- Как ты узнал? - недоуменно вырвалось у нее.
- Как я узнал? Иди сюда, смотри, это будет тебе уроком.
Он повел ее в небольшую комнату, дверь которой запиралась на несколько замков. Комната была напичкана различной аудио- и видеотехникой. Иван Анатольевич подошел к пульту и стал по очереди включать видеомагнитофоны. На экранах появились видеозаписи того самого вечера, снятые несколькими камерами.
- Видишь? Этот "запрещенный, непризнанный авангардист", якобы притесняемый советской властью, на самом деле - один из наших агентов. А его квартира - она обошлась нам в круглую сумму - по оснащению одна из самых лучших. Но она окупает себя. Хочешь полюбоваться на себя крупным планом?
- Это ужасно...
- Ужасно не это, а то, что ты пропустила все мимо ушей!
Он выключил магнитофоны и тщательно запер двери на ключ.
- Ты поехала к нему домой, - продолжил он разговор уже в студии.
- Да, я поехала к нему домой.
- Ты трахалась с ним?
- Я трахалась с ним, - ответила она, пытаясь смотреть ему прямо в глаза.
- Я не позволю тебе стать б.., подстилкой под любого, кто предложит роль...
- Я переспала с ним не ради роли! - почти крикнула она со слезами на глазах.
- Не ради роли, а ради чего? Может быть, по любви?
- Я хотела отомстить тебе!
- Мне? За что? - он вновь был спокоен и говорил как всегда, почти без всяких эмоций.
- За то, что ты используешь меня! Я твой агент! Стукачка! Больше тебе ничего от меня не нужно. Ты даже никогда не дарил мне цветы! Не говорил мне о любви... А я... я люблю тебя! Люблю!
Он подошел к ней, обхватил волосы рукой и стал медленно наматывать их на ладонь, пока боль не исказила ее лицо и с губ не сорвался стон.
- Попробуй еще хоть раз лечь с кем-нибудь в постель! Только попробуй! В следующий раз ты сделаешь это только тогда, когда я тебе разрешу! Понятно? Не слышу!
- Да... а... - еле сумела произнести она.
- Я отвечаю за тебя. Я - твой отец, брат, друг и любовник! Я! И только попробуй забыть об этом!
Он потянул ее за волосы вниз и опустил на пол. Ткнул лицом в брюки... Он наблюдал за ее действиями в зеркало, которое висело прямо за ее спиной, до тех пор, пока удовольствие не заслонило все и он не закрыл глаза.
Другой глаз, совершенно бесстрастный и внимательный, помещавшийся за зеркалом, точно фиксировал все происходящее через заданные интервалы времени. И Русаков знал об этом.
Почти все лето Лена провела у своей бабушки в Симферополе, куда уехала вместе со своей подругой Ольгой Наумченко. Были знакомства на пляже, дискотеки, походы в кино, но не больше. В Москву девушки возвращались девятнадцатого августа в переполненном добавочном поезде.
Спали плохо. В плацкартном вагоне, куда только и удалось достать билеты, всю ночь голосили грудные дети, а под утро, когда, наконец, удалось заснуть, проводница разбудила сообщением:
- Подъезжаем к Москве. Быстренько сдаем постели.
Заработала трансляция. И первое, что они услышали, было:
- Переда?? ????????? ? ?????????? ?????? ???????????????? ???????? ?? ????????????? ????????? - ????...
Мнения в вагоне быстро разделились: кто-то говорил "наконец-то закончится этот бардак", ???-?? ?????, ??? ??????????? ? ??????, ????? ???????? ? ???????????...
В столице же было обычное летнее утро, как будто ничего не произошло. Работало метро, и Лена, наскоро попрощавшись с подругой, быстро приехала домой.
- Ты уже знаешь - у нас переворот! - встретила ее возбужденная происходящим мать. Теперь опять ничего не ск???... ?? ??????, ??? ?????? ???? ?????????? ?????? ???????, ????? ????, ?? ?????? ????????????...
- Знаю, мама, знаю, ты тысячу раз рассказывала, - проговорила невыспавшаяся Лена, заходя домой.
- Ничего, послушай еще! Это полезно, - почаще слушать собственную мать!
- ??? ?? ?? ?????? ?? ????????! - ???????? ????? ???????????? ???? ????. ????? ???? ?? ??????? ??????. ?????? ???????? ??????? - ? ???????? ? ???? ? ?????????...
- ?????! ???? ???? ? ?????? ??????, ? ?? ??? ???? ????????... Не оказаться бы где-нибудь подальше!..
Лену не слишком интересовали дела политические, а потом - она чувствовала такую усталость, что мечтала только об одном - лечь в постель, что она и сделала, под аккомпанемент родительских споров, доносившихся из смежной комнаты.
Проспав почти целый день, вечером она была все же разбужена матерью:
- У Белого дома уже строят баррикады, а ты спишь!
- Я не умею строить баррикады, мама.
- ? ?? ???????? ???? ?? ???????, ?? ????? ? ?? ?????, ????? ???????? ?????? ????? ??????... Тебе, кстати, уж? ????????? ??? ??????? ?????...
Самым большим событием последнего времени для Лены стало то, что отец договорился с ЖЭКом и провел в квартиру телефон от выехавших соседей. Для защиты этого завоевания Лена готова была строить баррикады. Но когда она, наконец, дозвонилась до общежития и услышала от своей подруги, что весь их курс собирается идти к Белому дому и выступать там перед его защитниками, Лена тоже воодушевилась.
Правда, ее порыв вдруг попыталась охладить мать.
- Нечего там тебе делать. Вокруг танк?, ??? ?? ??????????? ?? ????? ???... ????? ????????... Что мы получили от этой перестройки, кроме говорильни? Вот эту вот конуру?..
- ????, ??? ????? ???? ??? ????! ?????? ?? ???? ?? ????????. ??? ??? ?????? ????????? ???????...
Двадцатого утром Лена была у Белого дома. Вместе со своими сокурсниками она провела там весь день и всю ночь. Правда, в Белый дом их не пустили и выступать пришлось перед теми, кто составлял живое кольцо вокруг него. Они пели песни под гитару и даже сыграли отрывки из водевилей.
Несколько раз проносился тревожный слух, что вот-вот начнется штурм. Девушки не на шутку боялись этого, но тем не менее всю ночь провели под дождем у костров.
С облегчением слушали они каждое выступление руководителей России с балкона Белого дома о том, что войска переходят на сторону обороняющихся, а утром двадцать первого читали передаваемые из рук в руки листовки "Литературной газеты", в которых говорилось, что подразделение "Альфа", штурма которого все так боялись, отказалось подчиняться приказу, о чем сообщил командир "Альфы" журналисту Игорю Василевичу.
Уже днем они кричали "Ура!" сообщению о полном провале путча, танцевали и пели, празднуя победу.
Возвращаясь домой, у метро, Лена попросила подругу подождать минутку и зашла в телефонную будку. Набрала номер.
- Да? - услышала она знакомый сдержанный голос.
- Здравствуй, это я.
- Лена! Слушай меня внимательно, - заговорил Иван Анатольевич торопливо, но как всегда спокойно, - забудь этот номер. Забудь квартиры, в которых ты была. Меня ты не знаешь. Никаких документов не подписывала! Ни с кем не сотрудничала! И будь спокойна, что бы ни случилось в последующие дни. О тебе никто не узнает! Будь счастлива! Пока!
Он положил трубку.
Она стояла и слушала прерывистые гудки.
- Все хорошо? - спросила ее подруга, когда Лена, наконец, вышла из телефонной будки.
- Да, все хорошо, - ответила она.
Глава 4
...Она вывела два слова: "Агент "Любовь" и поставила точку. Перевернула страницу и даже не стала перечитывать написанное.
- Это все? Я могу идти? - спросила Лена у Русакова, сидевшего чуть поодаль на диване и курившего сигарету.
- Можешь. Если хочешь. И до встречи в Москве.
Он даже не поднялся проводить ее до дверей дома, да она этого и не хотела.
Она долго шла по жаре до "Жемчужины", такси поймать никак не удавалось, а придя в номер, брезгливо сбросила с себя одежду и стала под душ.
Позвонив Лене домой по телефону через несколько дней после того, как она с мужем вернулась в Москву, Русаков назвал ей новый адрес для встречи. Обычный дом в Теплом Стане, ничем не примечательная квартира.
- Твой муж делает отличную карьеру, - по-деловому начал он. - Известный журналист. И хотя по убеждениям - радикал, видимо, - нормальный парень, с головой. Привирает, конечно, как и все, но, в общем, контора неплохо относится к нему... Более того, мы хотим ему помочь, а заодно воспользоваться его пером в своих, а вернее, в государственных целях. Но так, чтобы он об этом не узнал. Сейчас он увлечен темой организованной преступности, ползает по поверхности... Короче, я хочу, чтобы ты нас свела!
Она удивленно посмотрела на него.
- Да, да. Познакомь нас, но, естественно, не говори о том, кто я есть на самом деле. Представишь меня работником прокуратуры... Дальним родственником... Легенду проработаем подробнее позже. Я дам ему факты и кое-какие документы, которые контора не может официально обнародовать.
- Ты хочешь подставить его?!
- Ну зачем так грубо? Он сам ищет эти факты. Без нас ему их не найти. Если он напишет сенсационную статью, это укрепит его известность и пойдет на пользу нашему делу.
- И тебе!
- Я лишь колесико в этой сложной машине... Делаю свое дело, и это помогает ей крутиться. Колесику лучше, когда его чаще смазывают, но от этого польза и всему механизму.
- Это опасно?
- Менее опасно, чем его сегодняшняя самодеятельность. Мы присматриваем за ним. Ему вполне могут прищемить нос, если будет по-прежнему совать его, куда придется. А мы, кроме того, прикроем его, если будет нужно... Конечно, лучше бы ему писать о кино...
