— … и вот я тут, — закончил я свой рассказ.
— Ты первый, кто в одиночку выжил в Сахе столько времени. Не, может, и другие были, но они всё равно погибали рано или поздно на плоту или в лодке, — сказал Фолд. — Да и… честно говоря, пока из Саха не выбрался, то шансы у тебя, как и у нас всех, так себе.
— Там видно будет, — пожал я плечами. — Пока что в моих планах нет такого.
— Да ты тогда любимчик богов, раз так думаешь, — хохотнул Фолд. — Хватай кружку — нужно выпить за такую удачу, чтобы она не оставила тебя!
Глава 4
Глава 4
— Ну, показывай своё барахло, посмотрю, что ты такого ценного набрал, пока тебя мотало на плоту, как, кхм, лист сушёный, — хриплым после перепоя голосом сказал мне кондуктор на галере моих новых знакомых. Почему-то, с ними у меня знакомство прошло, как по маслу, причём, со всем экипажем. А вот моряки Тиура с «Большой ракушки» на меня точат зуб. Особенно Тиур, получивший после моего удара и с лёгкой руки Фолда прозвище Беззубый Тиур.
— Ты сейчас сказал, как Сидорович, — улыбнулся я, услышав его речь. Голос и тон у него походили точь-в-точь на такие, как у персонажа из культовой компьютерной игры.
— Это кто такой? — кондуктор посмотрел на меня красными от лопнувших капилляров глазами.
— Да так, один знакомый из родных краёв. Любимая присказка у него была «ну, показывай, что за бодягу ты мне принёс» … как-то так.
— Вот и показывай давай, — он вернулся к старой теме. Было видно, как он страдает от сильнейшего похмелья и мечтает поскорее вернуться в таверну, где сможет надраться алкоголем, чтобы избавиться от головной боли и тошноты. Но всё изменилось, стоило мне развязать мешок с костяными пластинами и чешуёй. — Что б мне сесть на морского ежа голым задом, если это не кость со шкуры каррхала! Ты точно никому не показывал это?
— Точно.
— Даю по золотому за пластину и три золотых за малую меру чешуи!
— Сколько? Золотой за пластину? Аворок, ты меня за ребёнка держишь, который всё принимает за чистую монету? — возмутился я. По правде говоря, настоящей цены я не знал, зато примерно представлял, кем являются такие, как мой собеседник. А ещё видел, как он изменился, заглянув в мешок с моими трофеями. Так изменился, что аж не сдержал «сочного» высказывания. Скорее всего, будь он трезвее и не страдай от последствий чрезмерных возлияний, то не совершил бы такой оплошности. В таком случае я бы отдал свои трофеи за бесценок и даже посчитал, что сделка оказалась выгодной. Но раз собеседник так лопухнулся, то надо сорвать куш по максимуму. Как говорил один киногерой: куй железо, не отходя от кассы.
— Сколько ты хочешь?
— Десять за пластину и пятнадцать за малую меру чешуи. А ещё по тридцать пять монет за один бивень.
— Десять?! Да за такую цену я сам сплаваю и перебью стаю твар… стоп, что ты сказал? У тебя есть ещё бивни? Показывай!
Я развязал свёрток с озвученными трофеями и как бы между делом показал ещё и иглы.
— Ещё и шипы каменного плывуна, — пробормотал кондуктор и вытер ладонью пот с лица. — Юрий, ты точно сам всё это добыл, а не нашёл на том разбитом корабле на рифах, про который рассказывал?
— Точно-точно, не сомневайся. Так что там с ценой, берёшь или мне искать другого покупателя?
— Нужно собирать судовой совет, — вздохнул мужчина и вновь утёр пот, который буквально ручьями стекал по лицу. Не то из-за волнения, не то сказывалось похмельное состояние. — Я один такие суммы не потяну. И, Юрий, урежь вдвое свои запросы, никто тебе столько золота не заплатит. А лучше втрое.
— Это мы ещё посмотрим, может, даже поднять придётся, — не согласился я с ним.
Аворок странно посмотрел на меня и что-то невнятно произнёс одними губами. Ругался или молился?
На следующий день экипаж галеры совместно выкупил у меня все мои трофеи, отдав за всё двести семнадцать золотых монет. Как я ни торговался, но получить свою цену не вышло. Впрочем, я и так сорвал отличный куш. На такую сумму не всякий купец средней руки расторгуется во время крупной ярмарки. Единственное что мне не понравилось, это то, что на руки я получил девятнадцать монет, а остальная сумма значилась в векселе с капитанской печатью. С ним нужно было идти в банк. Надо ли говорить, что я чувствовал в душе по завершению сделки?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Охотники и искатели таких крупных сумм с собой не брали в Сах. Чтобы рассчитаться за выпивку на Башне им хватало пары монет или трофеев. Фактически, мне пришлось пойти на это, с огромным трудом задавив гордость и жадность в себе. Ведь мне требовался корабль, на котором я покину Сах. И я его нашёл — галера. Выказывать недоверие её экипажу — это настроить их против себя, как команду с «Большой ракушки». Чёрт с ним, с золотом, у меня есть глобальная цель, от которой зависит не только моя жизнь и судьба, но и жизнь Сэнги, которую пообещала возродить Приста-как-там-ее. И если придётся ради неё — цели — лишиться золота, то и хрен с ним! Как говорится, если водка мешает работе, то ну её к чёрту, такую работу. Тем более, в этом случае я оставлю за собой право отомстить за обман. Смогу ли я убить два десятка людей только из-за того, что они украли у меня две сотни золотых монет — в общем-то, небольшое состояние? Пожалуй, что и смогу. Новый характер и привычки после перерождения мастером руны помогут переступить через земную заповедь «не убий».
То, что точно помогут, я узнал уже на следующий день.
И я, и галерщики считали, что провели удачную сделку. А что принято на Земле делать в таких случаях? Правильно — отметить как следует, чтобы удачу не спугнуть для будущих дел. На Агре с этим делом всё обстояло точно так же.
Гуляли мы под открытым небом рядом с таверной, чей хозяин оказался смекалистым и создал под деревьями аналог уличного кафе только без тента над головой. А с другой стороны, его клиенты не отличались особой придирчивостью и капризами. Падающий мусор сверху — листва, сухие веточки, цветочная пыльца и соцветия, насекомые и прочее — их абсолютно не беспокоил. Столы и лавки были сколочены малой частью из пеньков и жердей из леса на острове, большей частью из останков кораблей. К слову, я ещё в первый день заметил, что к зелени здесь относятся с уважением и зазря не сломают ветку или куст.
Меню разнообразием не блистало, как и готовка. Мясо жареное и варёное, каша с мясом, мясные изделия. Конкуренцию мясу составляла рыба и различные моллюски с ракообразными. Плохонькое самодельное вино, брага, пиво и самогон из напитков. Овощи и фрукты оказались самыми дорогими, так как или привозились из обычного мира на остров, или выращивались на атолле трактирщиком. Здесь, к слову сказать, пригодились бы мои земные растения, причём, вдвойне: тут тебе и пугач для тварей, и разнообразие в меню. Но сомневаюсь, что искатели за ними поплывут так далеко. Да я и сам не желал выдавать свои секреты… Ещё и храм создательницы на том островке…
Для себя я выбрал тёмное пиво, которое пахло немного хмелем, немного гвоздикой и чуть-чуть липовым цветом. Вкус тоже понравился — никакой кислоты, как у светлого, слабая горечь и едва заметный приятный привкус, очень знакомый, но так и не опознанный мной.
Вскоре пиво попросилось наружу. Ну, с ним это постоянно бывает, хе-хе. И вот на обратном пути — мы же не свиньи, чесслово, чтобы гадить чуть ли не у стола — мне заступил дорогу незнакомый тип.
— Ты кого умуром назвал, ублюдок? — заорал он ни с того, ни с сего. — За такие слова я тебе кишки выпущу!
— Пить надо меньше, — ответил я и сделал попытку обойти сумасшедшего. Да только не тут-то было.
— Куда? Я с тобой ещё не закончил! — он сдвинулся в сторону, преграждая путь.
Рядом с перепившим наглецом появились ещё двое, а за моей спиной вышли трое и среди них был… Тиур.
— Вот оно что, — протянул я, увидев перекошенную рожу своего недруга. — Поквитаться решил, Беззубый? Зря ты, ой, зря.
