Союзные офицеры не раз возмущались тем, что эти не немецкие солдаты рейха воевали до последнего, и этот довод часто приводился для оправдания сурового обращения с пленными".
Дивизия Власова не сложила оружия, когда немцы подняли лапы вверх по всей Италии. Западный фронт в Италии после мая 1944 года до конца лета 1944 года был не немецким, а власовским, русским, его держали только дивизии Андрея Андреевича Власова. Они стояли насмерть – "Ни шагу назад!", – не пропуская сквозь свои ряды союзников, давая возможность Жукову захватить Берлин, Вену, Будапешт… – всю Восточную Европу. Истекая кровью в море огня "ковровых" бомбежек союзников, в пекле их артиллерийского смерча, погибая, как однажды уже под Сталинградом, как однажды уже под Москвой, на Курской дуге, сотнями тысяч, они, что называется, оседлали дорогу в Берлин и далее на Эльбу – через всю Европу аж до самой границы СССР 1939 года, по которой потом прошли армии Жукова, Рокоссовского, Конева на берега Эльбы в Белград и Вену, в Будапешт и Прагу, пришли в логово врага. Все итальянское Сопротивление почти поголовно состояло из бывших русских пленных. Эти бывшие русские военнопленные командовали едва ли не каждым партизанским отрядом, как итальянского Сопротивления, так и французского, и всякого другого по всей оккупированной Европе.
С американцами, англичанами, евреями и поляками они сражались, как выражались союзники, "с восточным фанатизмом". Очень знающий участник власовского движения, близкий, скажем так, применительно к той роли Андрея Андреевича, друг его А. Казанцев в своей книге "Третья сила" говорит про это кратко: на Западном фронте "воинские части Движения [184] погибли почти поголовно". По его подсчетам, в тот период в Европе находилось "12 миллионов русских антибольшевиков", которые готовы были выполнить любой приказ генерала Власова, как выполнили его "воинские части Движения".
Величайшая тайна Второй мировой войны – эти самые "воинские части Движения", которые "погибли почти поголовно". Там были свои Александры Матросовы и Юрии Смирновы, там были свои Зои Космодемьянские и Оксаны Павлюченко, там были свои панфиловцы и ширднинцы, там были свои сталинградцы и защитники Брестской крепости… но мы их никогда не узнаем поименно, мы никогда не узнаем подробности их подвигов. Никогда. Вот даже такой знаток всего и вся А. Казанцев и тот в своей книге объемом в 372 страницы об этом – будто случайно, в скобках – обронил куцую фразу, которая начинается даже с прописной буквы: "Воинские части Движения погибли почти поголовно". Спасибо и за это, у других вы не найдете даже малейшего намека на 50 власовских дивизий, которые не пустили союзников в Восточную Европу. А об этом должны быть написаны горы книг, целые библиотеки, сняты фильмы, изданы поэмы. Массовым тиражом издана у нас книга для дебилов "Солдат Чонкин". Никому в мире не нужна наша русская история, наш русский подвиг, наш русский образ. Всем очень надо, чтобы мы, русские, были бы исключительно "Чонкиными"… Великий подвиг армии генерала Власова во благо России, боевой путь его подразделений и частей еще предстоит нам собирать по крупицам, по осколкам, по фрагментам, по неосторожно оброненным фразам участников тех легендарных событий.
Я хотел бы привести один, чудом уцелевший, фрагмент из неизвестной героической истории армии генерала Власова. Речь пойдет о 1-й дивизии Власова, которой командовал генерал Буняченко. По этому соединению, как по волоску Наполеона, можно судить о жизни, о борьбе и гибели целого организма – русской таинственной планеты. Есть, разумеется, книги, посвященные целиком боевому пути 1-й дивизии РОА. Например, командир 2-го полка 1-й дивизии Вячеслав Артемьев еще в 1946 году ("тогда все события были свежи в… памяти, – пишет в предисловии В.Артемьев, – а сохранившиеся у меня записи и полевые карты дали мне возможность с точностью изложить многие детали") написал довольно объемную книгу, которая так и называется "Первая дивизия РОА". Есть у этого названия подзаголовок "Материалы к истории освободительного движения народов России (1941-1945)". В 1974 году эта книга в дополненном варианте вышла в издательстве "Союз борьбы за освобождение народов России" (СБОНР). В предисловии издательства сказано:
"Труд В.П.Артемьева "Первая дивизия РОА" является первым подробным описанием эпопеи 1-й дивизии". Однако тут же следует очень важное для нас признание:
"Учитывая факт, что большинство оставшихся в живых рядового и офицерского состава 1-й дивизии попало в руки советских воинских частей и, впоследствии, было выдано в особые лагеря МВД – чрезвычайно трудно, если не сказать, невозможно в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-й дивизии".
Опять мы сталкиваемся с явлением, когда человек, впервые увидевший движущееся авто, глядя на вращающиеся колеса, говорит: "Автомобиль передвигается за счет вращающихся колес", ничего не подозревая про двигатель под капотом. Между тем книгу Артемьев посвятил "Сыну моему Владимиру и его сверстникам…". "От автора" – пять абзацев и подпись В.П.Артемьев. А затем идет такой вот пассаж:
"Примечание: Как профессор Армии Русского института, по существующему правилу, должен заявить, что взгляды автора не имеют целью распространение официальной политики Института, департамента армии или 'министерства обороны США", и подпись "В.П.А.".
После такого "примечания" и не знаешь – верить или не верить Артемьеву: если он несколькими абзацами утверждает, что "в первой дивизии я был командиром 2-го полка с начала формирования до последнего дня ее существования", то при чем тут эти приседания перед "институтом": "взгляды автора не имеют целью распространение официальной политики института…"? Получается, что у "института" другая точка зрения на историю и боевой путь 1-й дивизии РОА? Но… руку дающую не кусают? Или В.П.А. признается таким способом, что он "ни черта не смыслит" в скрытой пружине истории РОА? Или, быть может, В.П.А. написал-таки нечто такое, после чего ему пришлось открещиваться от "института", намекая тем самым, будто "институт", как говорится, не имеет никакого отношения к книге о 1-й дивизии РОА?
К сожалению, "командир 2-го полка с начала формирования до последнего дня ее (дивизии) существования" ничего нового не сообщает. Почему? Потому что задача – описывать только одну сторону, "ту", на которой они были. Они "ее" знают досконально, в деталях и лицах. В этом громадная ценность всего, что они написали и издали. Однако им не дано было знать "эту" сторону совершенно. "Эту" сторону и у нас-то знали два-три человека, и то не целиком, а по частям, их касающимся. В этом громадная трагедия РОА и сегодня. "Эти" молчат – преступно молчат, а "те" молчат из страха, что будут обвинены в "антиамериканизме", "непатриотизме" и вышвырнуты из "институтов": из США и Канады, Германии и Англии, Франции – вообще отовсюду. Не случайно, что почти все книги о Власове и РОА выпущены в… Австралии.
Кстати, по отрывочным данным, из почти миллионной армии Власова, сражавшейся на Западном фронте с июня 1944 года по май 1945 года, союзники в плен, непосредственно на поле боя, взяли, сколько бы вы думали власовцев? 1600 человек! Потом, правда, англичане к этой цифре приделали нолик, но и при этом – стойкость невероятная! Это что же за героизм такой невиданный! Гигантский, извините за выражение, интерпретатор истории Власова и власовцев член Палаты лордов и Европейского парламента некий Николае Бетелль в книге "Последняя тайна" сообщает убийственное для союзников и радостное для нас:
"В сообщении английской разведки от 17 июня [185] говорилось, что среди захваченных и отправленных в Англию пленных около 10 процентов составляют русские".
"Около" – это сколько, 9, 8, 7, б?… А более 90 процентов нерусских, сдавшихся в плен, – это кто, немцы? Но их там из 58 дивизий было только 8. Выходит, что русские попадали в плен исключительно раненными, покалеченными, контуженными. По-другому эти "около 10 процентов" в реальной войне просто не объяснить.
Кто-то из бывших союзников бросится опровергать, мол, взяли сотни тысяч. Верно. Но после капитуляции Германии, т.е. после окончания боевых действий. Как это было? А так же, как и у немцев. В 1942 году Гитлер издал приказ, по которому пленным считался каждый русский на оккупированной территории в возрасте от 15 до 60 лет. А вот как это проделывали союзники 20 апреля 1945 года, ясно из книги Юргена Торвальда. К американскому генералу Пэчу прибыл для переговоров генерал Малышкин и Штрик-Штрикфельдт. Поговорили. Собрались возвращаться в свои воинские части, а им америкашки и говорят:
"- Вы больше не парламентеры, вы – военнопленные. – Они оба были переведены в один из лагерей военнопленных. Там они узнали о капитуляции Германии, но не знали ничего о судьбе сотен тысяч русских солдат.
