письмо с просьбой зачислить меня курсантом в СБМ. С жизненным выбором я определился раз и навсегда.
Глава 5
Резкий рывок выбрасывает меня из приятного забытья. Разлепив глаза, пытаюсь сосредоточиться. Прежде чем мозг окончательно просыпается, "шмель" ухает вниз на добрые пару десятков метров.
– Что происходит? – пытаюсь докричаться сквозь шум двигателей до летуна. Тот не отвечает, а я внезапно осознаю, что вместо привычного рокота турбины надсадно воют.
Делаю знак группе закрыть забрала. Выхожу на общий канал, который тут же взрывается возмущёнными голосами бойцов.
– Доброе утро, дети!
– Мамочку твою, слетал на учения!
– Спокойно мужики! Похоронят красиво, рядком!
– Разговорчики! – прицыкиваю я. – Товарищ майор, доложите обстановку.
Некоторое время он не отвечает, потом в шлемофонах звучит резкий и короткий сигнал тревоги. Свет в отсеке гаснет, над входом в кабину загорается красный индикатор. "Шмель" начинает резко снижаться.
– Значит так, сынки, – голос деда глух и напряжён. – Реактор барахлит, может заглохнуть в любой момент. Ищу место для посадки, она будет жёсткой, готовьтесь.
– Всем пристегнуться, – приказываю я.
Через иллюминатор напряжённо вглядываюсь в марсианские сумерки. Мне на секунду кажется, что я узнаю местность внизу. По спине пробегает холодок.
– Товарищ майор, где будем садиться?
– Лабиринт Ночи, – его ответ подтверждает мои худшие опасения.
– Да ты сдурел, дед? – взрывается Третий. – Там же нет ни хрена, там спутник не везде добивает! Мы как оттуда выбираться будем? Мы же там…
– Отставить, лейтенант! – осаживаю его я. – Товарищ майор, вариант дотянуть до равнины есть?
– Нет такого варианта! – голос деда срывается. – До берега сто километров минимум, а у нас реактор глохнет. Думаешь, мне самому туда охота?
Твою же мать! Перспектива застрять в пустынных, тысячекилометровых каньонах долины Маринера меня не радует. Выбора нет, надо вызывать подмогу. Марсианский спецназ должен решать проблемы самостоятельно, но сейчас командованию придётся вмешаться.
– Большой Гром, говорит Арес, у нас…
В этот момент турбины захлёбываются, и мы летим в тартарары. Дед что-то кричит, борясь с управлением. Нутром чую стремительно приближающуюся поверхность. Сила тяжести у нас меньше, но при падении с такой высоты это не спасёт. Тем более, что атмосфера Марса тоньше земной и затормозить о неё стремительно падающей машине не получится.
Выстреливает и снова вырубается левая турбина. "Шмель" закручивает, он начинает заваливаться на правый бок. Похоже, всё. Отлетались вы, товарищ гвардии капитан.
Машину снова встряхивает и падение слегка замедляется. Внезапно оживают двигатели и нас вдавливает в кресла. "Шмель" кое-как выпрямляется и скользит вниз по крутой глиссаде. В иллюминаторе растёт, приближаясь, мрачная, красноватая равнина, усыпанная острыми валунами. Ну же, дед, тормози! На такой скорости камешек покрупнее легко пропорет транспортнику брюхо, после чего наши нежные тушки разметает по окрестностям так, что не спасут никакие экзокостюмы.
И дед тормозит. Из развернувшихся против движения турбин с рёвом бьёт раскалённый добела газ. Где-то под днищем гудит и щёлкает – выходят посадочные опоры. Словно древний земной самолёт, "Шмель" задирает нос, готовясь к приземлению с непогашенной горизонтальной скоростью. До поверхности – считаные метры.
Гоню от себя мысли про острые камни под днищем. Закрываю глаза и намертво вцепляюсь в поручни.
– Держитесь! – орёт дед.
Удар и скрежет. Инерция неумолимо тащит покосившуюся машину вперёд, слегка разворачивая её в сторону. Меня болтает в ремнях как пушинку, пару раз неслабо прикладывая о переборку. Эфир забит матом, на этот раз я не вмешиваюсь, давая ребятам выпустить пар.
Пропахав пару десятков метров, транспортник замирает, покосившись на левый бок. Тихо свистят останавливающиеся турбины, где-то в недрах машины гаснет, остывая, неисправный реактор. Бортовой включает свет и роняет аппарель в расчёте на то, что снаружи ждут не дождутся спасатели и врачи. Но нет тут ни спасателей, ни врачей. Здесь вообще ни хрена нет, кроме песка и камней. До ближайшего купола Фарсида-2 по прямой восемьсот километров, а ведь нужно ещё подняться по многокилометровой, почти отвесной, стенке каньона.
Кое-как отстёгиваюсь и встаю, прислушиваясь к ощущениям. Как ни странно, ничего не болит.
– Группе рассчитаться и доложить статус.
– Второй в порядке.
– Третий в порядке.
– Четвёртый в норме.
…
– Восьмой в норме, но повреждена батарейка, видимо, от удара при посадке. Сижу на резервной.
Не страшно, в рюкзаках полно запасных.
– Девятый в норме.
– Десятый в порядке…
…
– Двадцатый не в порядке, нога болит, не могу встать, похоже на перелом ступни.
Неприятно, но до эвакуации доживёт.
– Товарищ майор, вы как? – вспоминаю про летуна.
В ответ раздаётся глухой стон. Пошатываясь, прохожу к кабине. Дед сидит в кресле, даже не отстегнувшись. С трудом поворачивает голову ко мне.
– Вы… целы? – мычит он.
– В порядке мы, отец. С тобой-то что?
– Не… не знаю… – разговор даётся ему с трудом. – Ног… не чувствую… Когда сели… в спине хрустнуло… аж… в глазах… потемнело…
Похоже на перелом позвоночника. Это как же его шарахнуло? Повезло всё-таки нам, что целы остались.
– Сиди, отец, не двигайся, я сейчас помощь вызову, – аккуратно хлопаю его по плечу и выхожу на связь с командованием.
– Большой Гром, говорит Арес. Из-за поломки реактора совершили экстренную посадку в Лабиринте Ночи. У нас два раненых, один тяжёлый, требуется срочная эвакуация.
Через пару минут СБМ поставит на уши всех спасателей округа и сюда рванёт медицинский борт. От "Фарсиды-Два" лететь от силы час. Ничего, как-нибудь протянем. Главное, за дедом приглядывать, перелом позвоночника – это не шутки.
Передатчик оживает. Голос командира нехорошо звенит.
– Арес, говорит Большой Гром, в эвакуации отказано в связи с атакой сил Содружества!
То есть как?!
– Повторяю, в эвакуации отказано в связи с атакой Содружества. Купола Аркадия Прайм, 2 и 3 атакованы земными, на плато Фарсида идут бои. Имеют место массовые поломки техники в результате диверсий. Думаю, ваша "птичка" тоже упала неслучайно. Мы не знаем, как они это провернули, но в этот раз Земле удалось застать нас врасплох. Все силы в полушарии стянуты к куполам на северо-западе, у нас много погибших и раненых. Разведка сообщает, что к планете идут Вторая и Третья флотилии.
Я молчу, переваривая сказанное. Впервые за долгое время я не знаю, что делать.
Значит так, мужики, – отходит Большой Гром от уставного тона. – Сейчас собираетесь и дуете пехом до метеостанции "Маринер Зета", координаты мы пришлём. Долго не тяните, к вам идет песчаная буря. По прибытии реквизируете у умников транспорт и на всех парах гоните к Фарсиде, после чего поступаете под командование армейских. Приказываю драться до последнего, и пусть у земных почва горит под ногами! Как понял?
– Есть драться до последнего! – я вдруг осознаю, что
