за разрушение номера придётся тебе, да и приехавшие на разборки менты не станут церемониться. Тебе это нужно?
Конечно, я блефовал, но упускать подобный шанс не собирался.
Девушка ненадолго задумалась. Было видно, как ей не хотелось соглашаться на мои условия, но и другие варианты ее не устраивали.
— Хорошо. Я согласна, но только в том случае, если твоя просьба не будет стоить мне жизни или свободы.
— Это уж как посмотреть. Может я попрошу тебя или твоих друзей что-то украсть или добыть необходимую мне информацию.
— Каких друзей? У меня нет никаких друзей, — запаниковала Елена.
— Не держи меня за дурака. Я тебе не наивный чукотский мальчик, — ответил резко, поднимаясь с постели и начиная одеваться, — Тебе решать. Только поскорее, а то у меня времени мало.
— Так ты же снял номер на два дня.
— Угу. Снял, а теперь передумал.
Да ну, нах. Не стану я оставаться в гостинице, где «честных и уважаемых» постояльцев обувают как детишек, да еще и подчищают память. Себе дороже встанет. Глядишь и нагрянут ко мне дружки Елены со своими необоснованными претензиями.
С девушки я обязательно стрясу клятву о своей неприкосновенности, но она сможет ее дать только за себя, а вот ее подельники ничего мне обещать не станут, отметелят так, что мало не покажется.
Пока слаб, дел с ними иметь не стоит, а вот как только заматерею, обязательно прижму к ногтю и... В голове начал формироваться план, и я злобно усмехнулся.
Ох, и высоко же я замахнулся, но да ладно, эти мысли сейчас ни к чему. Да и не вовремя. Будет еще время все хорошенько обдумать и приступить к выполнению задуманного.
Елена немного помялась. Я даже заметил, как дернулась ее рука, начиная формировать плетение, но тотчас опустилась, и начавший возникать перед моими глазами контур потерял очертания.
— Хорошо, я обещаю, что в будущем выполню любую твою просьбу.
— Угу, угу, — покивал головой, — Леночка, милая, ты думаешь я на это куплюсь? Мне нужна клятва скрепленная магией и да, еще один нюанс, добавь к просьбе формулировку о том, что ты никогда и не при каких условиях не причинишь мне вреда, то есть не попытаешься убить, обокрасть и так далее.
Глаза девушки недобро сверкнули, но Елена быстро взяла себя в руки и кивнула.
— Хорошо. Клятва — так клятва.
Я внимательно слушал каждое слово, вылетающее из ее уст, прекрасно зная, что клятву можно исковеркать так, что сам черт не разберет. Одна произнесенная фраза запросто сумеет изменить всю ее суть и поменять смысл с точностью наоборот.
Вроде ничего подозрительного не заметил. Все прозвучало четко и по существу.
— Все. Теперь я свободна?
— Ага... Хотя, подожди, а поцелуй на прощание.
— Обойдешься.
— Эээ-э, нет.
Я не стал слушать, что дальше скажет Елена и притянул ее за руку к себе, обнимая за талию и накрывая губы девушки своими.
Еще во время клятвы я начал формировать одно очень хитрое и почти незаметное плетение, которое сейчас осторожно прикрепил на кожу, спрятав под волоски, чуть выше нежной шейки.
Оно не смоется и не сотрется, да и обнаружить его вряд ли кто-то сможет, только если целенаправленно начнет искать. Зато теперь я, когда потребуется стрясти должок с Елены, без всякого усилия смогу выявить ее местоположение.
Поцелуй начал набирать обороты, становясь более страстным и напористым. С огромным сожалением оторвался от желанного тела и отступил на пару шагов. Соблазн был велик, но я устоял.
— Был рад познакомиться, — искренне улыбнулся девушке, — еще увидимся.
Уже полностью одевшись, закинул рюкзак на плечо и торопясь вышел из номера, не услышав ответа.
Я действительно сказал правду, так как остался полностью доволен проведенным с Еленой временем. Маленькие неприятности ни в счет.
Как ни крути, я с любого ракурса оказался в полюсе. Энергией напитался, удовольствие получил и до кучи заимел должницу.
На ресепшне сидела новая девушка, которая стрельнув на меня красивыми глазками, попыталась что-то спросить, но я просто отмахнулся, целенаправленно устремившись к двери.
Свежий осенний воздух остудил разгоряченное тело и успокоил разум, позволяя мыслям неторопливо течь в нужном направлении.
Теперь я ориентировочно знал, что стану делать в ближайшее время, точнее после того, как пристрою в безопасном месте сына Светланы и его опекунов.
Не скрою, была у меня мыслишка отправиться в полицию или ЧДР и попробовать доказать свою невиновность, но по зрелому размышлению, я отбросил эту мысль в сторону. Единственный аргумент, который у меня был — это передача мне отцом последнего дара.
Но даже это обстоятельство не гарантировало мне свободу. Действия главы рода под действием яда, распространяющегося по организму и затуманивающего разум могли счесть неадекватными, к тому же... Вера отца в меня не гарантировала моей непричастности к убийствам, я запросто мог обвести умирающего старика вокруг пальца. Дядюшка начал бы настаивать именно на этом, а скорее всего — подослал убийц, чтобы окончательно убрать меня со сцены, причем сделать все так, чтобы смерть выглядела как банальное самоубийство.
Не выдержал парень груза вины и повесился, или выбросился из окна, или... Ох, да не суть важно.
Умирать, пусть и с последующим воскрешением, мне не хотелось, зачем привлекать к себе ненужное внимание, поэтому я решил действовать по-другому.
Сейчас, насвистывая знакомую мелодию, я направился подальше из злополучного района. Надо было зайти в магазин и обязательно прикупить дополнительный комплект одежды, а-то кто его знает, вдруг опять придется лазить по канализации...
После совершенных покупок запрыгнул в такси и вышел уже на парковке около вокзала, поблагодарил водилу и огляделся. Люди сновали туда-сюда как муравьи в муравейнике, и я без промедления влился в толпу, направляясь к билетным терминалам.
Вокзал шумел как растревоженный улей. Но когда было по-другому?
У терминалов, как всегда, стояла очередь длинной с хвост гигантской анаконды.
Выявив последнего, пристроился сзади, точнее встал, так как впереди пыхтя от недовольства и потери времени переминался с ноги на ногу толстый пузан с одутловатым лицом и залысинами. Вот если бы была красивая девушка...
— Тьфу, — пробормотал про себя, — опять мысли не том направлении побежали.
Еще раз поглядел на впереди стоящих. В основном это были обычные работяги, клерки и клановая мелочь, так как представители родов, относящихся к Великой десятке и золотой середине, в большинстве своем заказывали билеты из дома. Только пара мужчин и, пожалуй, одна дама средних лет
