грядок, обложили их камнями да посадили семена, я полил их водой из пруда. Манасодержащая же. Но это ладно. Когда фон маны будет десятка, я посажу сразу новые растения и по мере роста фона буду добавлять новые.
Правда, новые растения будут жрать ману и уменьшать фон… И пока вся надежда на пруд.
— Что теперь? — спросила девушка с лопатой.
— Строить! — улыбнулся ей. А потом мы пошли в лес. Точнее, поплыли. Но уже в самом лесу было лучше.
Делать-то было более нечего. Мелочи и потом можно доделать, а пока есть время, мы искали деревья, которые можно срубить и тащил их в дом.
Волки патрулировали окрестности, но не повезло. Чудовищ не нашли. Как и на следующий день. А потом ещё и ещё. Ну и как знал же!
Второго апреля, почти неделю спустя, как мы принялись за деревья, всё перед фермой утонуло. Даже волки отказались выходить наружу.
Вот и сидели в доме да скучали. Точнее, Любава скучала после тренировок, а я скучал и учил китайский.
— Ни хао… Привет…
Обновление языковой базы данных.
— Дошао цянь?.. Сколько это стоит?..
Обновление языковой базы данных.
— Дзайцзянь! До свидания!
Обновление языковой базы данных.
— Ассистент, хватит повторять одно и то же, — проворчал я и посмотрел на Любаву, которая лежала рядом и тоже пялилась в мой телефон. — Тоже учишь?
— Ага, почему нет? Ассистент запоминает слова, да и я пытаюсь запомнить.
— Тогда продолжаем. Сесе! Спасибо!
— Бу кэчи! — захихикала Любава, сказав: «Не стоит благодарности».
Мы продолжили заниматься, всё же у меня тут была книга от китайского целителя. Баба Нина надеялась, что я когда-нибудь смогу её изучить. Так что почему бы не попробовать?
Но до чего же сложный язык этот китайский. Не скажу, что русский легче, просто он другой. И его сложность в другом. У китайцев же одно слово может означать мать, лошадь, коноплю и прочее, в зависимости от тона…
Ладно, мы продолжили изучать китайский, как раздался звонок на мессенджер.
— Привет! — услышал я голос Кристины.
— Привет…
— Такой вопрос. Склеродермию сможешь осилить?
— Минутку…
Я начал искать в интернете и быстро нашёл информацию. Это болезнь, при которой кожа становится плотной, блестящей, малоподвижной, из-за чего исчезает мимика. Ну и пишется, что рот становится меньше.
— Не уверен, но можно попробовать.
— Супер! Тогда мы плывём к тебе.
— Плывёте?..
— Плывём!
Я, конечно, удивился, но раз плывут, то ладно. Так что поднялся наверх, где у меня рос эльфийский алое и начал делать лекарство. Плывуны же обнаружились спустя сорок минут. Они и правда плыли на надувной лодке. Вот только их тащили двое мужчин.
Они были одеты в непромокаемые комбинезоны, которые позволяют погрузиться в воду по грудь, и, судя по мокрым лицам, устали жуть как.
Вода была и около ворот, но у меня имелись резиновые сапоги, так что открыл одну створку ворот, пропуская плавуний.
— Вот мы и приплыли, — улыбалась блондинка, которой я помог сойти в лодки. А за ней была невысокая девушка с замороженным лицом. — Это Анна.
— Вот, — я сразу протянул два пакета. — Тебе и Анне. Инструкция внутри.
— И не будешь осматривать? — опешила Кристина.
— Нет смысла. Если оно не поможет, тогда просто позвони, и я буду дальше думать.
— Хорошо. Мальчики! Поплыли обратно!
— Ну, вы можете сперва отдохнуть, — предложил я, отчего мужики посмотрели на женщин с надеждой.
— Не могу терпеть… — тихо сказала Анна, и с обречённым вздохом мужики потащили лодку обратно. В село. Соболезную, мужики, но как говорил один герой, жизнь — боль.
Вскоре я закрыл ворота и вернулся к Любаве учить китайский. Не знаю из-за китайцев или нет, но четыре дня пролетело незаметно. И за эти дни уровень воды неплохо так уменьшился, да и снега подтаяло неплохо.
(говорит на китайском, кит) — Хорошая погода, дорогой товарищ, — сказала Любава, вышедшая на улицу.
(кит) — Не то слово, моё сладкое сердце. Этот солнце хорош и могуч.
(кит) — Да, могуч! Греет надежда и вера в партию, — заулыбалась рыжая.
(кит) — Товарищ, за столь высокую веру в партию вам полагается миска риса и кошкожена.
(кит) — Я благодарить вас. Пойду рожать тридцатый сын! Всё для родина!
(кит) — Молодец!
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Слишком много просмотрели мемов, роликов в интернете и фильмов про Китай. И нет, мы не бездельничали, а отдыхали мы в перерывах между тренировками и медитацией.
— Но вода и правда неплохо ушла. И ещё…
Текущая концентрация маны: 8.1з
Вода, вытекшая из пруда, обильно насытила тут всё маной… Ну и проснулись синие кувшинки. Они вновь поднялись на поверхность воды, активно выделяя ману. Так что вскоре быть десятке!
Я поспешил к воротам и, открыв калитку, выглянул. Там было немного хуже, чем у нас, но в целом, хороший внедорожник сможет пробраться через «Это». Ну или мы в сапогах.
Но…
— Смотри! — Любава рванула вперёд и, хлюпая сапогами по мокрой почве, примчалась к…
— Клубника! Не сразу заметил из-за того, что она белая, — я присел и посмотрел на прелесть. Белый куст. Средь белого снега и где-то там стоит посох, который уже покосился.
Последние недели мы не занимались клубникой, ибо… смысл? Она утонула… А вот сейчас мы подошли к посоху и, вонзив его в землю, рядом с большим кустом, сперва я дал три заряда, которые понеслись по корням и усикам от куста к кусту, потом и Любава.
Вся наша клубника — это одно семейство. Осталось понять, сколько у нас клубники-то. Но это будет понятно, только когда снег полностью растает. Ну и раз снег уже подтаял я взобрался на Занн и пошёл в разведку.
Ей тяжело идти, но и зверью будет тяжело. Так что вооружился я сразу как для сражения. И мы двинулись к озеру.
— Эй, птица, ты странных зверей не видела? — спросил я у вороны.
— Видела, — каркнула она. — Волков огромных.
— Где?
— Откуда ты пришёл.
— Это мои волки, и они не странные. А других видела?
— Нет.
— Понял, спасибо.
Мы двинулись дальше, останавливаясь раз в полчаса, спрашивая о чудовищах. И нашли… в одном болоте лежал лось. Выглядел он жутко
