class="p1">— Давайте черный без всего, — сделал попытку сохранить официоз Даниил. — Расскажите про двойное применение, пожалуйста. Это повторное использование товара, что ли?
— Нет, — хихикнула Наталья Петровна, польщенная возможностью поумничать перед молодым человеком. — Двойное применение товара — это когда товар можно как в гражданских целях использовать, так и в военных. Вот мы сейчас в контору поедем. Они двигатели и прочую ерунду из Европы для катеров возят. Пишут, что для рыбацких нужд, но двигатели с такими характеристиками, как мои аналитики говорят, однозначно военные.
— А такое нельзя вывозить или ввозить тоже? Ведь если ввозят, значит, для армии, государству-то здесь что?
— Ну а вдруг для террористов везут? Порядок такой, надо на подобные товары отдельное разрешение получить. Указ президента есть об экспортном контроле.
Тут Даниил окончательно потерялся. Если Указ об экспортном контроле, то почему под контролем импортные поставки? Но, чтобы не показаться занудным, он кивнул и принялся за кофе. Через пятнадцать минут приказ перепечатали, и они тронулись.
Офис компании «Центр Ресурсной Комплектации» находился в бизнес-центре на территории бывшего автозавода. Проблем на входе не возникло, их провели в большую переговорную, куда уже заранее клерки принесли огромное количество папок с документами. Компания достаточно много закупала на внешних рынках, но все это не очень интересовало Наталью Петровну. Ей надо было найти, куда ушли двигатели для «рыбацких» катеров. После долгих выяснений в переговорную пришел молоденький менеджер по имени Родион. Он понял суть вопроса и принес еще несколько папок с договорами. Заметно нервничая, спросил, может ли идти. «Идите», — машинально ответила Наталья Петровна. Даниилу показалось странным поведение юноши, и он вышел за ним.
— Молодой человек, — окликнул он Родиона.
— Да, — резко повернувшись, ответил тот.
— Можем мы поговорить?
— О чем? Я же все принес.
— Замечательно, — почти ласково произнес Даниил. — А теперь надо кое-что пояснить.
Он указал на переговорную поменьше и пригласил туда юношу.
— Проходите сюда. Много времени это не займет.
Парень зашел в переговорную и напряженно присел на край стула. Весь опыт Смирнова говорил о том, что парень очень сильно нервничает.
— Вас ведь Родион зовут?
— Да.
— А фамилия? — в душе Даниил понадеялся на ответ «Раскольников», достал блокнот и приготовился записывать.
— Иванов.
— Замечательно. Чем вы в этой компании занимаетесь?
— Менеджер по логистике. Веду импортные контракты.
Даниил вздохнул. Хорошо зная английский язык, он понимал, что менеджер происходит от английского глагола to manage — управлять, руководить. Как можно руководить неодушевленным предметом — логистикой, а не людьми, он не понимал.
— То есть двигатели эти вы закупаете?
— Да.
— И декларации в таможню тоже вы подаете?
— Да. Моя электронная подпись.
— А на внутреннем рынке кто их продает?
— Саша Михайлова. Она внутренним рынком заведует.
— Хорошо. А, кстати, почему не она документы принесла?
— Заболела она. А я в курсе, где документы лежат.
— С этим понятно. А знаете ли вы, что эти двигатели военного назначения? — резко поднял градус разговора Даниил.
— Н-нет, не знаю, — очевидно поплыл парень. — Они для рыболовецких катеров модели «Альбатрос», — заученно сообщил он формулировку из декларации на товары.
— Ну, положим, таких катеров в природе не существует, — блефовал Смирнов, — так что лучше расскажи все, как есть, — Смирнов сознательно перешел с «вы» на «ты», — ты же нормальный парень, чего тебе начальство покрывать? Военные же двигатели! А ввоз товаров военного назначения — это, дружок, контрабанда. Реальный срок можно получить. Ты же декларацию подписал, что они не военные.
— Никого я не покрываю, — неуверенно произнес Родион, проглотив смену обращения. — По нашей информации, они на катера рыболовные ставятся. А если их кто-то потом на военные переставляет, так мы тут ни причем!
— Вот, уже интереснее. То есть все-таки потом на военные катера ставятся?
— Я этого не знаю. Мне сказали — рыболовные, откуда я знаю, куда они идут, — в предыстеричном состоянии зашелся Родион.
— Да я-то тебе верю! — продолжал игру Даниил, — но тут ты крайним получаешься. Директор твой соскочит, а тебе обвинение предъявят. Тебе ведь директор сказал, что надо в декларации слово «рыболовные» писать? — Смирнов начал плавно подводить парня к показаниям.
— Да! Но он сказал, что все законно. Мы это делаем, чтобы санкции европейские обойти. Они ведь никогда в Россию военную технику не смогут официально продать! Вот мы и пишем, что рыболовная. Все знают, что для Крыма! — чуть не плача, выпалил Родион.
— Вот оно как? То есть вам еще медаль надо дать? «За спасение Черноморского флота от санкций Евросоюза»?
— Ну уж точно не сажать, — чуть более уверенно произнес юноша.
Смирнов немного засомневался в перспективах дела. Если парень был прав и двигатели действительно шли на Черноморский флот, то уже завтра в кабинете Седова наверняка появится помощник начальника таможни, а в реальности — офицер из АПС (аппарата прикомандированных сотрудников) ФСБ. Объяснит Андрею Ивановичу об интересах Родины, и дело само собой умрет, даже не начавшись. Но инстинкт легавого (а именно значки с изображением этой собаки носили милиционеры после Гражданской войны) не дал ему успокоиться.
— Согласен. Сажать, может, и не будут. Директора твоего отмажут. А тебе на допросы ходить. Подписку о невыезде точно получишь. Поди, в отпуск собирался куда-то?
— Ну да. В Грецию на две недели. Через месяц.
— Н-да… Ареста, конечно, не будет, но подписка точно светит. Это же ФСБ расследует, они такие сложные. Загранпаспорт точно отберут. Не повезло тебе с отпуском, — с притворным сочувствием вздохнул Даниил.
— Так что же мне делать то? — чуть не взвизгнул Родион.
— Ну ты для начала расскажи мне, как дело обстоит. А там мы подумаем, как тебе помочь. Тут же порядок такой: как мы рапорт напишем, так следователь ФСБ и дело вести будет. Если будет доказано, что директор тебя в заблуждение вводил, то и подписки у тебя никакой не будет, его будут допрашивать, — откровенно начал врать Даниил.
— Хорошо, — вздохнул Родион и начал рассказывать.
Самым любопытным в его рассказе оказалось не то, что компания продавала части катеров через цепочку посредников на судоремонтный завод, который собирал из них военные катера. Везде добавлялась минимальная наценка и все. Здесь все было понятно и по-хорошему не тянуло на серьезное дело. Интересным оказалось другое. У европейских производителей части катеров закупались не напрямую. А через люксембургскую фирму-посредника, которая, на самом деле, принадлежала директору компании по фамилии Горбунов. Ему было лень заниматься самому документацией, поэтому Родион был в курсе всех транзакций. Он принимал инвойсы (счета на оплату товара) от реальных производителей. Дальше умножал цену в два раза и печатал инвойсы от Люксембургской фирмы на российского импортера — того
