Однако прежде чем проникнуть внутрь, дверь следовало отпереть. А как это сделать, я не понял. Ни ручки, ни замочной скважины не имелось.
Толкнув створку плечом, я зашипел от боли. Крепкая хреновина, ничего не скажешь. Впрочем, вряд ли тут требовалось что-то особенное, нужно в первую очередь подумать.
Пройти может лишь Герой, но не сказано, какого именно Бога. Значит, в теории дверь должна пропустить любого Избранного. Во мне уже четверо таких, если считать вместе с Райсом. Стало быть, остается лишь сообщить системе местного контроля, что я и есть тот самый, кто может войти и не подохнуть.
Космология меня сейчас волновала слабо. Да, я слышал, что для создания Колыбели должна пролиться божественная кровь, однако не представлял, что можно выстроить целый мир в качестве хранилища. Да и, по большому счету, что мне даст подобное знание? Правильно, ничего.
Заново ощупав каждый сантиметр холодной поверхности, я остался ни с чем. И хотя мелькнула мысль сдаться, отступать я не собирался. В конце концов, я Герой, а настоящие герои могут идти в обход. Так что если не найду пути внутрь, выберусь на поверхность и прокопаю его с другой стороны.
Приложив ладонь к центру двери, я выпустил в нее немного маны и замер от неожиданности. Створка под моей кожей вздрогнула, но не сдвинулась с места.
Воодушевленный успехом, я повторил эксперимент, строго следя, чтоб не потратить слишком много. Постепенно дверь сдвигалась в сторону, миллиметр за миллиметром открываясь внутрь коридора.
Теряя терпение, я толкнул сильнее, и створка окончательно ушла в сторону.
Передо мной оказалась крохотная комната два на два метра, выложенная костями так, что мне почудилось, будто я оказался внутри грудной клетки какого-то монстра. В глубине моей души метнулась мысль, что хорошо бы собратья пошедшего на строительный материал гиганта вымерли, уж больно не хотелось столкнуться с чудовищем, в груди которого можно спокойно жить парочке гастарбайтеров.
Прекратив рассматривать громадные кости, я, наконец, заметил начертанный на полу рисунок. Снова сигилы моего народа, на этот раз — никаких посланий, просто ритуальное заклинание Абсолютного щита. Во всяком случае когда-то давно оно им было, так как наружу все же просачивалась мана в огромных количествах, значит, чары перестали работать, и, скорее всего, уже довольно давно.
В центре сложной магической фигуры стояла обычная глиняная склянка с залитым сургучом горлышком. Именно от него и струился тот волшебный поток, который я ощутил, впервые оказавшись в Катмадане.
Осторожно приблизившись, чтобы не нарушить начертанное на полу заклинание, я сел на корточки, разглядывая древний кувшин. Не сразу, но мне удалось обнаружить крохотный скол на боку емкости, именно из него и проступала волшебная мощь поверженного божества.
Теперь понятно, почему не сдохнет в этом помещении только Герой. Только у нас есть возможность поглощать столь чудовищные объемы и не лопаться нахрен от переполненности. Простого смертного размажет тонким слоем по удерживающим свод костям.
Однако и спешить, хватая подозрительный артефакт, не стоило. В первую очередь я нырнул в домен и слил все, что успел собрать за время с прыжка в Катмадан. Накопилось достаточно — пусть и не полное ядро, но все-таки и не мало, по сравнению с обычным приростом, конечно.
Затем, вернувшись в комнату с кровью Бога, я внимательно осмотрел рисунок на полу. Сдается мне, не просто так сюда установили Абсолютный щит. Подразумевалось, что кровь может нанести вред окружающим, но это понятно — без Героя поблизости растрата окажется пустой, ибо никто не будет способен удержать в себе такие чудовищные объемы.
А еще, мелькнула мысль, наверняка таких склянок припрятано по всей Колыбели. Если я прав, то их использовали, чтобы наделить планету одаренными магией смертными. То есть именно благодаря вот этому кувшину дьяволы не растратили своих способностей окончательно. Впрочем, сейчас это было не так уж важно.
Стало страшновато. Если я заберу себе эту склянку, не иссякнет же магия вовсе, верно? А если даже моего домена не хватит, чтобы вместить в себя все? Вопросы возникали один за другим, и после каждого мне все меньше хотелось прикасаться и даже просто находиться рядом с кровью Бога.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я прекрасно помню, как плавит мозги переизбыток силы. Но там я пока что рекорд установил с мощью другого Героя, а что будет, если выпить досуха Бога? Пусть за прошедшее время емкость и утратила часть содержимого, но не слишком ли опасный чит я только что открыл? Джинна из бутылки выпускать не стоит, а у меня даже нет понимания, у кого можно было бы спросить о содержимом комнаты. Да, на двери дьявольские сигилы, но нанесены они явно намного раньше, чем началось Вторжение.
Я резко втянул в себя воздух и, сжав кулаки, выкрикнул в потолок:
— Да пошло оно все на хрен!
Мгновенно схватив древнюю емкость, я в то же мгновение перенесся в домен и просто шваркнул кувшин об пол. Древняя склянка разлетелась на черепки, во все стороны брызнул голубой свет, выжигая мне сетчатку.
Оглушительно загрохотала кровь в теле. Меня пронзила вспышка болезненного удовольствия, я ощутил, как меня размазывает об пол, услышал скрип превращающегося в труху трона. С грохотом обвалился потолок домена, ревела лава под стенами, но я ничего не видел и не ощущал вокруг.
Меня сплющило до размеров теннисного мяча, а потом просто распрямило обратно. Обжигающе ледяной пол показался мне таким прекрасным, что я вцепился в него всеми когтями и наконечником хвоста. Мир вращался, набирая все большую скорость, а я застыл на месте, не в силах пошевелиться. Казалось, вокруг с ревом начинается ураган, затягивающий в себя все, что не приколочено, а меня до сих пор не затянуло лишь потому, что я в самом его эпицентре.
Головокружение ударило под дых, и я едва успел открыть рот, как из меня хлынула кровь. Чья-то незримая рука сжимала внутренности, выдавливая их содержимое сквозь чудовищные пальцы. Я чувствовал, что вот-вот умру, и не мог ничего с этим поделать.
К счастью, в какой-то момент сознание просто отключилось, унося меня в спасительное забытье.
* * *
Домен архидьявола.
Пробуждение было отвратительным. Открыть глаза сам я не смог, пришлось двигать непослушными руками, преодолевая расстояния, показавшиеся мне бесконечными километрами. Наконец, нащупав собственные веки, я стер корку запекшейся крови и смог оглядеться.
Домен преобразился, и теперь я уже не чувствовал себя тут в безопасности. Надо мной алым огнем пульсировали черные тучи густого смога. Потолок исчез, стены утратили ровность, но выпирающие из них кристаллы светили ярче прежнего.
Я в кратере, мелькнула мысль, когда сумел потихоньку сесть на задницу. Все то пространство, что раньше было тронным залом, теперь оказалось застывшей коркой магмы, плавающей на раскаленной лаве. И это жерло вулкана постоянно покачивало мой хлипкий островок, грозя вот-вот подняться и вынести нас наружу.
Продолжая осматриваться, я повернулся к коридору с дверьми. Теперь он также не имел потолка, а проемы в другие миры покрылись глубокими трещинами. Оттуда заметно веяло сочащейся в мой домен маной. Крупицы, едва уловимые, но прекрасно видимые, кружили в воздухе, оседая на полу и стенах.
Несмотря на угрожающий облик, сверху никаких звуков в мою обитель не опускалось. И если поначалу мне показалось, что выглядит это все очень страшно, то уже через пару минут стал относиться к клубящимся вверху тучам, как к обоям на рабочем столе.
Раскачивание пола тоже успокоилось — теперь уже не знаю даже, может быть, мне просто показалось, когда в себя пришел. В любом случае теперь все было спокойно, хотя лава под стенами кратера булькала, вздувая быстро распадающиеся пузыри шлака.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Медленно поднявшись на ноги, я огляделся в последний раз и смело двинулся внутрь ущелья, не так давно бывшего коридором. Двери миров действительно оказались подпорчены — трещины разнились глубиной и рисунком, но появились везде.
