пять. просто похожи очень, прямо одно лицо. Муж Степка точно отксерокопировался дважды. А я вроде как и не участвовала в процессе совсем. Даже обидно иногда бывает.»
«Погодки? Ну ты и герой!»
«Да лохушка я, а не герой. Дважды лохушка,» – уточнила Катерина. – «Они оба – несчастные случаи. Ничему меня жизнь не учит.»
За десять минут знакомства Маша поняла, что новая соседка – оптимистка по жизни, болтушка и немного командирша. Откровенность ее немного коробила, но искренность подкупала.
Лишь поздно вечером, укачивая Ксюшу, Маша вновь вернулась мыслями к Наташе. Как она там? Окрутила свое сокровище? Помогло ли колдовство? Сработало ли? А если сработало, то не глупо ли тратить прах только на Наташкино желание? Почему бы не загадать что-нибудь еще? Что, например? Мира во всем мире? Чтобы не было войны? Вряд ли. Это оказалось не по силам останкам миллионов убитых в войнах людей, где уж горсточке праха ее прародительниц справиться. Миром рулят военно-промышленные корпорации, для которых война – естественная стихия, своего рода среда обитания. Иначе экономики многих стран просто развалятся. На планете постоянно тлеют несколько военных конфликтов той или иной степени интенсивности. Стоит одному из них затихнуть, как немедленно, подобно прорвавшемуся гнойнику, в другой точке мира вспыхивает новый ему на замену. Война – бесперебойный, наинадежнейший поставщик сверхдоходов для группы заинтересованных граждан, и они своего не отдадут.
Ничего более конкретного в голову как назло не приходило.
«Глупая я,» – вдруг осенило Машу. – «Здоровья надо пожелать. Чтобы дети не болели, да и взрослые тоже. Не чихали и не кашляли.» Глянув в окно добавила: «И погоды хорошей. И чертова лужа пусть исчезнет. И Наташке любви, конечно.»
***
Восьмой Лизин день рождения надвигался неумолимо как срок очередного платежа по кредиту. Маша уже всю голову сломала, как организовать Лизуну праздник с младенцем на руках. И как ни противна была ей эта мысль, решила привлечь к решению проблемы Лизиного отца Пашу – человека инфантильного, жестко взнузданного и оседланного свекровью еще в детстве. С тех самых пор, несмотря даже на женитьбу и отцовство, Паша из повиновения матери не выходил, а, возможно, и не пытался. Свекровь Тамара Ивановна, твердой рукой рулящая жизнью всех своих чад и домочадцев, в свое время была до крайности раздосадована Машиным бегством из семейной лодки. Оплатить празднество Маша намеревалась, конечно, сама. От Паши требовалось только одно – сыграть роль взрослого ответственного человека, который сопроводит группу детей в количестве 5-6 человек по маршруту: кинотеатр, фудкорт, игровой центр, никого не потеряв, и вернет детей домой в целости и сохранности. С этим бывший муж должен был справиться. В этом Маша была уверена. Почти. В любом случае выбирать не приходилось.
За время недолгого брака она хорошо изучила мужа и знала его как облупленного. Заставить Пашу что-то сделать можно было двумя способами: запугать (излюбленный прием воспитания свекрови) и подольститься. От метода запугивания Маша отказалась сразу. Во-первых, нечем. Во-вторых, это территория Тамары Ивановны, здесь ее Маше не переиграть. Оставалась лесть.
Собравшись с духом, Маша набрала знакомый номер. Телефонные взаимоотношения с Лизиным отцом Маша старалась поддерживать регулярно. Не ради себя в поисках какой-то выгоды, не ради алиментов, но исключительно ради дочери. Других родственников, кроме мамы и папы, у Лизы не было. И если завтра Машу собьет машина, то Паша будет единственным, кто сможет о ней позаботиться. И как не желала бы Маша раз и навсегда разорвать все отношения с мужниным семейством, всякий раз сама себя от этого опрометчивого шага отговаривала.
«Привет, Паш.»
«Машка? Привет. Ты чего? Чего звонишь то?» – не на шутку напрягся Павел. От звонков бывших, как известно, добра не жди.
«Соскучилась,» – невозмутимо пояснила Маша. – «И не только я. Лизун о тебе все время вспоминает. О том, как замечательно Вы с ней погуляли в парке и покатались на каруселях. Говорит, с папой гораздо веселее, чем с мамой.»
Достопамятная прогулка состоялась еще в сентябре и затевалась, как праздник в честь Дня знаний. Первый раз в первый класс и все дела. С тех пор любящий папа с дочкой не виделся. Маша и не настаивала.
«А то! Конечно, с папкой веселее!» – расслабился и хвастливо заявил бывший муж. – «Я и на самую страшную карусель разрешу, и мороженного сколько хочешь куплю.»
«Вот поэтому она и скучает,» – подтвердила Маша.
«Ну так это, можно и повторить. А че? Давно я Лизку не брал что-то,» – сам напросился на неприятности отец-молодец, облегчая Маше задачу.
Она немедленно взяла быка за рога: «Конечно можно. Даже нужно. Лиза будет очень рада. В следующую субботу. У нее как раз день рождения.»
«Точняк, день рождения!» – вспомнил Паша и сразу сник. – «Я это, понимаешь …»
Но Маша слушать не стала, перебив: «Лиза хотела сходить в кино на новый диснеевский мультик и в игровой центр. Плачу я, само собой. Но она хотела провести время именно с папой.»
«А, ну ладно. Ты же у нас теперь дама состоятельная,» – хохотнул бывший муж.
Маша заострять на этом внимание не стала: «Лиза еще подружку прихватить хотела. Вдвоем веселее, день рождения все-таки.»
«Да не вопрос. Подружка так подружка,» – покладисто согласился Павел.
О том, что подружек будет как минимум четыре, Маша благоразумно решила пока умолчать, дабы рыбка не сорвалась с крючка. Все получилось даже проще, чем она предполагала. Договорившись о точном времени и маршруте, бывшие супруги распрощались. Первый акт Марлезонского балета был сыгран. Второй не заставил себя ждать.
Дражайшая свекровь Тамара Ивановна, упорно не желавшая становиться бывшей, материализовалась в трубке вечером, неизбежная, как взрыв 3-х литровой банки с огурцами, в которую забыли плеснуть уксуса.
«Здравствуй, Машенька.»
Маша похолодела. Такое обращение ничего доброго не сулило. «Машенькой» свекровь не называла ее никогда. Неужели она еще не потеряла надежду вернуть заблудшую овцу в стойло? Тамара Ивановна, источая мед и патоку, милостиво не возражала против встречи сына с внучкой, посетовала, что Маша звонит не часто (ведь не чужие), проконсультировалась по поводу подарка Лизе, поратовала за укрепление семейных уз и, оставив Машу в полном недоумении своим благостным настроем, положила трубку.
***
Отечественные курорты туристов не любят, так и норовя при первой возможности поселить туриста в разваливающейся сараюшке со щелями в палец толщиной, плесенью и тараканами по цене номера в пятизвездочном турецком отеле; напоить домашней кислятиной по стоимости элитного французского вина; накормить микроскопической порцией шашлыка из умершего своей смертью барана-аксакала. Безропотному российскому туристу, мыкающемуся летом на отечественном курорте, повсюду хамят, обсчитывают,
