Затем он подошел к Александре. Она вызывающе вскинула голову, тряхнув своими золотисто-рыжими кудрями. Предводитель не спеша осматривал ее с ног до головы. Его взгляд на несколько секунд задержался на грязной, рваной одежде. Затем он снова пытливо посмотрел ей в лицо, словно завороженный, а потом повернулся к главарю отряда, который привез ее, и, явно довольный, кивнул. Потом зашагал к своему шатру, но вдруг обернулся и еще раз посмотрел на Александру. С широкой улыбкой, сделавшей его почти красивым, он скрылся за пологом.
Ночь Александра и другие девушки провели в палатке, ближайшей к главному костру. Охраны не было — да и не нужно было охранять; девушки сгрудились вместе, терзаемые болью и страхом. Их новое обиталище оказалось вполне сносным. Они сидели не на траве; в палатку набросали звериных шкур и ковров. Посередине стоял поднос, на нем лежали фрукты, куски солонины, рядом стояли фляги с козьим молоком.
Татары шумно пировали до глубокой ночи. Время от времени то один, то другой пьяный падал на палатку, отчего пленницы еще теснее прижимались друг к другу. Наконец шум утих, и девушки забылись тревожным сном, но только не Александра. Она все время держала за руки Марьяну и Татьяну или гладила их по головам. Слова были не нужны, да их сейчас и не могли бы утешить никакие слова.
Вдруг чья-то рука откинула в сторону полог палатки, и к ним ввалились пятеро пьяных. Один татарин споткнулся и повалился прямо на спящих девушек. Они в ужасе проснулись и сбились в стайку у дальней стены. Грубые руки бесцеремонно хватали пленниц, толкали их на шкуры. Один татарин выхватил из толпы Александру, зажав грязной рукой рот, чтобы не кричала.
— Не ее, дурак. Тебе что, жить надоело? — прорычал другой. Александра не понимала их языка, но смысл ей был вполне ясен.
Ее грубо оттолкнули к другим. Она в ужасе смотрела, как четырех девушек, и среди них Татьяну, отволокли в сторону. С них срывали одежду и толкали вниз. Татары развязали тесемки штанов и обнажили отвердевшую мужскую плоть. Тот, кто вначале схватил ее, теперь лег на Татьяну, та в ужасе потеряла сознание. Не обращая на это внимания, татарин хрипло зарычал и овладел ею. Его губы мусолили лицо, шею и обнаженную грудь девушки. Закончив свое ужасное дело, он испустил хриплый удовлетворенный стон и рухнул на безжизненную девушку, придавив ее своей тяжестью.
Все заняло не больше четырех минут. Так же быстро, как вторглись, насильники покинули палатку пленниц.
Александра не шевелилась; она боялась даже дышать.
Глава 5
В горной долине пленниц продержали несколько недель. Днем на них почти не обращали внимания. Они могли бродить между палаток и костров, выходить на луга, где паслись лошади. Тем не менее всем, особенно Александре, было очевидно, что они — пленницы. На вершинах холмов, окружающих долину, стояли часовые, которые зорко следили за всем, что творилось в крепости, созданной самой природой.
Александра присела на берегу горной речушки, протекавшей неподалеку от лагеря. Рядом устроились Марьяна и Татьяна. Другие пленницы из Львова устроились выше по течению. Они мылись и стирали одежду, выданную им татарами. Татьяна молча смотрела на быструю воду; после той первой ночи она не произнесла ни слова, и Александра отчего-то чувствовала себя в ответе за ее… беду.
Марьяна рассеянно плела венок, глядя на травянистый луг и на склоны гор, на заснеженные вершины.
— А здесь и правда красиво, — с какой-то горечью произнесла она.
— Да, красиво, — тихо ответила Александра, внимательно наблюдая за часовым, который стоял на высоком утесе и целился из лука в лань. — Очень красивое место.
Девушки легли на спину в траву, опустив босые ноги в речушку. Холодная вода словно оживила Александру. Странно, что она еще способна от чего-то получать удовольствие… Она молча смотрела вверх, на облака, которые ползли из-за гор и тянулись над долиной.
— Александра, как по-твоему, мы когда-нибудь еще увидим Львов? — прошептала Марьяна.
— Нет, и после того, что там случилось, я бы не смогла туда вернуться.
— Но разве ты не хочешь увидеть… — Марьяна прикусила губу и разрыдалась.
Александра повернулась на бок, обняла подругу и поцеловала ее в щеку. Марьяна вытерла слезы и, тяжело вздыхая, снова посмотрела вверх, на проплывающие облака. Наконец она свернулась клубочком и грустно улыбнулась.
— Пошли, — сказала Александра, вставая и поднимая на ноги Марьяну и Татьяну. — Разомнем ноги и заодно посмотрим, куда бежит эта речка.
Три девушки взялись за руки и осторожно побрели по берегу. Услышав сверху клекот, Александра задрала голову и разглядела парящего над ними одинокого орла. Он поднимался все выше и выше, кружа над полем, по которому шли девушки, — искал добычу. Александра знала, что острый взгляд птицы и зоркие глаза часовых следят за каждым их шагом. В нескольких шагах ниже по течению речушка сужалась, превращаясь почти в ручей. Девушки без труда перешли на другой берег и зашагали по густой траве. Повсюду росли ромашки, ландыши и портулак. Впереди речушка делала петлю, огибая тополиную рощу. На опушке Александра снова задрала голову. Орел стремительно летел на восток и скоро скрылся из вида.
Они шли под деревьями, слушая тихий плеск воды и шорох желтеющих листьев, и вскоре очутились на лесной поляне, закрытой со всех сторон. Здесь речушка расширялась и падала вниз с небольшого холма. У его подножия образовался небольшой пруд.
Выйдя на поляну, три девушки замерли от неожиданности. Александра осторожно подталкивала своих спутниц в укрытие, под деревья, но сама не сводила взгляда с поляны и прудика.
На большой плоской гранитной плите у края воды сидел предводитель татар. После той первой ночи, когда их привезли в лагерь, они редко видели его. Он сидел совершенно один, сбросив одежду и опустив ноги в воду. Широко раскрыв глаза, девушки смотрели, как он растирает свое тело куском замши. В холодной воде поблескивала влажная смуглая кожа. На плечах и бедрах бугрились мускулы. Длинные черные волосы доходили ему до лопаток. Марьяна ахнула, вцепившись в руку Александры; она не могла отвести глаз от предводителя татар. Вот он встал, бросил замшу на камень и, повернувшись к девушкам спиной, медленно пошел на середину прудика, туда, где вода была глубже.
Александра покосилась на Марьяну и заметила, как подруга прикусила нижнюю губу, неотрывно глядя на предводителя, входившего в воду. Когда вода дошла ему до ягодиц, он нырнул головой вперед. По поверхности воды пошла рябь. Его голова и грудь вскоре снова показались над водой. Он радостно вскрикнул и стал возвращаться к камню. На сей раз он шел лицом к девушкам. Выбравшись из воды, он зашагал по берегу речушки, энергично отряхиваясь на ходу.
