— Может и было. — Мягкий холодный тон Кейрана не изменился. Безжалостный незнакомец непоколебимо смотрел на дверь. Лед начал съедать тротуар подле него. — Но он стоял на нашем пути. У меня нет времени играть в игры. Не тогда, когда на кону жизнь Анвил.
— Возможно, — согласился я, нахмурившись на принца. — Но это был грязный ход, Кейран.
Кейран не ответил, и через секунду щель снова открылась, через нее на нас мрачно уставились.
— Тропа готова, — объявил скрипучий голос. — И дверь не заперта. Когда будете готовы, просто откройте ее и обнаружите дорогу в Зиму.
— Не так быстро, — отреагировал Пак, постучав в дверь, когда глаза начали исчезать. — Мы направляемся в Замороженный лес и с нами два человека. Ты ничего не забыл?
Привратник злобно взглянул на Летнего фейри, но секунду спустя открылась дверца внизу и появилась чаша со странными оранжевыми фруктами. Формой они напоминали грушу, но размером — клубнику, и воздух вокруг них подрагивал от жара. Щель снова закрылась, и я знал, что больше она не откроется.
Пак вздохнул.
— Что ж, лучше захватить парочку, — сказал он, кивая на фрукты перед дверью. — Вам они понадобятся там, куда мы идем.
Кензи незамедлительно вышла вперед и схватила один, с любопытством его приподняв. Кожура имела странный рябящий эффект, как воздух вокруг огня.
— Что это?
— Огнефрукт, — ответил Кейран снова своим голосом, хоть и немного устало. — Это защитит вас от замерзания в Тир-на-Ног. Но не ешьте слишком много. Он очень сильно действует на людей. Не так плохо, как летноцвет, но все же… будьте осторожны.
— А, летноцвет, — томно вздохнул Пак. — Веселые штучки. Хорошие были времена, хорошие… Ну что ж… — Он с ухмылкой взглянул на нас с Кензи. — Вы готовы к веселью?
Кензи вручила мне три маленьких оранжевых фрукта, и я неохотно принял.
— Настолько, насколько возможно.
— Еще кое-что, — предупредил Кейран, когда Пак направился к двери. — Холод в Замороженном лесу — живое существо. Огнефрукт защитит вас от замерзания, но если вам захочется спать или закрыть глаза на мгновение, не поддавайтесь. Существа, которые засыпают в лесу, никогда не просыпаются.
По спине у меня прошел холодок, не имеющий никакого отношения к погоде. Широким жестом Пак дернул дверь, и в аллею ворвался порыв холода, вызвав у меня дрожь. Кензи шагнула вперед. Ее глаза засветились, когда она посмотрела в проем. За дверью простирался девственно-чистый заснеженный лес, сверкая в лучах послеполуденного солнца. Голые деревья росли близко друг к другу, солнце проглядывало через ветви и расцвечивало снег, каждое деревце, ствол и веточка были укутаны льдом. И не небольшим количеством льда. Целые деревья были заключены в кристаллы, хотя через замерзшую оболочку можно было разглядеть каждую деталь. Отовсюду свисали огромные сосульки, и воздух, проходящий через распахнутую дверь, был таким холодным, что было больно дышать.
— Брр, — поежилась Кензи и быстро засунула фрукт в рот, я и глазом моргнуть не успел. Тут же ее щеки окрасились румянцем, кожа потеряла бледность и обрела цвет. — О, вау. Эта штучка быстро работает. — Она посмотрела на Пака и улыбнулась. — Ты обязательно должен дать мне семена. Подумай, сколько денег можно заработать, если разливать это по бутылкам.
Пак захохотал.
— О, поверь мне, я уже думал об этом, — сказал он, когда мы проходили через дверь. Моя нога провалилась в снег на фут. Воздух обжег мой нос и легкие, когда я вдохнул, было так холодно. Дрожа, я сжал зубы и упрямо потопал вперед, пока Пак и Кензи болтали, как будто были на лесной прогулке. — К несчастью, есть две причины, которые портят весь план, — продолжил Пак, воздев палец. — Первая — огнефрукт растет только около бассейнов кипящей лавы, так что если только ты не хочешь переехать к вулкану, будет сложно его взрастить. Вторая — съешь слишком много ли слишком быстро, и ты можешь… эм… сгореть. Хотя это породит весьма интересные разговоры.
— Мы можем не отвлекаться? — раздраженно спросил Кейран. — Нам нужно найти чудовище, которое живет под лесом, и у меня нет никаких идей, как это сделать. А у вас?
По лесу пронесся ледяной ветер, сосульки зазвенели, а у меня появилась гусиная кожа. Я хотел отсрочить поедание фрукта фейри насколько возможно, но моя сила воли исчезала вместе с теплом моего тела, так что я запихнул фрукт в рот и быстро проглотил.
Тут же я почувствовал тепло, как будто сделал большой глоток обжигающего чая или кофе, с той только разницей, что тепло не пропало, а разлилось по всему телу. Сейчас, когда я снова начал чувствовать свои ноги, я сосредоточился на том, что Пак говорил Кейрану.
Кензи приблизилась и взяла меня за руку, крепко ее сжав, пока мы шли через лес. Единственным звуком был хруст снега под ногами.
— Я беспокоюсь за Кейрана, — прошептала она мне, наблюдая, как Железный Принц целеустремленно шагает вперед. — Он ведет себя очень странно, сам на себя не похож. Я думаю, что бы амулет ни делал, это начинает его менять.
— Знаю, — пробормотал я. Я тоже о нем волновался. — Но прямо сейчас мы ничего не можем поделать, кроме как поскорее выполнить это тупое задание. Потом Анвил сможет вернуться в Лето, а мы сможем уничтожить амулет.
Когда мы проходили мимо группы деревьев, я заметил большую тень и подпрыгнул, потянувшись к мечу. Это был лось, большой и мохнатый, с огромными рогами на голове. Он преклонил колени в снегу между двумя деревьями, подняв голову и закрыв глаза.
И он был полностью заключен в лед.
Кензи заморгала и сделала шаг к нему, когда я поспешно отошел.
— Кензи, — позвал я, когда она протянула руку, чтобы коснуться замерзшей морды. Лось был абсолютно недвижимой статуей, но мне так и виделось, как он с ревом прыгает на нас. Просто он был слишком неподвижен, как трупы в ужастиках, которые, ты точно знаешь, прыгнут на героя и ударят его, как только он приблизится. — Не трогай его, — сказал я ей. — Мы не знаем, что он может сделать.
Кензи, конечно же, не обратила на меня внимания. С широко распахнутыми глазами она провела пальцем по его морде и содрогнулась.
— Он такой холодный, — прошептала она. — Интересно, как долго он в таком состоянии?
— Кензи…
Позади меня раздался оглушительный крик, и что-то схватило меня за руки. Я вскрикнул и крутанулся, вытаскивая мечи и остервенело взмахнув ими на то, что подкралось ко мне сзади.
Пак (конечно, это был Пак) отшатнулся, увернувшись от мечей, и согнулся пополам от смеха. Я расслабился, опустив оружие. Тревога сменилась раздражением.
— Просто умора. — Я зачехлил мечи и прожег его взглядом. Он хохотнул, а я сдержал порыв двинуть ему в ухмыляющуюся челюсть. — Знаешь, я ведь мог отрезать твою башку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
