– Здесь и перекусим, – сказал дядька Аким, вылезая из лодки с большим мешком в руках.
– Что ж, давай перекусим, – поправив на своей голове шапку, согласился дядька Мартын, вылезая из лодки следом за дядькой Акимом, только с мешком поменьше.
Стараясь не шуметь, Злыдня Великан подал Фоме знак затаиться, а сам направился в обход через кусты, к тому месту, где причалила лодка. Исключая возможность того обстоятельства при котором его бы заметили раньше времени, Злыдня Великан осторожно подобрался к дядькам, как можно ближе, и только после этого быстро шагнув из кустов, разом схватил за шиворот обоих стариков.
– Люблю туристов, – сказал Злыдня Великан, приподнимая дядек над землёй. – Они всегда были для меня, что-то вроде полевой кухни.
– Смотри не подавись, когда нас есть, будешь, – пригрозил дядька Аким Злыдне Великану, барахтаясь в воздухе.
– Ещё чего! – распевно воскликнул Злыдня Великан, продолжая держать дядек за шиворот, разведя руки в стороны. – От вас, небось, и навару-то в котле никакого не будет, только зря дрова переводить, да время тратить на приготовление. Нам хватит и того, что вы с собою привезли. А за грубость, мы ещё и вашу лодку конфискуем.
– Чтоб ты на ней ирод иноземный утонул! – выкрикнул дядька Мартын, пытаясь вырваться из цепких рук Злыдни Великана.
– Ну-ка тихо! – оскалился Злыдня Великан, встряхнув обоих дядек, сурово их оглядывая. – Фома! Ещё верёвка есть?
– Как знал, что пригодится, – радостно сказал Фома, доставая из своей котомки ещё один моток верёвки.
– Фома, бери мешок, еду, и грузи всё в лодку! Дальше на ней отправимся, а я пока этими стариканами займусь, – отдал приказание Злыдня Великан, взяв верёвку из рук Фомы, держа при этом мужиков одной рукой.
И пока Фома загружал лодку, Злыдня Великан, привязав дядек к дереву, заткнул каждому рот, используя вместо кляпа, их шапки. Убедившись, что они привязаны крепко, Злыдня Великан направился к лодке, где, уже, поедая краюшку хлеба, сидел Фома.
– Побереги провизию, – сказал Злыдня Великан, забираясь в лодку.
– Я буквально самую малость, – ответил Фома, отряхивая руки от хлебных крошек, когда они отчаливали от берега.
И пока Злыдня Великан не спеша выводил лодку из тихой заводи на середину реки, Фома, давясь от смеха, помахал дядькам на прощание обеими руками.
– Опять ты за своё Фома. Брось ты это дружелюбие, – правя веслом, произнёс Злыдня Великан. – Ты им ничего не должен.
– Именно поэтому я им и помахал рукой, – хихикнул Фома, беря в руки большой мешок.
Злыдня Великан, заметив намерение Фомы порыться в стариковских вещах, продолжая грести веслом, произнёс:
– Мешок оставь, он нам под золото сгодится, а барахло там всякое стариковское, что в нём лежит, выбрасывай за борт. Вряд ли в этом мешке найдётся что-либо нужное для нас.
Фома, согласно кивнув, тотчас начал выбрасывать в реку вещи из мешка, даже особо не рассматривая того, от чего он избавлялся. За борт, как из рога изобилия полетели разнообразные вещи: деревянные ложки, целыми наборами, матрёшки комплектами, ночная ваза, футбольный мяч с автографами, игра лото, различное тряпьё и мужское и женское, новое и не очень. Мышеловка, мухобойка, балалайки в количестве десяти штук. Остановившись на некоторое время ввиду чрезвычайного удивления, как всё это могло в мешке поместиться, Фома продолжил выбрасывание вещей из мешка, но уже с несколько меньшей скоростью, разглядывая выбрасываемое. Как и прежде в воду летели предметы домашнего быта: домашние тапочки разного вида и в большом количестве, набор кастрюль, набор новых сковородок, гармонь, два барабана, с десяток глиняных горшочков и одна чугунная гусятница.
В очередной раз, давшись диву на непонятное для него появление всех этих вещей, Фома продолжил выбрасывать вещи из мешка, от чего Злыдня Великан перестал править лодку веслом, глядя на действия своего адъютанта, как на фокусы. Далее лодка плыла просто по течению, а рядом с ней плыли следующие вещи, которые Фома выбрасывал из мешка: большой глобус, самовар, деревянная лошадка-качалка, два корыта и один таз, часы с кукушкой, которые отплыв от лодки, прежде чем скрыться под водой, начали куковать. Потеряв терпение и смахнув со лба капельки пота, Фома поднялся на ноги и стал вытряхивать вещи прямо за борт. В воду полетели вещи по крупнее: несколько сундуков, кресло качалка, одна арфа, два колеса от телеги и ещё один большой глобус. Злыдня Великан аж рот от удивления раскрыл, даже рукой потрогал рядом проплывавший мимо него глобус. В изумлении, Фома повернулся на месте и выпавший в этот момент из мешка клавесин, упал в лодку, проломив ей, днище, от чего та немедля пошла ко дну. Злыдне Великану и Фоме, больше ничего не оставалось, как отправиться к берегу вплавь. Судорожно размахивая руками, Фома вытряхнул из мешка двух деревянных кукол и один ушат. Опасаясь, что больше из мешка ничего не появится, Фома вцепился одной рукой в ушат, а другой, держа волшебный мешок, принялся грести к берегу. От взмахов его руки из мешка вылетали новые вещи и сносимые течением, уплывали вдаль. Вещи, как и прежде, были самые разнообразные: четыре деревянных стула, один диван, две скамейки, два деревянных ведра, и последними появились японские бумажные, плавающие фонарики, которые выплыли целой вереницей. За вещами появились домашние животные и птицы: одна собака, одна коза, две свиньи, десяток уток и пять гусей. Один гусь погнался за Фомой, от чего тому пришлось, что было сил грести к берегу. И поскольку гусь, пытаясь ущипнуть Фому, не отставал от него, тот добрался до берега, гораздо раньше Злыдни Великана. Вылетев на берег, Фома отбежал от воды на несколько шагов и, обернувшись, посмотрел на гуся, который хотел, было погнаться за ним и дальше, но увидев приблизившегося Злыдню Великана, захлопал крыльями, и поплыл прочь недовольно гогоча. Ну а Фома, когда понял, что гусь больше не вернётся, бросил волшебный мешок на землю, и тут же распластался рядом с ним, закрыв глаза от усталости.
Конец ознакомительного фрагмента.
