− Хм, − вырвался у меня смешок, и я мысленно ответил: − Ланской не так прост, каким кажется на первый взгляд. Он болтает, но только о том, о чём хочет. О том, что не принесёт ему проблем. А выжать из него нужные сведения на самом деле не так просто. Нужно время, чтобы заслужить его доверие. Но ты прав, семья Ланских обладает информационной сетью не хуже спецслужб. Они менее ограничены в средствах, и я не имею ввиду деньги.
Прошёл не один месяц, пока Ланской стал мне хорошим приятелем. Мы о многом болтали, легко сменяя одну тему другой. Игорь оказался отличным парнем, вот только всё время делал вид, что не понимает моего интереса к Разумовскому. Ловко уходил от темы, и мне ничего не оставалось, как ждать. Придёт время, и я точно узнаю, откуда же растут ноги вражды к доброму и благонравному господину секретарю ректора. Я же в свою очередь старался избегать родственника, который проявлял ко мне странный интерес, периодически отлавливая в коридорах Академии и ненавязчиво интересуясь перепетиями моей курсантской жизни. Впрочем, он говорил не только со мной. Вообще, Илья умудрялся, казалось, знать обо всём и обо всех здесь. Его считали самым всезнающим человеком в Академии, даже сам генерал Панкратов не мог сравниться с ним в информированности, за что и ценил. Вот только лично меня этот интерес сильно напрягал. Узнать меня он мог, если бы в своё время часто общался с маленьким Костей Разумовским, вот только это было не так. Они виделись от силы один-два раза очень-очень давно.
Илья в то время был редким гостем в главной резиденции, так как отношения его отца и моего Деда особо дружескими не были. Дед особо не привечал Петра, больше был сосредоточен на проблемах рода, стараясь найти того, кто приложил руку к истреблению его близких. Ведь до того, как погибли родители Кости, странными смертями, а главное, неожиданными, умерли многие более близкие люди, чем Пётр Разумовский. К тому времени, как убили Деда, эти двое неожиданно остались единственными претендентами на титул князя и весьма солидное состояние. Хотя Дед и был уверен, что талантов Петра не хватило бы замутить такую грандиозную интригу, да и характера не хватило бы пролить столько родной крови, я был уверен, что хоть краем, но они причастны. Это можно назвать чутьём, или разыгравшейся паранойей. Как угодно. Но всегда спокойное и сдержанное выражение лица Ильи Разумовского вызывало во мне чувство фальши, оно напоминало мне лицемерную маску. Его кто-то мог бы назвать бесхребетным и мягким, но змеи ведь тоже не обладают жестким костяком, но хоть кто-то рискнёт назвать их безобидными? Ни в коем разе. Вот поэтому я и проявлял чудеса изобретательности, уходя от Ильи Разумовского. Береженого Бог бережёт.
Чего не хватает взрослым парням, на долгое время изолированным от гражданской жизни? Риторический вопрос. Конечно же, алкоголя и девушек! В Академии последних было много, некоторые из них были вовсе не прочь хорошо повести время, так что как раз с интимом проблем не было. А вот с алкоголем… Правила Академии запрещали не только распивать оный на данной территории, но и даже проносить на оную. Короче, полнейший сухой закон. А вечерами, да после изнурительных тренировок и монотонных занятий, душе так хотелось расслабиться. Не напиться в стельку, а именно расслабиться. Но, чего не было, того не было. Каждый год, изобретательные курсанты-первогодки, так и норовили после выходных протащить пару-другую бутылок, но всё оказывалось зря. Опытная охрана бдила, а хитрый молодняк получал взыскания. Старшие курсанты только вздыхали да посмеивались, вспоминая свой собственный опыт. Мне вот тоже было скучно и…
Тонкой струйкой прозрачная и чистейшая как слеза младенца жидкость наполняла ёмкость, радуя нас запахом крепчайшего самогона. Мы с Давидом и Мишкой Строгановым наблюдали за процессом, как опытные химики. Не хватало только белых халатов, шапочек и перчаток. Где мы раздобыли самогонный аппарат? Сделали! Благо Строганов у нас отлично владел своим даром и умело работал почти с любым металлом, лучше любого сварочного аппарата. Конечно, пронести в Академию алкоголь было никак нельзя, но кто сказал, что невозможно пронести составляющие по отдельности? Вот так, потихоньку мы и стащили всё необходимое. Схему всего процесса и чертёж нехитрого аппарата я знал ещё с тех времён, когда был молод и любопытен. Да и опыт тоже был, так что дело мы быстро наладили. К тому же, при наличии на территории Академии огромной оранжереи с круглогодичным набором сладких фруктов, проблем с рецептурой не возникало. Продукт нашего производства с моей лёгкой руки окрестили «Ликёр-шасси», в честь изобретательных героев одного из любимых фильмов моего родного отца. Почему-то среди множества фильмов о войне и военных, он любил только два. «Хроники пикирующего бомбардировщика» с ещё молодым Олегом Далем и «Белорусский вокзал», наполненный ностальгией и песнями Булата Окуджавы. Я в детстве, если отец был дома, часто сидел с ним рядом и смотрел его любимые фильмы. И кто знает почему, но мне наша проделка напомнила тот великолепный экипаж из фильма. Просто вспомнил и в сердце вспыхнуло тёплое чувство.
Мы банальным бутлегерством, как знаменитые гангстеры Америки времён сухого закона, не занимались. Денег не зарабатывали, распространяли запросто так, организовав целую нелегальную сеть. Забавно, но никто никого не сдал. Охрана искала, но… Всё впустую! Как говорится, партизаны своих не сдают. Да и нас отыскать было не просто. После долгих мытарств мы нашли великолепное местечко для своей шалости. На самом верху одного из старых корпусов, где изредка целители проводили практические занятия. Здание стояло немного на отшибе, дожидалось реконструкции. Вот там мы и обосновались, накинув благодаря небольшому артефакту, созданному хитрым дядькой Нестором, качественную постоянную иллюзию. К тому же, он вплёл туда что-то ещё, помогающее рассеивать запах. Иначе аромат браги нас точно выдал бы. Хороший он, дядька Нестор, отлично понимающий нужды юных душ.
Мы так увлеклись процессом, что не услышали осторожных шагов, пока тяжёлая дверь не отворилась и не раздался тихий такой, до жути вкрадчивый голос:
− Ах вы, мелкие… засранцы! Мы ищем нарушителей, а это мой командир отделения и иже с ним. Это самогон?
− Первачка хочешь? — Дмитрий удивлённо хлопнул длинными, как у девчонки ресницами, рассматривая мою наглую физиономию. А что ещё я мог сказать, будучи так неожиданно пойманным.
− Прости, шеф, увлёкся. — Дава виновато шепнул мне в ухо, застыв за спиной. Между прочим, на стрёме должен был стоять, а не совать свой орлиный нос поближе к продукту. Расслабили булки, мать твою.
− Между прочим, непорядок, курсанты. — Меньшиков вышел из-за спины Дмитрия, подошёл поближе к нашему агрегату, с любопытством всё обнюхал и изрёк: − Почему мы должны как ищейки разыскивать сей нектар? Мы вам чужие, что ли? Между прочим, как ваши кураторы, мы должны были первыми пробу снять!
− Лёшка, − шикнул на довольно ухмыляющегося друга Дмитрий, растеряно оглядывая наше логово.
− Не будь занудой, − фыркнул в ответ Меньшиков. — Тебе же тоже понравилось! А они молодцы. Затихарились так, что не найдёшь. Иллюзию навесили. Мы их нашли только благодаря твоему феноменальному чутью. Даже мой папенька искал бы дольше. А может, и не искал бы вовсе. Он ведь тоже в своё время был курсантом и страдал, как все мы. Им медаль надо дать за изобретательность.
− Ректор и даст, − рыкнул Дмитрий, подходя ко мне. Через миг мне прилетел хороший подзатыльник, от которого я даже не стал благоразумно уклоняться. Царевич был сердит, чуть искры из глаз не летели и только от него зависело, попадёт наша весёлая компания в карцер или нет. Лучше было помолчать. — Если найдёт.
− Спасибо, − тихо произнёс я, глядя в глаза нашего строгого куратора. Дмитрий хмыкнул.
− Учтите, химики-любители, если нашли мы, найдут и другие. Так что закругляйтесь. Повеселились и хватит.
− Так точно, − тихо рявкнула наша троица, вытянувшись по струнке.
− А куда продукт девать? Жалко же выливать, − проворчал Мишка Строганов.
