– Эй, чего расселась? До конца смены еще далеко! А ну живо к шестому столику! – проходящая мимо женщина, одетая в такую же форму, какую можно было увидеть на официанточке, отвесила той оплеуху, получив в ответ недовольную гримаску с высунутым языком.
– Вот же старая карга… – и уже любезно обращаясь к Тео. – Ты не обижайся, милый, но я все-таки на работе. Впрочем, если ты захочешь поболтать со мной позже, вечерком, то знай, что я только за. Можешь даже проводить меня до дома, а то последнее время мне немного тревожно по ночам…
Парочка терпеливо дождалась, пока девушка поднимется из-за столика, подтянет сбившуюся юбочку униформы и, взяв в руки поднос с горой посуды, удалится прочь. Не забыв игриво подмигнуть мужчине напоследок, конечно же. Видимо, любвеобильность возвращалась к ней в первую очередь тогда, когда за нее можно было получить чаевые.
– Я же говорила тебе, что сегодня весь мир сошел с ума. Видимо, не только нам удалось это заметить, – наконец выдохнула Норма, пытаясь отогнать от себя приторный запах духов ушедшей. – Эй, все в порядке? Мне кажется, что ты даже более бледный, чем обычно.
Тео несколько раз кивнул собеседнице, которую наблюдал сквозь выпуклое стекло бокала, не переставая глотать неприятную на вкус жидкость. Он не считал необходимым делиться с Нормой сведениями о том, что видел непосредственное появление толстяка в туалетной кабинке, – отчасти потому, что не был уверен в собственной трезвости и адекватности, а отчасти потому, что никаких новых фактов предоставить он все равно бы не смог. Заинтересуйся Норма этим происшествием всерьез, она определенно не сидела бы на месте, а уже давно очутилась бы рядом с жертвой случайной туалетной телепортации, чтобы расспросить его упорно, но не слишком навязчиво. Таких людей бывает слишком просто отпугнуть. А толстяк уж наверняка раскололся бы на удивление быстро, желая излить пострадавшую от шока душу кому-нибудь, кто мог бы ему поверить. Легко представить, как мало приятного в том, чтобы говорить чистую правду и считаться за это последним сумасшедшим.
Норме же не терпелось подвести тему разговора к Хизер. Однако она успела уж слишком увлечься своей тактикой ожидания. Поэтому девушка позволила себе опустошить бокал несколькими глотками, едва заметно поморщившись. Ни один из участников странного дуэта не был в восторге от вкуса того, что они пили – пили достаточно часто, стоит отметить – но лишний повод расслабиться и повеселиться упускать не хотелось.
Тео молчал. Изредка поглядывал за спину девушки через ее плечо, и Норме вдруг подумалось, что он что-то от нее скрывает. Эта мысль, слившись с горячащей порцией алкоголя, показалась ей невероятно возмутительной. Если сама Норма не делится с ним многим, с чем ей приходится иметь дело, то это лишь для того, чтобы уберечь друга от жестокости реального мира. Но с чего бы ему заниматься тем же самым?
– На кого ты там все время смотришь? – недовольство не смогло укрыться в легкой надменности голоса девушки, и она поспешила налить себе еще, чтобы не показаться чересчур заинтересованной. – Если ты хотел бы видеть на своем празднике других гостей, кроме меня, то я заявляю, что ничего не имею против. Это твое право.
Тео удивленно поднял взгляд на собеседницу. Задумчиво почесал голову, пытаясь понять, откуда у нее возникли подобные мысли. Иногда при всем своем неординарном уме Норма была способна на выводы столь нелогичные и удивительные, что Тео начинал подозревать ее в страшном: неужели она и вправду являлась женщиной? Татуированный лениво моргнул. Туман в его сознании медленно, но верно начинал занимать все больше места, и мужчина наконец улыбнулся, не отрывая от подруги глаз:
– Ты серьезно думаешь, что я общаюсь с кем-то, кроме тебя? Если бы ты меньше витала в облаках, то наверняка бы заметила, что я добрые две трети жизни провожу в нашей с тобой гостиной в компании книги или приставки. И что Интернет нам отключили уже как месяца два… Или три. Примерно в то же время, когда у нас сломалась спутниковая тарелка. И пропали все домашние телефоны.
Тео вдруг рассмеялся, наконец став достаточно пьяным для того, чтобы путешествующие по кабинкам толстяки и расплющенные неведомыми силами татуировщицы перестали его беспокоить. Он все еще не был в восторге от собственных дней рождений – обычно именно в этот праздник с ним случались какие-нибудь пакости – однако впервые за долгие годы у него появилась надежда, что сегодня все закончится хорошо. Если только очередной межпространственный странник не появится прямо у них на столике, захватив с собой половину своего дома.
– А Хизер? Ты ведь общался с Хизер! И ничего мне о ней не рассказывал! – Норма возмущенно тряхнула головой, позволяя упругим локонам запрыгать, напоминая заведенные пружинки. Тео не сумел подавить срывающийся с губ смешок.
– Ты никогда не интересовалась ею до сегодняшнего дня. И когда я пытался рассказать тебе о том, что у меня появилась новая татуировка – а к этому всякий раз была приложена рука Хизер – ты отмахивалась, заявляя, что подобные вещи тебя не беспокоят. По крайней мере, до тех пор, пока ты можешь разглядеть, с какой стороны моей головы находится лицо.
Норма нахмурилась, и от негодования ее тонкие губы превратились в напряженную полоску.
– Если честно, я даже не планировал знакомиться с Хизер. Может быть, если бы не она, я бы и не решился на такое количество тату… Но соблазн был так велик, что я не удержался.
– Как же вы тогда познакомились?
Вопрос вырвался из горла девушки раньше, чем она успела сообразить, что именно спрашивает. Впрочем, произнесенные слова были достаточно разумными, чтобы Норма осталась удовлетворенной.
– Она подошла ко мне, когда я закупался в супермаркете. Поймала меня на выходе, предложила помочь с пакетами, которые я никак не мог удобно ухватить. Само собой, я отказался. Странно принимать помощь от незнакомого человека. Тем более от женщины, пахнущей алкоголем, – Тео потянулся к тарелке за картофелем фри, но с сожалением обнаружил его отсутствие. – Я решил, что она хотела со мной познакомиться в целях… Ну… Романтического характера. Впрочем, если бы я пришелся ей по нраву, то это определенно не лучшим образом говорило бы о ее вкусах.
Норма закатила глаза, изо всех сил пытаясь не принять замечание на свой счет.
– В конце концов, я не смог отказать ей напрямую. Она увязалась за мной, пока я шел по направлению к дому, болтала о чем-то, хотя я особо не слушал. И только в самом конце пути она вдруг схватила меня за руку и принялась засучивать рукав. Если честно, испугался я ужасно, даже продукты на землю побросал. А она удовлетворилась, увидев мои первые татуировки, и неожиданно предложила свои услуги. Сообщила, что недавно приехала в Кловелл, и что у нее нет постоянной работы, но на прежнем месте она владела довольно известным тату-салоном. Оставила мне номер телефона… Идея позвонить ей казалась мне сомнительной до тех пор, пока я первый раз не напился в одиночестве. Тогда я подумал – а что мне мешает? Одной татуировкой меньше, одной татуировкой больше…
От досады девушка даже стукнула кулаком по столу, напугав проходящего мимо посетителя.
– В этом и проблема! Мы ничего не можем узнать о ее прошлом. У Хизер не нашлось ни единого родственника во всех Штатах. Никто не видел ее в Кловелле раньше, в соседних городах все тоже плечами пожимают. Ее мобильный номер зареги… ван на… И об… чел… е т…
Тео потряс головой, пытаясь понять, что происходит. Он отчетливо видел, как губы Нормы двигались, выплевывая в воздух звуки, ее грудь сбивчиво поднималась и опускалась под тканью футболки, выдавая увлеченность девушки тематикой, о которой та говорила. Только вот слов мужчина почему-то не мог расслышать. Вместо этого в его ушах зазвучал мерный, ощутимо нарастающий с каждой секундой шум – словно морской прибой, он шелестел, наплывал и отдалялся волнами. Девушка все говорила, не замечая происходящего с ее собеседником. Взмахивала руками, качала головой, но никак не могла прорваться сквозь шипение, становящееся оглушительным. Тео задрожал. Он чувствовал, как его ладони взмокли, и пот выступил на щеках и на лбу.
Попытка подняться. Провал. Внезапный страх сковал все тело, позволяя только взгляду соскользнуть с говорящей в сторону и упереться в толпу у барной стойки, что смеялась и чокалась без единого звука. В висках у Тео запульсировало. Он с трудом заставил себя вдохнуть полной грудью, в то время как шум полностью завладел его сознанием, перекрывая даже стук сердца. Изображение сидящих вдруг показалось мужчине двухмерным, словно наклеенным на кусок картона, после чего оно неспешно поплыло в сторону, выцветая и теряя четкость. Тео невыносимо медленно моргнул. Попытался справиться с подступившей к горлу тошнотой. Люди за стойкой исчезли, оставив после себя лишь зависшие в воздухе очертания, отдававшие мягким, мерцающим светом. Мужчина дернулся и все-таки заставил себя подняться. За столиком напротив него никого не было, алкоголь и пустые тарелки из-под еды тоже исчезли, обнажая почерневшую от времени столешницу, не покрытую даже скатертью. Весь ресторан едва заметно плыл вправо, вызывая у Тео головокружение, сопровождающееся потерей равновесия. Мужчина ухватился рукой за столик, чтобы не упасть; деревянная столешница на ощупь отчего-то оказалась вязкой, немного теплой и неприятно липкой. С невероятным усилием Тео несколько раз повернул голову. Огляделся и осознал, что в помещении, кроме него, находится только один человек – тот замер у входа в некрасивой и откровенно нелепой позе. Он стоял, запрокинув голову назад, и что-то в изгибах его тела вызывало отвращение. Так, будто суставы странного визитера гнулись неподобающим образом и в неподобающих направлениях.
