Мужчина этого не сделал.
Ему нужно было подобраться как можно ближе к противнику, и ради этой цели Ром был готов на любые жертвы. Он был готов пожертвовать даже своей собственной жизнью…
Белоснежная девушка свалилась на землю. На месте её головы осталось кровавое месиво. Но она была не одна. Спустя мгновение прямо из воды показалось ещё трое таких же — её точные копии. Все они указали на Рома своими указательными пальцами.
Мужчина вздрогнул. Его правая рука затрепала и разлетелась на кровавые ошмётки. Ром яростно улыбнулся и ещё раз ударил по земле. Его кинжал погрузился под воду, и уже в следующую секунду она стала покрываться голубоватой краской. Медузы взрывались, превращаясь в синее месиво.
Страшный грохот и хруст стояли над землёй. На озеро бросились волки и прочие звери. Белые девушки смотрели на мужчину пристальным перламутровым взором. Снова прогремел грохот и хруст, — правую ногу Рома скрутило в несколько оборотов. Словно из одежды, которую выжимают после стирки, из неё брызнула кровь. Мужчина ещё раз ударил по земле, лёд треснул, и Ром погрузился в тёмные воды.
Мужчина раскрыл ладонь.
Вокруг него парили несметные орды сияющих медуз…
Его правый глаз, словно по велению незримой силы, вырвался из глазницы и лопнул.
Тысячи медуз задрожали и стали взрываться одна за другой. Кинжальчик мелькал вокруг, всюду, словно птица в небесах. За ним невозможно было уследить. Вдруг, он вырвался из ледяной тощи прямо под ногами очередной белой девушки и разрубил её на две части. В это самое время вторая нога Рома превратилась в пыль. Теперь мужчина напоминал разорванную куклу.
…И тем не менее его губах блестела нежная улыбка.
Мужчина вспомнил своё девство, вспомнил Меркела, Императрицу, Дядю Грима, своих детей… Ему даже показалось, на мгновение, что он не здесь, на краю света, погружается в тёмные и холодные воды, но стоит посреди поля, на перекрёсте, возле размашистого дерева.
…Дует приятный ветерок. Сухие веточки трещат и рвутся к чистому небу…
Ром протянул к нему руку… И сжал кулак.
На мгновение всё озеро, вся вода внутри него приподнялась в небеса…
Раздался взрыв…
И мир померк.
Глава 88
Явление 2
…В какой-то момент, если достаточно долго не спать, связь с реальностью до такой степени размывается, что мир вокруг в твоих глазах приобретает иллюзорные качества сна…
Императрица приоткрыла свои веки и медленно осмотрелась…
Женщина сидела на потёртом деревянном стуле, который стоял на улице, на голой земле. В небе стреляло золотистыми стрелами палящее летнее солнце. Вокруг возвышался частокол, а прямо за ним, пошатываясь, несли караул стражники.
Мира прищурилась и попыталась вспомнить, где она находится. Кажется… это был штаб неподалёку от линии фронта. Они разместили его, когда стало очевидно, что верховные генералы уже не могут находиться в стороне, и что им нужно время от времени проводить ротацию…
Женщина сделала глубокий вдох и попыталась прийти в себя. В её ноздри ударил мощный, бодрящий запах крови и гнили. Его источник был совсем рядом. Мира перевела взгляд и посмотрела на свою руку… А вернее сказать на культю, которая теперь находилась на её месте. Рану прижгли и замотали бинтами, пропитанными целебным отваром, и всё равно она загноилась. Ничего не поделаешь. На поле боя стояла чудовищная антисанитария.
Девушка цокнула языком и приподняла взгляд. Спереди зазвучали шаги. На входе в штаб, если его можно так назвать, показался генерал Грозовая туча. Рослый старик шёл неровно, покачиваясь. Он свалился на своё кресло, и оно затрепетало. Грозовая туча опустил голову. После его появления запах крови сделался в несколько раз сильнее.
Императрица припомнила последний отчёт и заговорила:
— Сегодня мы потеряли ещё пару тысяч. Три тысячи ранено и не могут больше сражаться. Ещё три погибли ночью..
— …
— Общие потери… Много.
— …
— Из генералов Второго неба тоже потери… Пусть будет одиннадцать с половиной. Можно округлить к большему числу, если Чёрный Ветер научится скакать на лошади без ног.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— …
— Некоторые ранены серьёзно, некоторые просто потеряли ногу или руку, а значит ещё могут сражаться.
Мораль… Сам видишь, — женщина тихо посмотрела на одного из воинов, которые сторожили штаб. У него дрожали руки.
— Из хороший новостей, — Мира откинулась на спинку своего стула и попыталась сложить руки. Не вышло. Сложила руку и культу.
— Мы действительно продержались десять дней. Как я и обещала… Хм? — женщина повернулась и присмотрелась к старику, который за всё время, что она читала свою тираду, не проронил ни единого слова. С его стороны доносилось жужжание. Мира прищурилась и увидела, что в его окровавленной бороде копошились мушки. Одна особенно большая мясистая муха бегала по лицу старика. Она забежала на его пожелтевшее глазное яблоко и потёрла лапки.
Генерал грозовая туча был мёртв.
Некоторое время императрица смотрела на него в полной тишине.
Затем она протянула руку и прикрыла старцу глаза. При этом мухи никуда не улетели. Они совершенно потеряли страх…
Ну и пусть.
Женщина приподнялась на ноги и отправилась на поле боя. Хотя нет… Она уже была на поле боя — женщина отправилась на фронт.
Её путь лежал между множеством израненных, искалеченных, изнывающих от боли солдат. Живые лежали рядом с мёртвыми. Живых невозможно было отличить от мёртвых. Бывало, что из огромной кучи, в которую были свалены мертвецы, вылезала вполне себе живая рука. Солдаты, которых случайно скинули в трупную гору, приходили в себя, прорывали себе путь наружу, хватали копьё и брели назад, на берег, на котором сражались их братья. Остальные молча наблюдали за этим, а затем снова принимались собирать разбросанные мёртвые тела в кучи.
Раньше их пытались сжигать; потом закончилось масло, и мертвецов стали закапывать. Вывозить их было невозможно. Они были всюду, но особенно ужасающей представала картине у речного берега.
Устье, по которому раньше бежали быстрые воды, теперь представлял собой одно огромное, утрамбованное мертвецами поле. За десять дней пространство битвы расширилось. В какой-то момент Маргулы стали использовать собственные трупы в качестве помоста чтобы пересечь реку. Таким образом они смогли ещё немного расширить радиус напора и набросились одновременно на весь эльфийский фронт…
Последние десять дней стали наиболее кровопролитными. Если сами эльфы потеряли весомую часть своей армии, то потери среди Маргулов никто даже не пытался сосчитать. Да и зачем? Это было бессмысленно. Они насчитывали сотни тысяч.
Императрица наклонила голову и остановилась. Незаметно для себя, женщина вышла берег перед морем трупов. Слева и справа от неё стояли солдаты. Все они были искалеченными, побитыми и уставшими. Мира вытянула голову и посмотрела по сторонам, проверила фланги. Затем женщина выпрямила спину и взглянула вперёд. Враг взял небольшую передышку… Вернее… Они уничтожили очередную вражескую волну, и теперь в любой момент должно было подоспеть подкрепление.
Маргулы нападали волнами, чтобы собственные трупы не мешались у них под ногами. В последнее время, однако, они взяли особенно продолжительную паузу. С чего это вдруг? Вариантов было немного. Эти твари не знали усталости. Значит, они что-то готовили. Весьма вероятно, что это был последний штурм… Что ж, пусть.
Пусть!
Императрица улыбнулась. В душе женщины было необычно легко. Она отправила своих детей за стены столицы. Жители Империи… Её империи собирались бежать на запад. Ничто её больше не отягощало, и что самое главное: прошло десять дней.
Она сдержала своё слово. Женщина улыбнулась и достала с пояса меч. Она была готова сражаться на смерть…
Прошла минута. Две. Три. Прошло десять минут. Императрица задумчиво наклонила голову. Как-то очень долго… Что же Маргулы затевают? Почему медлят? Солдаты тоже растерялись. Прошло ещё двадцать минут. К императрице прибежал посланник. Эльф что-то сказал женщине. Её зрачки расширились.
