– И ты еще спрашиваешь? – опередив Шертона, крикнула Роми, гневно прищурив глаза. – Тебе не стыдно?
– Стыд – это ваше, чисто человеческое чувство. Весьма разрушительное для тех, кто его испытывает. Я не собираюсь экспериментировать над собой таким образом. Роми, ты же хотела, чтобы я поправилась? Что тебя расстроило?
– Ты сожрала шесть человек и чуть не съела нашего Лаймо!
– Гм, у меня было впечатление, что вы с ним друг друга недолюбливаете…
– Можно кого-то не любить, и все равно его жалко, все равно его есть нельзя! Ты мерзкая, циничная, прожорливая тварь!
– Не богохульствуй! – огрызнулась богиня.
– Эгоистичное, ненасытное животное!
– К вопросу об эгоизме, Роми… Я знаю кого-то, кто оставил Верхний Город без эскалаторов.
– Это ты остановила эскалаторы!
– Потому что мне не заплатили. До тех пор пока смертные соблюдали условия, эскалаторы работали бесперебойно. В отличие от чокнутой Омфариолы или скотины Карнатхора я всегда выполняю свои договорные обязательства.
– Если ты еще раз попробуешь кого-нибудь съесть, я тебя убью!
– Да ну? – усомнилась Нэрренират.
В воздухе мелькнуло щупальце, Роми ощутила удар по запястью – несильный, но пальцы сами собой разжались, и меч упал на траву.
– Шертон, если хочешь, чтоб она выжила в этом мире, научи ее правильно держать оружие, – посоветовала богиня.
– Научу, – кивнул Шертон. – Теперь послушай меня, Нэрренират. Если ты попытаешься кого-то из нас убить, я тебя убью.
Он говорил спокойно, не выказывая никаких эмоций. Когда к его руке метнулось щупальце, он отпрыгнул, подхватил с земли второй меч, и воздух вокруг него превратился в щит, сотканный из стремительно движущихся сверкающих лезвий. Щупальца не могли достать его – их неизменно встречала смертоносная сталь. «Я никогда так не научусь», – потрясенно подумала Роми. Лаймо, выглядывавший из нижнего окна башни, опасливо моргал.
– Довольно, Шертон. – Нэрренират втянула щупальца. – Ты хорош, я всегда это знала, но убить меня тебе слабо. Это тело практически неуязвимо.
– Однако ты можешь умереть от голода или утонуть в болоте. Если кто-то из ребят пострадает, я найду способ тебя уничтожить.
Несколько секунд человек и богиня молча смотрели друг другу в глаза. Наконец Нэрренират фыркнула:
– Да мне ничего не стоит разорвать тебя на куски! Ты слишком самоуверен, Шертон. Я не хочу причинять вам вред. Заметь, «не хочу» и «не могу» – разные понятия.
– А кто хотел съесть Лаймо?! – негодующе сжав кулаки, вмешалась Роми.
– Я нуждалась в пище. Сейчас я окрепла и смогу поймать себе другую еду.
– Почему ты съела людей, а гувлов пощадила? – спросил Шертон.
– Гувлы быстрее бегают. У меня не было сил за ними гоняться. То ли дело теперь… – Она покосилась на привязанных около башни животных: те нервничали, беспокойно переступали с ноги на ногу, порой издавали тонкие протяжные взвизги. – Ваших я не трону. Мы помирились, да? Тогда я пойду, поищу выпивку.
Она отвернулась и побрела по лугу, задевая бронированными боками метелочки бледной травы.
– Эй, где ты собираешься ее искать? – крикнул вслед Шертон.
– Здесь. У этих аборигенов, благодаря которым я поправилась, на поясах висели фляги.
– Отвратительное животное, – прошептала Роми, когда богиня отдалилась от них. – Хуже самого вредного зильда!
Из башни вышел Лаймо, остановился перед ней и, немного помявшись, смущенно пробормотал:
– Роми… В общем… Извини, что я хотел арестовать тебя… Это было напрасно.
Шертон приподнял бровь, но промолчал.
Начало моросить. В этом мире дожди начинались внезапно: попробуй предугадай, какая будет погода, если небосвод постоянно обложен низкими, насыщенными влагой облаками.
– Вы должны выбрать себе мечи, – поглядев на ребят, сказал Шертон. – По весу, по балансировке… Посмотрите, какие подойдут.
Выдвинувшаяся из-за горизонта Суама показалась Титусу единым гигантским сооружением, незавершенным, хаотично ажурным, оплетенным строительными лесами.
– Это что? – спросил он, приподняв забрало шлема.
– Это наша столица, – с гордостью объявил Малевот. – Величественная и прекрасная.
Телега миновала мокрый подъемный мост, перекинутый через ров, арку в невысокой, сложенной из щербатого кирпича крепостной стене.
«Создатель, какой примитив…» – думал Титус, озираясь.
Расхлябанного вида стражники заикнулись было о дани за въезд в город, но, узнав министра, сконфуженно замолчали.
– Непрофессионалы, – взглянув на них с гримасой отвращения, объяснил афарию Малевот. – Дабы заткнуть дыру, мы поставили сюда переписчиков из королевского архива. Ни осанки, ни выучки! Происшествия были?
– Были, ваше сиятельство, – озабоченно отрапортовал один из стражей-архивистов. – В город приехал всадник, в коем мы опознали Сасхана Живодера из шайки Рагеля Чернобородого. Он промчался очень быстро и не заплатил. Мы не успели его задержать.
– Он до сих пор в городе?
– Да, ваше сиятельство.
– Сасхан – правая рука Рагеля, – шепнул министр, повернувшись к Титусу. – В прежние времена он не посмел бы заявиться сюда в открытую. Обнаглели… Мне помнится, смиренный брат, вы говорили, что искусно владеете разнообразным оружием и вам приходилось руководить людьми?
– Да, господин Малевот, – подтвердил Титус.
– Я прошу вас быть моим гостем… и не просто гостем. Думаю, нам понадобятся ваши знания, ваше искусство. В Халгате сейчас нет ни одного кадрового офицера, некому набрать и обучить новую армию. Если вы останетесь с нами, вас ждет блестящая карьера.
И Равлий Титус внял его просьбам, охотно принял его предложение – но не ради карьеры при дворе халгатийского короля, а ради воплощения в жизнь своей сокровенной мечты.
– Во дворец, дубина, – велел Малевот вознице, и телега поползла, скрипя и покачиваясь, по неровной грязной брусчатке.
Титус с любопытством оглядывался. Первое впечатление оказалось обманчивым: Суама не была единым сооружением. При приближении она, как и всякий знакомый ему город, распалась на отдельные архитектурные ансамбли, кварталы, здания – но множество подвесных мостиков и наклонных лестниц связывало постройки друг с другом, одевая небо в сквозное кружево из дерева и покрытого ржавым налетом металла.
Людей на мостиках почти не было – только зильды и голуби.
– Вы устроили все это для удобства зильдов? – вырвалось у Титуса, который с детства недолюбливал наглых длинноухих тварей.
– Мы пользуемся мостиками в сезон ливней, когда на улицах по колено воды. В лучшем случае по колено. Плоскодонки и коммуникации верхнего уровня – только это нас и выручает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
