Вот оно!
– Да, если не затруднит.
Слава кивает, выходит из кабинета, закрывая дверь.
А я не могу поверить, что всё идёт так гладко. Я специально остановилась возле его стола. Чтобы сделать всего шаг и оказаться у желанной цели.
Сложно понять, как далеко ушёл Слава и чем занимается в этот момент. Но пока там чашки позвякивают – всё хорошо.
Стараюсь быть тихой, как мышка, чтобы услышать его шаги.
Судорожно, трясущимися руками открываю первый ящик. Ожидаемо нахожу там кучу бумаг. Желательно сфотографировать как можно больше. Но упереть нужно всего одну. Это какое-то удостоверение или свидетельство, позволяющее Славе совершать крупные и серьёзные сделки. Я не понимаю в бизнесе, но бумажка важна для Руслана. И Афанасьев её так просто не отдаст.
Я лихорадочно достаю листы. Нахожу нужные. Фотографирую первые страницы и, уловив шаги за дверью, всё убираю обратно ящик. С трудом успеваю вернуться к стеллажу с книгами и сделать заинтересованный вид.
– Извини, – слышится в кабинете. – Моя секретарша уехала по делам. И сегодня я сам делаю себе кофе.
– Бывает, – говорю безэмоционально. Подхожу к креслу. – Я сяду?
– Конечно.
Падаю в кресло. Ноги дрожат и не держат. Большой стресс для меня.
Передо мной появляется чашка горячего и ароматного кофе.
Интересно, если выпью до дна, Слава опять уйдёт из кабинета, чтобы сделать ещё? Мне нужно его сплавить.
– О чём хотела поговорить? – по-доброму блестят его глаза. Он – светловолосый голубоглазый мальчик, похожий на солнышко. Был им. Пока не открыл свой рот.
– После развода ты ведь подписал отказ от дочери?
Произношу эти слова и не верю, с какой лёгкостью они вылетают. Мне… Не больно? Плевать? Где ярость, гнев? Почему я так спокойно к этому отношусь?
Неужели Руслан так повлиял на меня? Занял место в моём сердце? Залатал рану, излечив?
Быть того не может…
– Да, – кивает.
Берусь за ручку кружки. Делаю несколько глотков, пытаюсь вести себя непринуждённо.
– У тебя остались эти бумаги? Я потеряла свои. Но они мне нужны. Хотя бы копии.
– Хм, – задумчиво трёт подбородок. Повторяет за мной, отпивая кофе. А затем стреляет взглядом в меня. – Нет. Вряд ли. У меня их не осталось. Но, может, оно и к лучшему?
– В смысле? – хмурюсь.
– Сделаем вид, что ничего не было?
– Нет, – отвечаю непоколебимо.
Мне нужно быть ласковой и нежной. Но я не такая. И Слава почувствует подвох, если я буду вести себя неестественно. Поэтому… Я – просто я.
– У меня новая жизнь. Но не с тобой.
И что делать дальше? Сейчас мы разругаемся. Или того хуже, мне просто придётся уйти. Вот так, ни с чем?
Слава замолкает. А я снова хватаю кружку, пью из неё – и несу к столу. Ладонь, дрогнув, выпускает ручку из пальцев. Горячий кофе несётся вниз, чуть задевает мою ногу и разливается по полу, под стук битого фарфора.
Мне не надо имитировать боль, чтобы скривиться. Реально жжётся.
– Ай, – издаю тихий неподдельный писк.
Слава подрывается с места, летит ко мне.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает. На мгновение мне кажется, что он действительно изменился. Раз искренне переживает за меня. – Не обожглась? Всё ок?
– Пустяки, – отмахиваюсь. – Только пол залила. Вытереть бы… Швабра есть?
– Ты точно с ума сошла, Веста, – шепчет Слава. – У тебя нога вся покраснела, а ты о швабре думаешь! Погоди, я принесу аптечку.
Он мчится прочь из кабинета.
Внутри всё клокочет от волнения. И больно. Возможно, мой поступок был опрометчивым, но я обязана довести дело до конца.
Встаю, бегу к столу, роюсь по ящикам. Кажется, нахожу то самое свидетельство. И с радостью убираю его в сумку. Успеваю сфоткать ещё несколько бумаг. Слава отчего-то задерживается. Но мне это только на руку.
Правда… Спать жутко хочется. Веки свинцом наливаются. Пока все документы отыскала, ещё сильнее спать захотелось.
Но ничего… дома лягу и отдохну.
Со спокойной душой направляюсь на выход.
Всё получилось! Нет смысла здесь больше оставаться!
Правда…
Глаза слипаются. И так внезапно, быстро, что ноги от слабости подкашиваются.
Не поняла…
Оседаю на пол, пытаясь схватиться за стул. Но не знаю, успела я или нет. Внезапно отключаюсь, погружаясь в кромешную тьму.
Глава 59
– Мама? – спрашивает Варюша, начиная суетливо осматриваться по сторонам. Подскакивает с коврика на ноги и бежит искать Весту.
– Солнышко, мама к подруге пошла, – успокаиваю её, уловив странное волнение. Встаю и направляюсь следом, чтобы ничего не натворила. Боюсь оставлять малышку одну. – К тёте Снежане. Скоро вернётся.
Когда Веста сказала, что её подруге нужна помощь, я, конечно, всеми руками был за то, чтобы она съездила к ней, пообщалась и заодно отдохнула. Находиться с ребёнком двадцать четыре часа в сутки тоже нехорошо.
Кончились каникулы, и Варюшу можно водить в садик, чтобы она общалась с другими детками. Но Веста настолько её любит, что держит возле себя со словами: «Зачем, если я тоже дома?».
Согласен, но… Развеяться ей не помешает. Можно сойти с ума в четырёх стенах.
– Пидёт? – с надеждой переспрашивает булочка.
– Конечно, придёт, – улыбаюсь. Вижу, как малышка немного успокаивается. Возвращается на коврик, берёт в руки плюшевую игрушку. Сжимает её так крепко, будто обнимает мамочку. – Хочешь, позвоним ей?
Не дожидаясь ответа, достаю телефон. Как раз проверю сообщения. Поставил беззвучный режим, чтобы в выходной меня никто не беспокоил.
– Та! – радостно воспринимает малышка моё предложение.
Разблокировав экран, быстренько сканирую взглядом входящие звонки и письма. Надо будет ответить на все, когда Варюша ляжет спать. Но одно я всё же открываю. От Славы. Он написал странное короткое сообщение: «Мило спит» – и прислал какую-то фотографию.
Впервые получаю от него послание такого рода. Что он имеет ввиду?
Открываю чат, и мои глаза становятся как два блюдца. Большие, широкие. Не
