себя, обняла Романа, прижалась губами к его губам. Ну просто фантастика, а не девушка! Еще недавно он просто встречался с нею, мечтал о ней, и вот она уже — его девчонка! Его женщина, его… будет — жена, если предки не заставят поступать в институт.
— Знаешь, что я тебе скажу, Ромка? — прошептала Таня ему на ухо, чтобы водитель не слышал.
— Не знаю, поэтому скажи, — так же еле слышно прошептал Роман.
— Твой отец сегодня в первую смену, и дома нет никого.
— Значит, будем только мы?
— И Катькины баклажаны чесночные. Слушай они такие вкусные, солененькие… Уже очень хочется.
— И вино из погреба, и самое главное — моя самая красивая в мире девчонка!
— Нет, я купила бутылку водки «Гирей-люкс», она такая мягкая, просто супер! А ты достанешь из погреба огурцы соленые, у Катьки они тоже получились жутко вкусными. И окорок сырокопченый! Я уже прямо сейчас хочу всего и побольше.
— Ну, ты даешь, Танька! Я тоже уже хочу всего, — прошептал Роман.
Через полчаса они сидели в кухне и после каждого глотка чудесной гирейской водки долго целовались, а потом закусывали. Роман предпочитал окорок, сырое мясо — оно для мужика самое то, а Таня с видимым удовольствием поедала маринованные баклажаны и соленые огурцы. Однако не успели они выпить и по рюмке, как в дверь постучали. Роман с недоумением пожал плечами и пошел открывать дверь, полагая, что это отец раньше вернулся с работы. Но на пороге стоял Иван Потапов. Роман и отца-то не хотел сейчас видеть, ибо думал о том, как бы поскорее забраться с Таней в постель, а уж Потапова и подавно! Но делать нечего, посторонился, пропуская его в кухню.
— С выздоровлением тебя, Рома, — сказал Иван. — Привет, Танюша, дождалась? Хорошо сидите, ребята.
— Привет, — холодно сказала Таня.
— Иван, выпей с нами рюмочку и… извини, мы тут… соскучились, понимаешь?
— Конечно. Не буду мешать вам, ребята. Я, собственно, хочу тебе кое-что сказать, вернее, спросить… Пойдем в дом?
— Нет! — крикнула Таня, вскакивая со стула. — Отстаньте от нас! Вы что, русского языка не понимаете?! Человек только из больницы вернулся! Уходите! Иначе я!..
— Все-все, понял, — сказал Потапов, налил себе водки в чайную чашку, залпом выпил, взял соленый огурец и пошел к двери. Остановился, обернулся. — Извините, ребята. Я рад, что у вас все нормально.
Он вышел со двора, сел на свой «Урал», завел двигатель. Но не спешил включать передачу. Странно вела себя Таня Соколова. Ну да, она осталась с Ромкой в ту ночь, она хотела еще, ждала, но Таня всегда считалась мягкой, спокойной девушкой, а чего ей нервничать с таким-то папой? И вдруг — эта резкость, властность, более того — сила в голосе, и жесткий, немигающий взгляд… Так соскучилась, так любит, что готова с кулаками броситься на человека, который на полцентнера тяжелее ее, не говоря уже о других преимуществах? Катя тоже его любит, но чтобы так яростно реагировать на родственника, который пришел не вовремя… Нет, она на такое не способна.
Размышляя о странностях любви, Иван включил передачу и поехал в поссовет, где ждал его Загорелов, уже привыкший к поселку и разбирающийся в местных делах не хуже участкового. Карьере было тихо и спокойно, и Загорелов всерьез подумывал перебраться сюда на постоянное жительство. А что? Ни тебе районного начальства, ни районных бандитов (они-то покруче здешних будут!), все тут просто и понятно. Одна проблема — Ледовской. Если поправится, место ему гарантировано, и это справедливо. Но если Новоселов, как и обещал, усилит милицию поселка еще одним сотрудником, он готов был стать заместителем Потапова. В зарплате немного проиграет, зато выиграет, продав дом в Прикубанске и купив более просторное жилье в Карьере. Иван каждый день слушал эти рассуждения и не возражал против намерения Загорелова. Он уже привык к Валентину и точно знал — они сработаются, и Володя не будет против.
Таня сидела в своей комнате, смотрела на свое отражение в трельяже. Казалось — похудела, осунулась, выглядела не очень привлекательно. Наверное, после того, что было в кухне у Романа — это нормально. А как здорово там все было! Она судорожно облизнула губы, качнула головой, улыбнулась. Вот это и есть счастье… Но тут же улыбка исчезла с ее лица, а губы плотно сжались. Неважно все-таки она выглядит. А если Ромка разлюбит ее? Пусть только попробует — просквозила в голове яростная мысль. Она точно знала, что убьет его, если бросит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
