В этот момент где-то позади сеновала раздался дверной скрип. Никак, хозяева пожаловали? Если так, то нужно, пожалуй, затихариться в стоге и поглядеть, кто есть ху. Большая часть туловища у меня и так утопала в сене, поэтому я наспех бросил сверху несколько пучков и замер. Но слух у вошедшего был хороший и на шорох он среагировал немедленно. На меня уставилась пара серых глаз под челкой цвета той же соломы. Кроме глаз на лице имелся чуть вздернутый нос, а под ним – губы ярко-красного цвета. Овал лица был чисто женский, что уже само по себе не могло не радовать. Девушки как-то не склонны сходу тыкать острым железом куда попало. А вот их мужья-братья – вполне. Это я к тому, что незнакомка, справившись с удивлением, развернулась и рванула обратно к выходу. А через пару минут вокруг меня уже столпились трое здоровых лбов. Один держал в руке что-то похожее на ледоруб, другой – вилы, а третий – кусок толстой цепи. Вооруженный нейтралитет, елы-палы! И бить не бьют и в контакт не вступают. Рассматривают, что за чудо в перьях свалилось к ним в сарай. Наконец, тот, что с ледорубом опустил свою железяку и протянул руку:
– Вставай и рассказывай, кто такой и что ты тут делаешь?
Прозвучало это вполне мирно, и я чуть перевел дух. Убивать меня явно не собирались, а наоборот, шли на контакт. И, самое интересное, что я понимал, что мне говорят. Это есть большой гуд. Вот только что отвечать? Ладно, сейчас что угодно сгодится.
– Верите – нет, не помню. Пришел в себя пару минут назад, а как уж тут оказался… – я развел руками и помотал головой. От этого перед глазами вдруг поплыло, и наступила тьма.
Вновь я пришел в себя уже на кровати. Потолок надо мной был уже не дощатый, а беленый, стены (как я определил, осторожно водя глазами) – тоже. Видимо, меня перенесли в хозяйский дом, посчитав, что вреда от меня всяко не будет. И даже компресс на лоб положили, за что отдельное спасибо. Только вот кому? Ладно, выясним, а пока продолжим симуляцию амнезии, от греха подальше.
Не успел я принять это решение, как в комнату вошла все та же сероглазая девица. В руках она держала поднос с ложкой, половиной какой-то лепешки и двумя небольшими горшочками, над которыми поднимался ароматный парок.
– Ну как, пришел в себя, таинственный незнакомец? – с улыбкой спросила та.
– Да как сказать… прийти-то пришел, а вот в остальном – глухо.
– Это ты про свою память? Неужели, действительно ничего не помнишь? Даже имени?
– Мелькает что-то такое в голове, но до конца вспомнить не могу, – я дотронулся рукой до компресса и сморщился. Пускай девчонка видит, что странный пришелец еще немного не в себе. Но уже в следующую секунду полотенце вдруг было убрано:
– Прости, глупую, я же тебе поесть принесла, а не лезть с расспросами собиралась. Держи вот, кушай на здоровье, – перед кроватью был поставлен высокий табурет, а на него поднос. Девушка пододвинула ко мне горшочек побольше и сняла крышку. Внутри оказался крепкий бульон с кусочками мяса и кореньями, до того вкусный, что продолжать разговор дальше оказалось невозможно. Блюдо напоминало французское консоме, которое я однажды пробовал на фуршете в посольстве, но, как мне показалось, это варево было вкуснее. Или я просто сильно оголодал?
Наблюдая за тем, как я опустошаю посудину, девушка присела на краешек кровати и как-то по-бабьи подперла щеку рукой. Когда горшок опустел, она сразу же придвинула ко мне второй. Дожевывая последний кусочек лепешки, я замотал головой, показывая, что уже сыт.
– Запей, чтобы на пользу пошло, – рассмеялась моя сиделка, – это же напиток просто!
Позор на мою писательско-журналистскую голову – я только сейчас заметил, что вторая посудина, скорее, напоминала крынку и явно служила для хранения жидкостей. Напиток, который я попробовал, сравнить было не с чем, но, как и бульон, он оказался очень даже ничего. В меру прохладный, он пах какими-то травами и имел чуть терпковатый вкус. Сделав глоток, хотелось сразу же сделать следующий, но сказать что-нибудь приятное незнакомке хотелось больше.
– Спасибо огромное, очень вкусно!
– Правда? Нет, честно вкусно? – казалось, девушка готова захлопать в ладоши от радости. – А Тагр говорит, что моей стряпней только крессов кормить!
– Не знаю, кто такие крессы, но у них губа не дура!
– Как-как? Губа не дура? А что это значит?
– Любят вкусно покушать, значит. А ты что, не слышала такого выражения?
– Нет, это, наверное, у людей так говорят, а у нас по-другому – «ложка за ртом не поспевает». И это про тебя, – рассмеялась собеседница.
– Стоп! У людей? А ты кто тогда? Не животное же!
– А я – гном. Ты еще скажи, что никогда нас не видел. Видел, наверняка, только не помнишь. Кстати, меня Мила зовут. А как тебя – не вспомнил?
– Меня…, – я задумался. Если уж тут есть гномы, то и всякая другая нечисть, наверно, водится. А ей мое имя знать не обязательно. А ну как сглазят?! Помнится, в какой-то книге главный герой использовал имя демона в качестве псевдонима. А пуркуа бы не па, воспользуемся! Только вот демонологию я никогда не изучал, так что, с их именами напряг. А что у нас по ангелам?.. Эврика!
– Знаешь, после такого обеда грех не вспомнить. Меня Азраэль зовут.
Сказал и тут же пожалел. Не очень-то хочется быть тезкой ангела смерти в исламе. Его, правда, Азраил зовут, но слово не воробей! Да и у Милы мое новое имечко неприятных ассоциаций не вызвало, так что, сгодится. Только на «Израиль» похоже до безобразия. Не подумайте, что я антисемит, но мне как-то славянские имена роднее. Ну, или латинские, на худой конец12. А девушка-гном тем временем принялась заочно знакомить меня с родней. Оказывается, обнаружив меня в сене, Мила смоталась за отцом и братьями. Папашу (того, что был с ледорубом) звали Лиор, парня с цепью – Тагр, а вилоносца – Миррет. Перечислив имена родных, Мила принялась допытываться, не вспомнил ли я еще чего-нибудь. Нет, не вспомнил, не привлекался, не был, не имею. В смысле, с воспоминаниями пока не густо. Девушка, видимо поняла, что не стоит так наседать на бедного меня. Перед тем, как взять поднос, она вдруг наклонилась и чмокнула меня в щеку.
– Спасибо, что оценил мою готовку. Отдыхай, Азраэль, рада, что твоя память проясняется! Я еще заскочу к тебе позже.
«Да уж, было бы неплохо», – мелькнуло в голове. Декольте гномки, детально осмотренное в ходе поцелуя открывало такой простор для эротических фантазий, что дальше некуда. Вот только непонятно, как это я понимаю ее болтовню? Или русский уже стал языком межмирового общения? Вот бы америкосы обзавидовались со своим английским! Так им и надо!
Размышления о «великом-могучем» вкупе с полным желудком навевали сон. Если бы не Лиор с визитом, то я может и покемарил бы часок-другой, но тут вдруг гномский папа подкинул мне новую информацию к размышлению. Войдя в комнату, он окинул меня взглядом, присел на кровать и поинтересовался моим самочувствием. Я ответил, что все нормально и поблагодарил за заботу.
– Да полно тебе, парень, не говори ерунды. Ты извини, что я тебя с чеканом в руках встретил, но Мила очень уж испугалась. Оно и верно, не каждый день такие подкидыши бывают. Мы всей семьей голову ломаем, откуда ты мог взяться. Замок на амбаре цел, подкопа нет, стены тоже в порядке. Ты сам-то не вспомнил?
– Да как-то, знаете, не вспоминается, наверно головой приложился сильно или еще что. Не помню.
– Да уж, заметно, – хмыкнул гном. У тебя и в глазах до сих пор двоится, надо полагать, раз обращаешься ко мне во множественном числе.
– Это просто считается вежливым обращением там, где я жил. А у вас по-другому?
– Обращаемся друг к другу на «ты», а если уважить надо, так и говорим – «уважаемый», «почтенный» или еще как. А я смотрю, память у тебя проясняется, парень. Мила сказала, что вспомнил, как тебя зовут, да еще и обычаи свои помнишь. Этак ты у нас быстро на поправку пойдешь. А еще что помнишь? Ну, может, песни, сказки какие. Легенды, может быть?
Оба-на, а гном-то, оказывается, этнограф доморощенный! Ну что ж, если он спрашивает сказок, то их есть у меня.
– А ты проницателен, уважаемый Лиор! Сказок и песен я, действительно, знаю предостаточно. А почему они тебя так интересуют?
– А это у меня с детства. Послушать хорошую историю – бальзам на раны. К тому же, будешь рассказывать – что-нибудь из твоего прошлого всплывет в голове. Так вот, потихоньку, полегоньку и вспомнишь все. Ну да это все пепел! Я ведь о другом зашел поговорить!
– Так давай поговорим. И о чем же?
– Не сочти за наглость, но что ты собираешься делать, когда поправишься?
– Пока не знаю. Проблемы надо решать по мере их появления, я думаю.
