Белларион подумал, что ему остается надеяться только на Божью помощь.
Глава IV. УБЕЖИЩЕ
Территория, на которой оказался Белларион, была весьма обширной, и он решил, что тут наверняка найдется место, где можно отсидеться, пока не закончится облава.
Он направился к узкому проходу среди густо разросшихся санталовых деревьев и там замер, пораженный неземным видом, как ему показалось в первый момент, райской красоты. Прямо перед ним расстилалась изумрудно-зеленая лужайка, где прохаживались два павлина, а за ней искрилась гладь миниатюрного озера, в центре которого как бы плыл по поверхности воды беломраморный павильон с резными колоннами и гладким куполом, наводящий на мысль о древнеримских языческих храмах, и к нему был переброшен мраморный арочный мостик с перилами, увитыми ярко-красными, словно огненными, цветами герани.
Далее поверхность лужайки понижалась двумя террасами, и ручей, вытекавший из озерца, образовывал настоящий каскад водопадов, переливаясь через устроенные из огромных гранитных валунов водоразделы в гранитные резервуары, возле которых росли виноградные кусты, отягощенные в эту пору созревшими плодами. В самом низу находилась еще одна лужайка, обрамленная с трех сторон стеной высоких тисовых деревьев, подстриженных самым фантастическим образом, так, что их верхушки напоминали крепостные бойницы; на этой лужайке прогуливались мужчины и женщины, чьи великолепные одежды расцветкой соперничали с опереньем павлинов, и в неподвижном теплом воздухе далеко разносилось треньканье лютни, которую лениво пощипывал один из них. А чуть дальше взору открывалась еще одна неглубокая терраса, на которой возвышался огромный красный дом — полудворец, полукрепость, с массивными круглыми зубчатыми башнями по углам.
Белларион не отрываясь пожирал глазами представший перед ним великолепный пейзаж, как вдруг у него за спиной послышались легкие шаги. От неожиданности у него перехватило дыхание, и он резко обернулся и увидел перед собой молодую женщину. Несколько секунд они стояли, молча глядя друг на друга, и это видение навсегда запечатлелось в памяти Беллариона. Она была среднего роста; сапфирово-голубое платье, расшитое золотом от шеи до талии, плотно облегало ее стройную фигуру, ее каштановые, с золотым отливом волосы были чуть более темного оттенка, чем золотые нити украшенной драгоценностями сетки, которая обхватывала их; у нее было маленькое лицо, овальное, правильной формы, подобное которому Белларион видел раньше только на алтарных фресках; чуть удлиненный нос, придававший ей несколько вызывающее выражение, и огромные карие, широко посаженные глаза, задумчивые и проницательные, но сейчас они вопросительно и одновременно повелительно смотрели на Беллариона, словно требуя от него правдивого ответа.
— Синьора! — дрогнувшим голосом воскликнул он. — Смилуйтесь! Меня преследуют.
— Преследуют?!
Она сделала шаг к нему, и задумчивое выражение ее глаз сменилось на озабоченное.
— Меня повесят, если поймают, — продолжил он, чтобы усилить благоприятный эффект, произведенный на нее его первыми словами.
— Кто вас преследует?
— Стража…
Он хотел было продолжить, попытался представить себя невинной жертвой и тем пробудить в ней милосердие и сострадание, но она сделала предостерегающий жест рукой, будто заранее пресекая все его попытки разжалобить ее, и быстро оглянулась через плечо на открытое пространство.
— Идемте, — сказала она и шагнула вперед. — Я спрячу вас. Если вас обнаружат здесь, все пропало, — обеспокоенно добавила она, и эта новая нотка, появившаяся в ее интонациях, вселила безумные надежды в сердце Беллариона. — Пригнитесь и следуйте за мной.
Склонившись чуть не до самой земли, так, чтобы его не было видно с нижней лужайки гуляющим там придворным, Белларион послушно последовал за ней. Она шла с чувством собственного достоинства, не торопясь, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, и Белларион сразу оценил ее смелость, выдержку и расчетливость. Они благополучно добрались до арочного мостика, перекинутого к островку с павильоном, и там она остановилась.
— Подождите, — сказала она, — здесь надо действовать осторожно.
Она пристально посмотрела в сторону нижней террасы, и Белларион хотя и не увидел появившихся там вооруженных людей, но по изменившемуся выражению ее лица понял, что дело неладно.
— Слишком поздно! Если вы взойдете на мостик, вас заметят. О, я придумала! — она и тут обнаружила присутствне здравого смысла. — Вы поползете вперед на четвереньках, а я пойду за вами и постараюсь скрыть вас собой от их взоров.
— Едва ли у нас получится это, — ответил Белларион, распластавшись у самых ее ног. — Если бы габариты вашей фигуры были под стать вашему неизмеримому милосердию, я ни секунды не колебался бы. Но мне кажется, есть более надежный способ.
Она, нахмурившись, взглянула на него сверху вниз.
— Какой же? — пропустив мимо ушей его реплику, спросила она.
Он указал взглядом за украшенный купоном павильон, туда, где на крошечной полоске земли, выдававшейся в озеро, росли три высоких кипариса и небольшой ольховый куст, ветки которого склонялись к самой воде.
— Вот этот, — ответил Белларион и, извиваясь, словно угорь, пополз к кромке берега.
— Куда вы? — приглушенно воскликнула она. — Там очень глубоко, в самом мелком месте метра три.
— Тем лучше, — отозвался Белларион. — Меньше шансов, что меня будут здесь искать.
Он несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, готовясь нырнуть.
— О, подождите! — вновь вскричала она. — Хотя бы скажите мне…
Но она опоздала. Бесшумно, как выдра, он ушел под воду, и теперь о нем напоминала лишь побежавшая по озеру рябь. Затаив дыхание, она ждала, когда его голова появится где-то на поверхности, но тщетно. Секунды шли, и голоса за ее спиной становились отчетливее — это приближались стражники и увязавшиеся за ними придворные, желающие развлечься обещанной им охотой на человека.
Неожиданно из-под ольхового куста с громким кряканьем сорвалась водяная курочка, полетела низко над озером, волоча лапы по самой поверхности, и вновь плюхнулась в воду возле противоположного берега.
Облегченно вздохнув, девушка поправила накинутую на плечи мантию с горностаевой опушкой и, словно побуждаемая любопытством, направилась навстречу поднимавшимся снизу стражникам. Их стало уже четверо, и возглавлял их все тот же молодой офицер, который в поисках Лорендзаччо ворвался на постоялый двор «Олень».
— Что случилось? — холодноватым тоном, будто досадуя на непрошеное вторжение, спросила она его. — Что вы ищете здесь?
— Одного мужчину, принцесса, — отрывисто ответил офицер, не успев как следует перевести дыхание после быстрого подъема.
Она быстро взглянула ему за спину и заметила группу придворных, следовавших по пятам стражников.
— Мужчину? — переспросила она. — Было бы чудом, если бы вы встретили здесь мужчину.
Один из тех, к кому была адресована насмешка, совсем мальчик, которому еще не исполнилось и шестнадцати, густо покраснел. У него были такие же, как у нее, карие глаза и каштановые, с рыжеватым отливом волосы, но в чертах его лица не ощущалось твердости характера. Его по-мальчишечьи худощавая фигура была облачена в короткую, чуть выше колен, великолепную тунику note 33 из золотой парчи, подпоясанную золотым кованым поясом, с которого свисал кинжал с рукояткой, украшенной самоцветами; на его высокой шапке пламенел огромный рубин, на одной ноге у него был зеленый чулок и желтая туфля, на другой желтый чулок и зеленая туфля. Это был синьор Джанджакомо Палеолог, маркиз Монферратский.
Юного маркиза сопровождали его наставник мессер Корсарио, чье богатое темно-лиловое платье заставляло предположить в нем скорее придворного, но никак не ученого мужа, и синьор Каструччо да Фенестрелла, молодой человек не более двадцати пяти лет от роду, с длинными тонкими волосами, бледным, но весьма красивым лицом и бегающими глазами.
