— Открой! Я всё — равно не уйду, пока не поговорю с тобой!
Щелчок. Отключил селектор. Хватит с него. Один раз он уже сделал глупость. Больше подобное не повторится…
— Мажордом.
— Слушаю, хозяин.
— Пусть киберы выкинут её за пределы ограды.
— Слушаюсь, хозяин.
Паучки скользнули за дверь, спустя мгновение донёсся крик боли. Внутри что‑то дрогнуло, но… Всего лишь на миг. Потом вновь пустота.
— Хозяин, она не уходит.
— Плевать. Игнорировать саури. При попытке проникновения — выбросить прочь.
— Принято…
…Поднялся наверх, заказал логгеру обед, но кусок в горло не лез. Сайя оказалась не такой и глупой. Поняв, что умолять бесполезно, просто застыла перед калиткой неподвижной статуей… Кое как доел свой обед. Потом пришли девчонки. Купание в бассейне, загорание под устроенным для них солярием, просто трепотня… Саури, кстати. уже привыкли лежать в одних нательных повязках под панелями, ничуть не смущаясь, когда он проходил по верхней галерее по своим делам. Более того, с каждым днём всё больше из них меняли неуклюжие тряпки на человеческие купальники, причём, наиболее откровенные… Наконец девушки разошлись, пообещав прийти на день рождения. Весёлые, довольные, радостно предвкушающие будущий праздник…
— Мажордом, саури всё ещё перед домом?
— Да, хозяин. Уже больше шести часов.
— Что обещает погода?
— По моим данным похолодание и сильный ветер.
— Да? Очень хорошо. Посмотрим. Насколько это важно… Извести меня, даже если придётся разбудить, при её уходе или чём‑нибудь непредвиденном.
— Принято, хозяин…
…Логгер не обманул. К полуночи действительно разыгралась метель. Ветер гнал мелкую крупу, наметал заструги и сугробы, выл среди торчащих гнилыми зубами тибов… Сашка поёжился. Выглянув в окно. Погода испортилась окончательно, и, похоже, надолго… Логгер молчал, значит, саури всё ещё торчит за оградой. Подошёл к галерее, открыл дверь. Тут же сработали эмиттеры, прикрывая силовой стеной по круг импровизированный балкон. Накинул куртку, сунул ноги в сапоги, двинулся по занесённому полу на другую сторону. Встал, наблюдая за саури. Та стояла неподвижно, на одном месте, не обращая внимания на секущий прикрытое наполовину повязкой лицо. Вся одежда побелела от нанесённого снега. Волосы влезли из‑под накидки и струились по ветру волнами, словно у ведьм из русских сказок. Впрочем, она ведьма и есть. Заметив вспыхнувший на галерее снег, саури медленно, явно с трудом, подняла голову. Увидела его, что‑то крикнула или произнесла — за воем ветра не разобрать. Да ему, собственно говоря, плевать. Развернулся, ушёл обратно. Свечение поля тут же погасло, едва закрыл дверь. Сразу же ветер бросил в стекла окон очередную порцию снега. Принял душ, улёгся. Два часа ночи. Неужели стоит?
— Мажордом, она ещё там?
— Да, хозяин. Стоит. Но её почти не видно.
— Что значит, не видно?
— Снег засыпал. Почти до пояса. И она не шевелится уже около часа. Мои датчики показывают, что у неё падает сердцебиение.
— Так какого ты молчишь?!
Он вихрем слетел с кровати, торопливо одеваясь. Набросил куртку прямо на голый торс, спрыгнул с жилой галереи вниз, затем, едва дождавшись, когда откроются двери, вылетел на улицу. Ветер, ледяной и жёсткий, заставил его вздрогнуть, и это — человека! А кого же сейчас саури?! Пропахивая целину, словно трактор, замер перед стоящей саури, всматриваясь в лицо, превратившееся в ледяную маску. Одежда тоже задубела, а снег вокруг ног забил абсолютно всё. Дотронулся до щеки и ахнул про себя. Ощутив настоящий лёд. Тьма! Её даже не согнуть! Словно в панцире! С треском лопнула ледяная корочка, покрывшая одежду, когда он внёс её в дом, прижимая к себе. Выдохнул:
— Отменяю протокол о запрете входа этой саури до особого распоряжения!
Как назло, по закону подлости, дверь в дом открывалась сегодня ночью невыносимо медленно!.. Наконец пахнуло теплом, и он буквально вломился в холл:
— Мажордом, горячую ванну! Немедленно! Аптечку туда же!
Прокричал на бегу, взлетая по ступеням на жилой этаж. Едва не высадил плечом двери в ванную, бережно уложил ледяную мумию на прогретые плиты пола, не раздумывая, начал срывать одежду. В клочья, безжалостно, не думая о последствиях и разбирательствах… Тело Сайи оказалось почти белым. От холода. Саури практически замёрзла насмерть, уже находясь в последнем сне.
— Врёшь! Не отпущу!
Воткнул в дерзко торчащую, несмотря даже на то, что хозяйка уже практически не дышит, грудь овал аптечки. Та буквально взвыла, защёлкала, потом логгер быстро проговорил:
— Она требует положить саури в ванную.
— Сейчас…
Он подхватил обнажённое тело и аккуратно опустил его в воду. Шух. Из стенки выехал специальный держатель, обхватил шею девушки, поддерживая его над водой и не давая захлебнуться.
— Кризис миновал, хозяин но саури очень замёрзла. Примерно через пять — шесть минут придёт в чувство. Необходимо…
— Знаю!
Оборвал его Александр.
— Горячее молоко с мёдом, шерстяные носки на ноги, и в тёплую постель с грелкой!
— Да, хозяин.
Отозвался логгер, не оценив сарказма владельца.
— Принеси мне рубашку для неё. Должны быть в шкафу.
— Сюда, хозяин?
Осведомился тот. Сашка вспылил:
— В спальню! Мою! Тьма! Вот же дура ушастая! Могла бы и записку передать через моих девчонок! Логгер, состояние больной!
— Приходит в себя, хозяин.
И верно, девушка вдруг вздохнула. Длинно, протяжно. Внутри саури что‑то булькнуло, заклокотало.
— Аххай…
Он выдернул её из воды, торопливо начал вытирать стройное тело, тщательно, не оставляя ни капли. Закончив, перевернул на живот, прошёл спину. Потом попытался поставить на ноги — тщетно, те не слушались, подгибаясь, словно были из ваты. Аптечка опять сердито запищала, логгер озвучил:
— Хозяин, несите её на руках. Ставить ближайшие три часа бесполезно.
— Тем лучше! Не убежит с дури!
Обрадовался Александр, подхватывая её с тёплого пола и поднимая на руки. Кое‑как укутал сухим полотенцем, затем вышел из ванной, направляясь в свою комнату. Уложил девушку в постель, укутал одеялом. Сервис — кибер уже держал наготове универсальное лекарство от всех болезней — горячее молоко с разведённым в нём натуральным мёдом. Ресницы Сайи затрепетали, потом глаза медленно раскрылись, затянутые пеленой. Приподнял за плечи одной рукой, потом поднёс к её губам кружку. Ноздри чуть дрогнули, впитывая запах, губы, покрытые налётом, дрогнули, аккуратно влил буквально каплю её в рот. Сглотнула. Сделал глотательное движение. Опять открыла губы. Снова чуть — чуть внутрь… Спустя десяток капель Сайя начала оживать. Муть медленно уходила из проясняющихся глаз, простонала, потом начала жадно глотать молоко без его попыток ловить промежутки. Наконец окончательно пришла в себя:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
