– Скажи же что-нибудь! – закричала Карла. – Вы что, онемели оба?
Нелли игнорировала просьбы матери, понимая, что бесполезно ей объяснять, как это чудесно – лежать и просто слушать дыхание Джо. В том, как дышит Джо Кумс, было что-то успокоительное и вселяющее уверенность.
По телефону у него получается гораздо лучше, чем при наших встречах, подумала Нелли. Наяву он становится слишком возбужденным. Но по телефону его дыхание оказывало магическое воздействие. Как приятно расслабляться и отдыхать под мерное посапывание Джо в трубке! Как хорошо, свернувшись калачиком на тахте, лежать и, ничего не делая, внимать молчанию Джо!
– Джо так восхитительно умеет дышать, – не раз говорила она своей подруге Билли Энн.
ГЛАВА 4
Иногда, направляясь в город (как сейчас, когда он повстречался на дороге с Руфь Поппер), Дуэйн не мог сразу сообразить, куда же он движется: вперед или назад.
Его пикап, конечно, стремительно несется в город. Не настолько же он безумен, чтобы ехать в город задом наперед? Почти каждый день Дуэйн воспроизводил в уме вчерашние разговоры и воскрешал события минувшего дня. Если бы то были важные разговоры или критические события, то привычка к самоанализу была бы понятна, но с Карлой, Джанин и даже с Сонни Кроуфордом он говорил об одном и том же ежедневно. Наступивший день как две капли воды был похож на предыдущий, однако его мозг раз за разом воспроизводил все эти разговоры и события, словно кассетный магнитофон, перематывающий и проигрывающий неинтересные пленки.
Мысль, что Руфь появится в его офисе не раньше чем через полчаса, огорчила его, поскольку не с кем будет поговорить и отвлечься от множества неприятных мыслей. В основном он успел разобраться с ними, сидя в ванной, и в это утро ему не хотелось больше думать.
Оказавшись в пределах городской черты, Дуэйн миновал свой склад труб с четырьмя взметнувшимися вверх бурильными установками, словно символизирующими его упадок и гибель. Они предназначались для глубокого бурения, и каждая стоила почти три миллиона долларов. Одна из них периодически использовалась для бурения скважин, но три другие так никогда и не покинули склад. Оглядываясь назад и стараясь отыскать положительные моменты (а все постоянно советовали ему поступать именно таким образом), Дуэйн утешался тем, что страшно выгадал, не заказав десять установок, которые сейчас могли бы здесь ржаветь и за которые пришлось бы платить проценты по ссуде.
Лестер Марлоу, президент местного банка, которому недавно было предъявлено обвинение в мошенничестве по семидесяти трем пунктам статей уголовного кодекса, настоятельно советовал ему построить десять бурильных установок. Это было в самый разгар бума, когда все газеты кричали о разразившемся энергетическом кризисе. Бурение велось бешеными темпами, но все равно спрос на сырую нефть западного Техаса трудно было быстро удовлетворить. Четыре небольшие установки Дуэйна работали круглые сутки из месяца в месяц, хотя они и не могли проникать на большие глубины. Но и на неглубоких скважинах можно было тогда сделать кучу денег, и Дуэйн, как и большинство живущих поблизости, не упустил своего, хотя каждый банкир, с которым он общался, уверял его, что будущее за глубокой нефтью. Лестер Марлоу как бы между прочим предложил ему тридцать миллионов на строительство глубинных установок.
После томительного и глубокого размышления Дуэйн решил ограничиться четырьмя. Еще до того как они были построены, нефтяной бум пошел на убыль, и Дуэйн оказался вместе с другими нефтедобытчиками за бортом. Энергетический кризис каким-то образом перерос в избыток нефти. Четыре буровые установки остались без движения на складе, но деньги, потраченные на их строительство, вылетели в трубу, плюс проценты, которые в месяц составляли более ста тысяч долларов.
Суд над Лестером Марлоу, обвиняемым в банковских махинациях, должен состояться через три месяца. Он собирался сослаться на незнание закона. Все в городе соглашались с этим аргументом, что не мешало им с радостью признать, что тюрьма – самое подходящее для него место.
Бобби Ли, который ненавидел Лестера, изъявшего у него однажды пикап за неплатеж, требовал для того смертной казни. Никогда и нигде не служивший, он занимал жесткую позицию в отношении преступлений, совершаемых «белыми воротничками».
– Я хотел бы увидеть, как Лестер пройдет свою последнюю милю, – любил говаривать при случае Бобби Ли.
– Никакую милю он не пройдет, – возражал ему Эдди Белт. – Слишком жирный. От силы одолеет футов триста.
Эдди, который работал у Дуэйна, был реалистом.
Надо признать, что Лестер Марлоу отличался сверхизбыточным весом. Как президент банка он развил слишком бурную деятельность, и на активный отдых у него времени не оставалось. Самой подвижной формой его отдыха было и оставалось перебирание груды заявок на получение ссуды. Не будучи никогда худым, он начал полнеть. По мере того как на финансовом горизонте стали сгущаться тучи, его разносило все больше и больше. В «Молочной королеве» его видели ежедневно, где он уписывал огромное количество бананов с мороженым, сбитыми сливками и орехами, стараясь забыть свои проблемы.
Дуэйн остановился перед своим офисом, но двигатель не выключил и из машины не вылез. На другой стороне улицы располагались новые муниципальные теннисные корты – последнее добавление к городскому пейзажу. Западный район Талиа был так сер и безобразен, что теннисная сетка на законном основании служила деталью, оживляющей этот унылый ландшафт.
Теннисные корты служили также еще одним напоминанием о вспышке популярности активного отдыха. Построенные в разгар массового увлечения спортом, эти сооружения раньше использовались много месяцев в году. Однако теннис оказался более сложным видом спорта, чем бег трусцой или сидение в горячей ванне. Так, несколько браков распалось из-за непривычного напряжения при игре в смешанной паре, впрочем, и без того они были обречены. Теперь редко кто заглядывал на корты. Дуэйн, который прилично играл в теннис, держал в офисе ракетку. Иногда в конце рабочего дня он выходил с ведерком мячей и развлекался, разгоняя ими кучи перекати-поле, растущие у северной ограды.
Сейчас вместо того, чтобы идти в пустой офис, Дуэйн развернул машину и направил ее к «Молочной королеве». Возле кафе стояли пикапы, многие из которых принадлежали его работникам. Бобби Ли и Эдди Белт также были там.
Когда Дуэйн выбрался из машины, Шорти положил лапы на приборную панель и принялся внимательно наблюдать за хозяином. Несмотря на то, что Дуэйн не меньше двух раз за день отправлялся в «Молочную королеву», собака беспокойно воспринимала его отсутствие. Шорти нравилось держать Дуэйна в поле зрения, а когда тот входил в кафе, это трудно было сделать. Прижавшись головой к ветровому стеклу, Шорти мог видеть только расплывчатое изображение хозяина, сидящего в «Молочной королеве». Но все лучше, чем ничего.
