– Договорились, – кивнула я и чуть расслабилась, словно давая ему разрешение увлечь меня за собой.
О самой спасательной операции не говорили. Об эльфе – тоже. Арадар усадил меня на ствол дерева, поваленного, по-видимому, бушевавшей когда-то бурей, и сам пристроился рядом. Алекс с Ньяллем устроились напротив, за взметающим к небу искры огнем, прямо на траву, не замечая ночной морозности и позволяя ярким языкам пламени слепить глаза. Они нисколько не беспокоились о том, что могут найтись те, кому не понравится подобная безмятежность.
Но не успела я еще уточнить у Арадара, с каких это пор они начали игнорировать установленные ими самими правила безопасности, как муж склонился ко мне и прошептал в самое ухо:
– Я все объясню. Ни о чем не беспокойся.
Мне ничего не оставалось, как последовать его совету. К тому же за те годы, что мы прожили вместе, я научилась ему доверять.
Ночь уже была готова уступить место утру, а мы все сидели, разговаривая ни о чем, наслаждаясь сочным мясом и чуть горьковатым травяным отваром. А самое главное – тем, что могли это делать.
Уснула я, когда рассвет накрыл бледно-розовым флером кажущиеся нереальными снежные вершины, выступающие из сумрака стражами-великанами. Просто в какой-то момент почувствовала, как кто-то вынимает кружку из моих ладоней, а затем, подхватив на руки, несет от доносящихся сквозь туман голосов.
Усталость и переживания взяли свое, и вновь я вернулась в мир бодрствующих, когда солнце перевалило за полдень, тут же наткнувшись на внимательный взгляд Арадара. Он пристроился рядом и не сводил с меня глаз.
Алекс и Ньялль если и были где-то поблизости, то вели себя так незаметно, что ни одного, ни другого я не ощутила.
– Дашь мне несколько минут? – Мысль о предстоящем нам разговоре напрашивалась сама собой.
– Конечно. – Муж поднялся с плаща, на котором сидел, прислонившись к довольно крупному валуну. – Здесь неподалеку есть тихая заводь. Я тебя провожу.
Приведя себя в порядок и отметив, что мои спутники продолжали вести себя так, словно никакие опасности нас не подстерегают, я подошла к костру. Приняв тонкую лепешку с кусками холодного мяса, присела напротив.
Огонь едва змеился по истлевшим до углей поленьям; маревом поднимался в воздух.
– Он пытался спасти моего сына.
Прежде чем ответить, я прожевала аппетитный кусочек, даже остывшее, мясо было нежным и пряным.
– Ты его оправдываешь?
– Нет, – покачал головой муж. – Объясняю.
Я отложила недоеденный завтрак в сторону, вытерла руки о тряпицу, лежавшую у меня на коленях.
Голод отступил перед тем, что сейчас происходило. Все вновь было так же сложно.
– Если бы вы не успели, этой ночью мое тело принадлежало бы Великому змею.
– Я знаю. – Его голос был спокоен, но в глазах была заметна боль. Вот она-то и смирила меня с его внешней бесстрастностью. – Когда тебя забрали, Карлис остановил своих воинов.
– Карлис?! – Я не могла себя видеть, но восприятие окружающего сдвинулось, и это выдали ставшие вертикальными зрачки. – Тебе лучше объяснить все и подробно.
Вряд ли мой гнев мог произвести впечатление на мужа, но то, что я не удержала частичной трансформации, должно было сказать о многом.
Но не это заставило его говорить, он сам тяготился недосказанностью.
– Их было восемь против нас троих, и, к тому времени когда на поляне появился Карлис, тащивший раненого Ньялля, мы с Алексом и эльфом не сумели избавиться ни от одного из них. Я уже собирался перекидываться, а наш друг – выпускать дракона, но мы не успели ни того, ни другого. Прижатый к груди барса меч был весомым аргументом, чтобы выслушать.
– Этьен дрался вместе с вами?
Впрочем, кое-какие мысли на этот счет у меня уже были. Я не могла предугадать, что именно развело Вионику и ее брата по разные стороны этой истории, но что заставило эльфа помочь загадочной «ей», догадаться было несложно.
Племянник-полукровка и близость самого лорда к правящему дому должны были сделать его сговорчивым. Но это было лишь вершиной айсберга – прозвище «кровавый лорд» не могло возникнуть из ниоткуда. А то, что Арадар спас его когда-то…
Эльф вполне мог посчитать, что смерть его сестры избавила его от долга чести.
Вместо ответа – кивок, устраивающий меня больше, чем слова, и муж продолжает рассказ:
– Змей объяснил нам, что в его договоре два условия. Во-первых, он должен скрыть часть артефакта в святилище их клана. А во-вторых, выкрасть одного из анималов и отдать Великому змею.
– А он не объяснил, что сам и является воплощением Великого змея? – Неожиданно возникшая идея, когда я ее произнесла, больше не казалась столь уж безумной, как в тот момент, когда пришла мне в голову.
Способности Карлиса, которые он демонстрировал мне в своих владениях, не зря показались мне уникальными. Мы, кошки, очень восприимчивы к магии, но в то время, когда мои глаза натыкались на ее проявления, чувства молчали. И хотя данное им объяснение, что вокруг меня защитный кокон, вполне могло соответствовать действительности, теперь мне казалось, что это совсем не так. Силы, которыми он владел, были природными, происходящими из того, что его окружало. А значит…
Лишившись этих гор, он перестанет существовать. А своя жизнь всегда более дорога, чем, например, жизнь какой-то там кошки.
– Нет. Но Алекс именно так и посчитал.
Его замечание доставило мне удовольствие. Внешне мой друг продолжал оставаться бесшабашным мальчишкой, влюбленным в собственную свободу и не готовым променять свою тягу к авантюрам на данное ему рождением право повелевать. Но я знала, что за последние три года очень многое изменилось. Он перестал быть одиночкой, узнал цену дружбе, познал и сладость и горечь любви.
– Карлис не стал объяснять своего решения, – продолжил Арадар, догадавшись, что никаких пояснений сделанным мною и Алексом выводам я давать не собираюсь, – но намекнул, что мешать нам вытащить тебя или выкрасть Чашу он не будет. Помогать, естественно, тоже.
Стоило признать, это было в духе Карлиса. Я не могла быть уверена, что мое мнение о нем абсолютно правильно, но кое в чем не сомневалась. Ему не было дела до того, что творилось за границей гор, которые он считал своими, – его интересовали лишь тишина и покой мира, в котором он властвовал. Но и бессмысленные жертвы ему были ни к чему.
Великий змей, как и Арида – дух-покровитель безмолвия, не был кровожадным. Они требовали от поклоняющихся им лишь смирения.
– А сам ритуал?!
Я тоже не была кровожадной и не желала смерти тому, кто, оставаясь врагом, сумел сделать для меня многое. Впрочем, здесь стоило вспомнить Алекса, который время от времени невесело шутил, что владельцы диковинок не виноваты в том, что их сокровища кого-то заинтересовали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
