Сфинктер изготовлен из эластичного силиконового полимера, который держит пупок в закрытом состоянии всегда, даже когда я сплю. Это необходимо, поскольку в области пупка нет нервных окончаний, с помощью которых можно было бы регулировать произвольное напряжение и расслабление, как это происходит со сфинктерами прямой кишки и влагалища, а у некоторых людей — с мышцами гортани. Для того чтобы раскрыть «карманчик», нужно смазать пупок каким-нибудь мягким смазочным средством — главное, не забывайте стричь ногти! — а потом нажать на пупок большим пальцем. Я, чтобы разгрузить «карманчик», растягиваю искусственный сфинктер двумя большими пальцами и резко напрягаю мышцы живота. Капсула вылетает из меня, как пробка из бутылки шампанского.
К слову сказать, искусство прятать предметы в теле человека имеет давнюю историю. «Классические» места для этого — рот, нос, желудок, кишечник, прямая кишка, влагалище, мочевой пузырь, глазница отсутствующего глаза, ухо. Иногда прибегают к помощи татуировок, которые порой приходится покрывать волосами — жутко неэстетичный способ, на мой взгляд.
Но каждый из этих классических способов отлично известен каждому таможеннику и сыщику — как государственному, так и частному: на Земле, на Луне, на космических станциях типа Эль-Пятого, на других планетах — словом, везде, где только живут люди. Поэтому забудьте о них. Единственный метод, которым может продолжать пользоваться профессионал в наше время, — это имплантированная информация. Но это — большое искусство, и имплантировать капсулу можно только человеку, который либо ничего не знает о ней, либо не проболтается даже под наркотиками.
Но вернемся к нашим пупкам. Может, я зря про это распространяюсь? Стоит ведь об этом только слуху пройти, что тогда начнется… Таможенники начнут всем без разбору лезть в пупки грязными лапами и нажимать, нажимать… Можно себе представить, какую бурю недовольства это вызовет — пупки так чувствительны!
— Фрайди, видишь ли, с твоим «карманчиком» — дело тонкое. Под пытками ты могла проговориться о его существовании.
— Тоже мне пытки!
— Или под наркотиками могла сболтнуть что-нибудь.
— Разве только когда они мне вогнали «нектар болтливости»… Но все равно не припомню, чтобы я хоть словом о нем обмолвилась.
— Может, и так. А может, они разузнали о нем по своим каналам — почему бы и нет? Ведь знают об этом довольно многие — ты, я, три медсестры, два хирурга, один анестезиолог, а может, и еще кое-кто. Слишком многие. Но неважно, каким образом враги узнали об этом — капсулу с информацией они вынули. Но ты не огорчайся. То, что они получили, представляет собой длиннющий список ресторанов из телефонной книги города Нью-Йорка, изданной в 1928 году. Не сомневаюсь, что сейчас какой-нибудь несчастный компьютер вовсю пыхтит над этим списком, пытаясь расшифровать его, найти код… Пыхтеть ему придется долгонько, потому что никакого кода там нет. Это фальшивка. Так что будь спокойна.
— И ради этого вы меня гоняли на Эль-Пятый? Ради этого я там питалась какими-то консервированными гадостями, а потом меня выворачивало наизнанку на канатке, а потом меня тут избили до полусмерти и изнасиловали эти ублюдки?!
— Насчет последнего прими мои соболезнования, Фрайди. Но неужели ты думаешь, что я стал бы попусту рисковать жизнью одного из лучших своих курьеров?
(Понимаете, почему я работаю на этого зануду, а? Умеет польстить, умеет, собака…)
— Прошу прощения, сэр.
— Посмотри на свой шовчик после аппендэктомии.
— Что? — удивленно воскликнула я и, сунув руку под простыню, нащупала шов. — Какого черта?
— Надрез был крошечный — не больше двух сантиметров, и сделан он был прямо по линии шва, не задевая мышц брюшной стенки. Капсула была удалена примерно сутки назад путем раскрытия этого самого надреза. Как мне сказали доктора, благодаря применению методов ускоренной регенерации еще через два дня ты не сможешь обнаружить нового шва на месте старого. Я очень рад, что Мортенсоны так заботливо выхаживали тебя, — могу представить, что симптомы болезни, вызванной у тебя искусственно, были не слишком приятны. Кстати, там действительно была эпидемия — счастливое совпадение!
Босс замолчал. Не было смысла спрашивать у него, что я доставила на этот раз, — он бы все равно не сказал. Наконец он проговорил:
— Ты рассказывала мне о дороге домой.
— На Землю я вернулась без происшествий. Босс, только знаете, когда вы меня в следующий раз отправите на спутник, я хочу полететь по первому разряду, на антигравитационном корабле. Что угодно, только не эта идиотская индейская веревочка!
— Техническая экспертиза доказала, что космическая канатка гораздо более безопасна, чем любой корабль. Кстати, трос в Кито был порван из-за саботажа — это не катастрофа.
— Какая мерзость!
— Ну вот, а мало ли чего болтают. Но если тебе так хочется, летай на антигравах, ради бога, если время и обстоятельства позволяют. Но на этот раз была нужна кенийская канатка. На то были причины.
— Может быть. Но кто-то сел мне на хвост как раз тогда, когда я вышла из капсулы канатки. Как только мы остались один на один, я убила его.
Я умолкла. Господи, ну когда же мне наконец удастся сказать хоть что-нибудь такое, чтобы на этом лице возникло хоть что-то отдаленно напоминающее удивление! Я решила сменить тему.
— Босс, видимо, мне нужно отдохнуть и пройти курс переориентации.
— Да? Что тебя беспокоит?
— У меня слишком развит инстинкт убийства. Я даже не задумываюсь. Ведь этот олух мне ничего такого не сделал, за что его можно было бы убить. Да, он за мной шпионил. Но ведь можно было его просто… ну, поколотить как следует — либо на станции, либо в Найроби — пусть бы, так сказать, передохнул, подумал о жизни, а я бы тем временем отправилась дальше.
— Поговорим об этом позже. Продолжай.
Я рассказала ему про телеглаз, про «Белсена» в четырех лицах, про то, как отослала их всех на все четыре стороны, про свою дорогу из Кении домой.
— Ты упустила взрыв отеля в Найроби.
— А? Но, Босс, это ко мне никакого отношения не имеет! Я тогда была на полпути в Бомбасу.
— Милая моя Фрайди, ты скромничаешь. Чтобы помешать тебе выполнить задание, на ветер были пущены огромные деньги и дикое количество народа пострадало. События на ферме — из этой же области. Так что считай, что подрыв «Хилтона» — залп в твою честь.
— Да… Дела… Босс, а вы, похоже, знали, что все так получится. Почему же вы меня не предупредили?
— Предупреди я тебя, разве ты действовала бы настолько смело и открыто? Ведь тогда твое сознание просто рвалось бы на части от мыслей о возможной опасности. Девочка моя, ты не сделала ни одной ошибки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
