именно виновен в этих странных исчезновениях. Выяснит и разберется с проблемой. Разберется быстро, умело и навсегда.
Клык и не подозревал, что стоило ему скрыться за следующим поворотом, как под тусклый свет уличных светильников выползали местные обитатели и сбившись в плотные кучки, пониженным голосом обсуждали происшедшее и пытались угадать, что случилось с четверкой «нулей». Почти все сходились в мыслях что они давно уже мертвы. Поэтому, больше гадали о том, как именно они покинули этот бренный мир. Кто осмелился поднять руку на «нулей»? Предположений было много – внутренние разборки в банде, перестрелка с полицией, передоз наркоты. Никто толком ничего не знал и разговор шел лениво и то и дело сворачивал на посторонние темы.
Но в одной из групп обсуждение шло гораздо оживлённее. Около десятка людей сгрудились вокруг пошатывающегося оборвыша в котором только слепой не узнал бы Мика Дозу – местного нарка, худого и страшного как сама смерть. Обычно этого тощего неудачника никто не замечал, но сегодня, Мик был в центре всеобщего внимания. Нервно дергаясь и поминутно раздирая обломанными ногтями зудящую шею, Мик Доза вещал:
- Иду я з-значит по тому коридору, никого не трогаю, не обижаю…
- Заморыш, да кого-то то обидеть-то сможешь? – обидно загоготал один из слушателей, щеголявший в рваном комбинезоне ремонтника – Тебя самого кто хочешь обидит!
- В-вот сам и расказ-зывай тогда, раз-з такой умный – Мик демонстративно приподнял свой тощий зад с продавленной пластиковой коробки выступавшей в роли кресла.
- Постой, постой, Мик, ну чего ты – вразнобой загалдели остальные и сразу пять рук опустилось на плечи наркомана опуская его на место – Не обращай на него внимания, рассказывай дальше. Джек, а ты не лезь в разговор! Не хочешь слушать – иди погуляй!
- Да ладно, че вы в самом деле – смущенно проворчал Джек и протянул Мику почти допитую банку с пивом – Вот, держи, Мик, промочи горло.
С достоинством приняв подношение, Мик отпил крошечный глоток пива, обвел слушателей взглядом воспаленных глаз и понизив голос до заговорщицкого бормотания, продолжил:
- Так иду я значит по своим делам – на ту мусорку в тупике сто семнадцатого перехода. Там если хорошо порыться, то много чего надыбать можно! Один раз я даже браском там отыскал! З-зуб даю не вру! Настоящий брасс, столько сломанный и овощным желе з-заляпанный! Но все одно я его сдал Питу Старьевщику за семнадцать кредитов. Семнадцать кредов и все мне! Пит еще спрашивает – мистер Мик, чем брать будете? Доз-зерами или карточкой? А я ему в ответ – мне милейший карточка ни к чему, давайте доз-зерами, но только не с бодягой какой, а с трехпроцентной снежной пылью. Пит как услышал, так с таким уважением на меня глянул! Сраз-зу понял он – я в делах раз-збираюсь, обдурить себя не дам! Достает из кармана цельную, еще не распечатанную упаковку снежной пыли и говорит…
- Мик! – рявкнуло сразу несколько голосов и Доза осекся на полуслове – К черту Пита Старьевщика! Давай про тот коридор дальше говори! Ну?
Поняв, что если он сейчас не вернется к интересующей всех теме, то ему просто намнут бока, Мик Доза заторопился и глотая слова, начал говорить:
- Дошел я до перекрестка между седьмым и сто пятым, и понял – если и дальше по центральным переходам топать, то не дойду. Болел я тогда – на всякий случай пояснил Мик и слушатели с пониманием кивнули, хотя все местные знали – Мик Доза если от чего и страдает, так только от ломки – Подумал я чуток и решил дорогу сократить – через боковые коридоры срезать. Чтобы не по дуге шагать, а напрямик пройти.
- И пошел по боковым? Через служебные? – с явным недоверием переспросил Джек – Там же крысы!
- И пошел! – Мик гордо выпятил тощую грудь вперед – Пошел!
- Ну ты больной, Мик – покачал головой сидящий на мешке с мусором старик – На всю голову двинутый! Туда же никто не ходит лет сорок уже! От ломки все мозги отшибло?
- Ну да, ломало меня не по детски – кивнул было Мик, но тут же очнулся и запротестовал – Нет! Какая ломка? Говорю же – болел я! Этим… простудился я! Вот! И вообще! Вы слушать собираетесь? А то я человек деловой, мне время терять не с руки!
- Да ладно тебе, Доза, не обращай на них внимания – успокаивающе прогудел согнутый ревматизмом чернокожий, пошарил в боковом кармане штанов и всунул в дрожащую руку Мика небольшой кусок водорослевого концентрата – На, пожуй.
Поблагодарив небрежным кивком, Мик убрал концентрат под свое тряпье и продолжил:
- Ну и свернул я на том перекрестке! Иду себе потихонечку, по сторонам смотрю, в пакеты мусорные заглядываю – вдруг дельное что найду! Не поверите – один ра-зз я в таком вот пакете почти непочатую упаковку «дистрола» нашел! Просроченный правда, но вставлял что надо! И вот иду и тут чую, з-запах такой странный по коридору ползет. И такой этот з-запах сильный, что у меня ноги подкашиваться начали! Ну, думаю, вот и лом.. вот и болезнь подступила, вз-здохнуть не дает. А коридор тот, уз-зкий такой и в нем пара отворотов в служебные проходы – канализ-зация там, или еще что, я не в курсах – там таблички в общем висели, но я не читал. И пока я глаз-зами хлопал и принюхивался, из одного прохода выполз-зает…
- Ну? – жадно спросили сразу несколько человек, а в руках Мика Дозы словно по волшебству появился еще один кусок пищевого рациона – на этот раз заметно побольше.
Приняв щедрый дар, наркот тяжело вздохнул, показывая как тяжело ему возвращаться к воспоминаниям того страшного дня, но все же справился с этой минутной слабостью, оглядел завороженные глаза слушателей и продолжил свой леденящий кровь рассказ:
- Коридор темный, одна лампочка тусклая мигает, под ногами жижа хлюпает, а из того прохода медленно так выполз-зает… з-зеленый дым!
- Зеленый дым?! – в голос ахнули остальные, а сидевший за спиной одного из работяг мальчишка лет десяти, судорожно сглотнул и прижался к отцу.
- Да! З-зеленый дым! А еще через минуту, виз-зг дикий слышится! И еще! И еще! Будто живьем кого режут, на куски полосуют! Я как обмер
