Чай, кофе? — уточнила она.
— Чай, — улыбнулась, узнавая в этом жесте мою любимую сестренку. — Ты же знаешь, я с черносливом люблю.
— Знаю я, просто подумала, что в своей новой жизни ты привыкла к более изысканным вещам, — призналась сестра, разводя нам напитки.
— Не успела, — покачала головой, — насыпая сахар. — Все стерлось, словно прошлой жизни и не существовало.
В натянутой обстановке мы пили на кухне чай. Маша то и дело кидала на меня косые взгляды. Понятное дело, не верила ни единому слову. Наконец, сестра не выдержала и, отставив кружку в сторону, пристально посмотрела на меня.
— Говори прямо, что тебе надо? В потерю памяти не верю. В добрые намерения тоже.
— В смысле что надо? — закашлялась, так пронзительно жестоко прозвучали ее слова. — Ты моя единственная сестра.
— Надо же, столько лет прошло и ты, наконец, вспомнила, — усмехнулась Маша и покачала головой.
— Сколько мы не общались? — уточнила я, а в душу закрались страшные подозрения.
— Лет десять или около того, — обрушила Машка страшную истину.
— Десять лет? — моему удивлению не было предела.
Как можно бросить любимую сестру? И кто я, спрашивается, после этого?
А почему бросила? — пробормотала я, чувствуя, как лицо от стыда заливается краской.
— Стала богатой, независимой и решила, что тебе не нужны неудачники-родственники. Но мы далеко не неудачники, — сестра упрямо покачала головой, напоминая прежнюю себя. — У меня вон, Светка подрастает. Мать в ней души не чает. Думала, ты первая ей внуков подаришь, но у тебя одна карьера на уме. Я тоже работаю, только на себя времени не хватает.
Сестра провела пальцами по своим спутанным волосам и вздохнула.
— Я действительно ничего не помню, — предприняла еще одну попытку достучаться до Машкиного человеколюбия. — Когда в компании начала работать, как с Димкой до развода дошла, даже почему от тебя с матерью отдалилась, тоже не знаю. Деньги в кошельке незнакомые, и еще какие-то странные карточки, которыми можно расплачиваться.
Нащупав в сумке кошелек, вытащила несколько твердых разноцветных прямоугольников и разложила их веером в пальцах. Затем попыталась один согнуть, но Машка схватила меня за руку.
— Ты что делаешь? Испортишь! — предупредила она, качая головой. — Это банковские карты. Если согнешь, банкомат их не прочитает. Придется восстанавливать, а это время и деньги. Некоторые банки, между прочим, за перевыпуск берут отдельную плату.
Ничего не поняла из сказанного, только удивленно хлопала ресницами.
— Ты, правда, ничего не помнишь? — сестра заглянула мне в глаза. — Ну ты даешь! — воскликнула она через несколько секунд.
Видимо, мой взгляд был красноречивее любых слов.
— Мам! — на кухню вошла Света, и мы с сестрой замолчали.
Заметив, что я еще не ушла, девочка испуганно остановилась, изучая нас по очереди.
— Привет! — я первая улыбнулась и поспешила представиться. — Я твоя тетя. Меня Майя зовут. Мы с твоей мамой родные сестры.
— Как пчелку Майю, — девочка расплылась в ответной улыбке, но тут же снова посерьезнела.
— Точно, как пчелку! — этот мультфильм я знала. — А сколько тебе лет?
Опыта общения с детьми у меня не было, но подружиться с племянницей очень хотелось.
— Шесть, — ответила Света, поглядывая на реакцию матери.
— Уже большая, — протянула я. — И красавица. А что ты любишь?
Света ненадолго задумалась. Любопытство и детская непосредственность взяли верх, и племянница начала перечислять, загибая пальцы.
— Кукол люблю, конструктор тоже собирать люблю. Только мама говорит, что "Лего" слишком дорого, — ее зеленые глаза мгновенно погрустнели.
— А хочешь, я куплю тебе куклу и конструктор? — предложила и тут же поймала недовольный взгляд сестры.
— Май! — Маша строго покачала головой.
— Я ее никогда не видела, да еще столько лет игнорировала, — прошептала, чтобы девочка не могла расслышать слова. — Меня, знаешь, как совесть мучает. Маш, ведь ни от кого не убудет, если ребенок получит хоть немного радости. Денег у меня достаточно, поэтому позволь мне устроить маленький праздник для племянницы.
Мы вдвоем уставились на сестру, ожидая ее одобрения.
— Хорошо, — наконец смягчилась Машка и вдруг улыбнулась. Света захлопала в ладоши и с громким воплем умчалась из кухни.
Глава 8
Торговый центр поражал размером и огромным количеством разнообразных магазинов. Такое только в сказке привидится, но сестра оставалась равнодушной к происходящему, племянница тоже не особенно удивлялась. Значит, для них такое в порядке вещей, только я пялилась на все, открыв рот.
— Классно! — выдохнула, окунувшись в эту неимоверно прекрасную атмосферу и поддаваясь эмоциям. Как ненормальная осматривалась по сторонам, понимая, как многое пропустила. Вся моя жизнь как один миг пролетела мимо, а я ее даже не запомнила.
— Мне здесь тоже нравится! — вдруг рассмеялась племянница и, хлопая в ладоши, помчалась к эскалатору.
Эскалатор я вообще только в столице видела и то несколько раз, когда родителям удавалось выбраться из города. Осторожно ступила на бегущую дорожку. Удивительно, но она бесшумно поплыла вверх.
— Нравится? — улыбнулась Маша, наблюдая за моей сумасшедшей реакцией.
Посмотрела на нее и рассмеялась от восторга. Хотелось, как в детстве прыгать, хлопать в ладоши и заливисто смеяться.
— Очень! — пропела, обожая в этот момент весь мир.
Радостная я посмотрела в сторону соседнего эскалатора и неожиданно для себя обомлела. Маленькая девочка и адвокат, совсем недавно планирующий обобрать меня до нитки, медленно плыли на первый этаж. И оба неотрывно наблюдали за мной. Вернее, за моей странной реакцией на все происходящее.
Увидев, что я их тоже заметила, хорек криво улыбнулся и кивнул, словно старой знакомой. Девочка взглянула вначале на него, затем снова посмотрела на меня. Неужели, дочка? А, может, внучка. Адвокат при всей своей подтянутости не выглядел молодым.
Настроение, несмотря на катастрофическое утро, было отличным, поэтому, поддавшись эмоциям, я задорно помахала рукой адвокату и его девочке. Рассмеялась, заметив, в какой ступор повергла мужчину своим веселым поведением.
— Нам на следующий этаж, — сестра потянула меня к другому эскалатору. — Магазин игрушек на третьем.
Отвернулась буквально на минутку, а адвоката и след простыл. Испытала нечто вроде разочарования. Не думала, что он так быстро исчезнет. Хорька хотелось злить и доставать, пока не перепишет условия развода.
Впрочем, какая разница. Развода не будет. Ни за что не отпущу Димку, особенно когда увидела его таким взрослым и красивым.
— Игрушки не такие, как в нашем детстве, — заметила я, оказавшись в магазине.
Словно две кумушки, умудренные жизнью, мы стояли и молча наблюдали за реакцией племянницы.
— Я ее не балую, — вздохнула Машка, — но все необходимое у Светы есть.
Судя по тому, как племянница бегала от одной полки с игрушками к другой, такого многообразия выбора ей никогда не предлагалось.
— А сама как живешь?
