— Эмирин.
Голос у императора был странно напряжённый, хотя по лицу Дамир не заметил волнения. Тётушка Эм отпустила его, и наследник нехотя отстранился, оглядываясь на Велдона. Тот тоже встал с кресла и теперь стоял, возвышаясь над собеседниками на добрую голову, и взирал на Эмирин, сложив руки на груди.
— Вел, — сказала женщина мягко и тихо. — Тебя я тоже рада видеть.
Император хмыкнул.
— Я не отменяю своего приказа, Эмирин. Я по-прежнему не хочу, чтобы ты появлялась во дворце. Но на сегодня я сделал исключение.
Она негромко рассмеялась, сделала шаг вперёд и положила одну ладонь на грудь Велдона.
— А вот ты не изменился, мальчик мой. Годы и перенесённые испытания меняют многих, только не тебя. Я пришла не потому, что ты приказал, а потому, что ты попросил. Но попросить в письме и высказать просьбу в лицо — не одно и то же, верно?
Дамир с изумлением наблюдал, как его дядя, который всегда был столь хладнокровен, бледнеет, затем краснеет, а потом берёт ладонь Эмирин в свою руку и сжимает пальцы, словно хочет причинить ей боль.
— Я думала, за эти годы твоя ненависть ко мне угасла, — прошептала она, улыбаясь прямо в искажённое лицо императора. — Я ошиблась.
— Нет, — выдохнул Велдон, отталкивая её руку. — Ты не ошиблась. Тебя невозможно ненавидеть, Эмирин, ты же знаешь.
— Разве?
Его величество несколько секунд смотрел ей в глаза, а Дамир смотрел на него, и не узнавал собственного дядю. Вокруг Велдона всегда вертелись и крутились женщины, но ни на одну из них он не смотрел так, как в ту секунду на Эмирин.
— Ты поможешь?
Она кивнула.
— Иначе я бы не пришла, Вел. Но тебе нужно будет оставить меня наедине с Дамиром…
— Нет. Забудь. Придётся при мне всё делать, одного я его не оставлю.
— Не доверяешь?
— Дело не в этом, Эмирин. Ты же понимаешь.
Вместо ответа она улыбнулась, вновь поворачиваясь к Дамиру. Взяла наследника за руку, подвела к креслу, усадила и села рядом, но на пол.
Юноша почувствовал себя неловко. Тётушка Эм сидела так близко, что он ощущал тепло её тела и видел её глаза совсем рядом. Какие же они удивительные, голубые, голубее неба, а эти искорки просто завораживают…
— Мир, твой дядя пригласил меня сюда, чтобы я кое-что сделала. Ты сможешь учиться в академии, но тебе придётся уйти из дворца сегодня же. Более того — никто не будет узнавать тебя, ты должен будешь научиться жить не как наследник.
— Что?.. — Он всё ещё не понимал.
— Я сделаю тебе другую внешность, Мир. Совсем другую. Ты уйдёшь из дворца сегодня же, амулетом, вместе со мной. Через месяц вступительный экзамен в академию, ты поступишь и начнёшь учиться.
— А Данита?
— Данита ничего не должна знать, — вмешался император. — Совершенно ничего, Дамир. Достаточно нас троих. В себе и Эмирин я уверен, проблема только в тебе. Никому нельзя рассказывать, понимаешь? Даже Даните. Она тоже будет учиться в академии, но под собственной внешностью.
— Но дядя, это опасно! Нита гораздо более слабый маг…
— Вот именно. Это ловушка, Мир, обыкновенная ловушка. Я до поры до времени нашего жадного до трона соперника не интересую, ты исчезнешь, останется Данита. Пойми, только так мы сможем поймать его и начать жить наконец нормальной жизнью. Твоя сестра будет находиться в академии, под присмотром преподавателей и Эмирин, до неё окажется сложно добраться. Но я думаю, его ничто не остановит…
— Ты правильно думаешь, Вел, — сказала Эмирин тихо. — Особенно теперь, когда цель так близка. Дамир, Данита и ты. Чем сложнее задачка, тем ему интереснее её решать…
— Вы знаете, кто организовывает покушения?!
Дамир переводил удивлённый взгляд с помрачневшей Эмирин на императора. Дядя отвернулся, усмехнувшись.
— Предполагается, что да. Но хватит болтать. Эмирин, делай, что собиралась, и выматывайтесь отсюда оба.
Дамир услышал тихий вздох сидевшей перед ним женщины. А затем она вынула из волос нечто, похожее на заколку — очень маленькую, в форме жучка, с острыми краями.
— Расстегни рубашку, Мир. Можно не полностью, несколько пуговиц… Да, так. Сейчас будет немного больно. Я могла бы убрать боль, ты знаешь, но нельзя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Дамир зашипел — резким движением Эмирин разрезала ему кожу где-то в районе ключицы, воспользовавшись собственными когтями, и он вдруг вспомнил, как впервые увидел тётушку Эм обращённой. Им с Данитой тогда было десять, и большая белая волчица позволила детям потискать себя и даже покатала их на своей спине.
С тех пор он видел Эмирин обращённой много раз, но и не предполагал, что у неё настолько острые когти.
Однако оказалось, что это было лишь началом. Когда женщина начала опускать в рану заколку-жучка, боль стала почти невыносимой. Плечо словно калёным железом обжигало.
— Терпи, мальчик, — сказала Эмирин, а потом певуче зашептала какие-то непонятные слова. Пение перешло в рычание, и Дамир узнал древнее наречие оборотней.
Когда наследнику показалось, что он сейчас бесславно потеряет сознание от боли, её вдруг словно выключили. Дамир открыл глаза и с удивлением обнаружил, что Эмирин, зависнув над ним и уперевшись руками в подлокотники кресла, быстро и аккуратно вылизывает его рану, которая исчезает буквально на глазах.
И когда не осталось даже маленького шрама — будто никто и не засовывал Дамиру под ключицу заколку-жучка! — женщина встала с колен и довольно посмотрела на наследника.
— М-да, — раздался весёлый голос императора из соседнего кресла. — А ты жестока, Эм.
— Почему? — спросил Дамир и моментально охнул, услышав свой голос. Тонкий, девичий…
Наследник резко вскочил на ноги, подбежал к зеркалу в углу покоев императора, теряя на ходу штаны, и, внутренне холодея, уставился на своё отражение. Или не своё?..
В зеркале отражалась девчонка. Росточком небольшая, ниже Дамира, с волосами морковного оттенка, большими зелёными глазищами и россыпью веснушек на бледном лице. Даже на бледно-зелёном…
— Тётя Эм… — простонал Дамир, ощупывая главное приобретение — небольшую грудь, похожую на две маленькие пирамидки. Потом, охнув, схватился за промежность… и рухнул на пол прямо возле зеркала.
— Да не волнуйся ты, Мир. Точнее, теперь Мирра. Мирра Дарлейн. Милая сиротка, выросшая в деревне рядом с Арронтаром. Остальное я тебе потом расскажу. А за… половые принадлежности свои не волнуйся. Целее будут.
— А что, мне даже нравится. — Велдон по-прежнему веселился. — Такого садизма от нас точно не ожидают. Мальчишку молодого в девчонку превратить!
Дамир почти не слышал, что они говорят. Он сидел возле зеркала и раскачивался туда-сюда, обхватив руками лицо, и с ужасом ощущал, как при каждом движении задевает локтями внезапно образовавшиеся груди.
— Послушай меня, — Эмирин вдруг села рядом и отняла его руки от лица. — Ничего в этом нет страшного. Это ведь не навсегда. Походишь так немного, пока мы не поймаем… кого надо. А потом верну я тебе твоё тело.
— Обещаешь? — спросил Дамир, совсем по-детски шмыгнув носом.
— Конечно, обещаю, — улыбнулась женщина и щелкнула его по носу. — Не унывай. Вырвешься сегодня из дворца, сможешь по столице погулять без стражи, сдашь экзамены, будешь учиться, как обычный человек. Наслаждайся, дурачок.
— А как же Данита?
— С ней всё будет в порядке, Мир. Обещаю.
![]()
9![]()
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145}) ***
Минут через десять, когда Дамир окончательно успокоился, Эмирин дала ему амулет переноса и сказала, что он перенесёт его в номер одной из лианорских гостиниц, где наследник должен сидеть до тех пор, пока она не вернётся.
И как только Дамир разбил амулет и исчез в серебристо-сером тумане, император тихо спросил:
9