Кай (помолчав). Завтра к вечеру будь. Терентий явится. Обсудим создавшееся.
Никита. Зайду. (Поглядел на девицу.) А эту гони.
Кай. Жалко. Ее на прошлой неделе муж бросил.
Никита (подошел к девице, потрепал ее по щеке). Будь здорова. (Уходит.)
Девица. Дурак какой-то.
Кай. Отчего же?
Девица (просительно). Хоть на пароходике по Москве-реке покатаемся.
Кай. Дождик собирается опять.
Девица (вдруг просто). Невесело тебе со мной?
Кай. Мне со всеми холодно.
Девица. Ты меня плохо знаешь. (Хочет обнять его.)
Кай (отстраняется). Что знать-то. (Показал на портрет Нели.) Вот она добрая была.
Девица (рассматривает портрет). Долго жили?
Кай. Кофе варила хороший.
Девица. Только всего?
Кай. И этого хватило, чтобы помнить.
Девица (подумав). Я уйду?
Кай. Куда идти-то? Сиди уж.
В дверях показывается Олег Павлович, ему сорок три года, но он моложав на вид, а кроме того, чисто выбрит, свеж, доброжелателен.
Олег Павлович. Не ожидал? (Весело.) А это я.
Кай. Добрый день, Олег Павлович.
Олег Павлович. Все по-прежнему не закрываешь двери.
Кай. Чистая случайность, Олег Павлович.
Олег Павлович. Ой ли? Шутник. Но пугайся не слишком: в Москве я всего на два дня. Зашел на несколько минут – в кабинете порыться надо, а ночевать у родителей буду, скучают старики.
Кай. Что поделаешь, Олег Павлович.
Олег Павлович. Ну а ты как без нас? (Взглянул на девицу.) Все о'кей? На взгляд, ты, правда, не ахти. Много занимаешься?
Кай. День и ночь в трудах. (Кивнул на девицу.) К сессии готовимся.
Олег Павлович. Ну… ни пуха ни пера.
Кай (вдруг резко крикнул). К черту!
Олег Павлович (вздрогнул, затем улыбнулся). Звонко. Даже испугал. Значит, в институте все в порядке?
Кай. Нормально.
Олег Павлович. Надя беспокоится, как ты без нас, часто во сне видит. (Ставит на стол пакет.) Вот здесь разные дары от нее. Развлекайся.
Кай. Весьма благодарен, Олег Павлович.
Олег Павлович. Очень просила, чтобы я с тобой вечер провел, но у меня как-то нынче не складывается… Хотя на футбол мы могли бы пойти вместе…
Кай. Очень признателен, Олег Павлович. Но теперь я не хожу туда.
Олег Павлович. Почему?
Кай (близко подошел к отчиму, очень серьезно). Перестал понимать, ради чего они все время отнимают мяч друг у друга.
Олег Павлович (смущенно). Шутник. (Удаляется в соседнюю комнату.)
Кай. Ну как он? Впечатляет?
Девица. Очень пиджак хорошо сшит. Он кто?
Кай. Юноша сорока трех. Женат на одной моей старой знакомой. Любовь с первого взгляда – представляешь? И вот все вокруг гибнет в пламени, и по утрам она готовит ему непрожаренные бифштексы, и он, не жуя, глотает кровавое мясо.
Девица. Ты шиз.
Кай. Наверно. Но пиджак у него сшит по норме. А этот галстук немыслимо серого, адского цвета! И эта рубашка в чуть заметную крапинку! А еще так недавно, лет пятнадцать назад, он бесновался, видимо, на вечерах Евтушенко. О, что с тобой стало, гордое поколение Политехнического! Как яростно начищены теперь твои ботинки.
Олег Павлович (возвращается). Все сошлось, то, что искал, обнаружено. Ну рад, что все у тебя в порядке. Смотри не забывай маму… (Радостно.) Кстати!… Маразм все-таки дичайший… Письмо!… Чуть не увез обратно в Исландию.
Кай (быстро распечатывает письмо). На машинке… (Повышая голос.) Оно напечатано на машинке!
Олег Павлович (недоумевая). И что же?
Кай (не сразу). Все в порядке, Олег Павлович. Счастливого пути.
Олег Павлович. Будь здоров, дорогой. (Целует его.) Учись хорошенько. (Весело кивнув девице.) Ариведерчи. (Уходит.)
Кай (стоит недвижим). Дай платок.
Девица. Зачем тебе? (Дает ему свой платок.)
Кай вытирает платком губы и, не глядя, бросает его в окно.
Совсем свихнулся?
Кай (пристально рассматривает страницы письма). Без ошибок! Все гладко… А я так любил письма, написанные ее рукой… Я по буквам догадывался, что она думает… угадывал ее желания, поняла?
Девица. Ничего я не знаю…
Кай (протягивая ей письмо). Читай.
Девица. Не буду. Тебе письмо.
Кай (в ярости). Читай! Слышишь?
Девица (читает). «Юлик, дорогой, так о тебе соскучилась – не рассказать. Полтора года не виделись, а дело так сложилось, что отпуск получим только на будущее лето… Зато уж на целых два месяца. Вот Олежке повезло: получил внезапно командировку. Он так рад, что встретитесь. Представь – мечтает пойти с тобой на футбол… Надеюсь, вы проведете чудесный вечер, только не позволяй Олежке курить – ему вредно…»
Кай подошел к магнитофону, включил его на полную мощность. Не двигаясь, Кай слушает, чуть заметно отбивая такт ногой. Девица все ждет чего-то, потом подходит к магнитофону, выключает его. Наступает тишина. Но Кай продолжает отбивать такт ногой.
Хватит. Ухожу.
Кай. Она была похожа на кошку… Ту самую… А может быть, и на тебя, немножко? (Хватает ее за руку.)
Девица. Ты что, с ума сошел, подонок?
Кай (ударяет ее по лицу). Не уходи! (Обнимает ее.)
Девица. Ну ты дождешься… (Идет к двери.)
Кай (кричит ей вслед). Не уходи…
Девица быстро уходит.
Кай снова включает магнитофон и, как бы наперекор неистовой музыке, медленно, как слепой, кружится не в такт по комнате.
Затемнение.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Поселок нефтеразведочной экспедиции. Вторая половина июля. Комната Земцовых. По-прежнему все здесь в беспорядке, но сегодня более, чем обычно. Утренний час, но жара уже наступила. Маша укладывает вещи в мешок, Ловейко рядом, наблюдает.
Ловейко. Помочь?
Маша. Не мешай. (Не сразу.) Сам-то уложился?
Ловейко. Готов на выход. (Поглядел в окно.) Беда… С Мишкой не простимся.
Маша. У врача здесь своего времени нет. Три года в ожидании провела.
Ловейко. Положим, и он тебя по три месяца ожидал.
Маша. Три месяца – не беда. Каждый вечер ждать – вот горе.
Ловейко. Ладно, не грусти. Наша жизнь начинается. Походная! Раскрылась клеточка-то…
Маша. Мать я все же. Какая ни есть, а мать.
Ловейко. Особой беды не вижу. Дитя в яслях нежится. И Нелька – помощь. А ты – насквозь геолог.
Маша. Со стороны-то все просто.
Ловейко. Оставалась бы тогда.
Маша. Зря беседуешь, Ловейко. Главный мой интерес там сосредоточен – на этом Тужке! Сомнительным его окрестили? Ладно! Но если нефти там нет, то и это я доказать должна! Вернусь и заявлю – ошиблась. И под этим моя подпись будет.
Ловейко (восхищенно смотрит на нее). Что ни скажи – весело с тобой.
Маша. Рад, что едешь-то?
Ловейко. А то нет. С утра на тебя любоваться буду. До глубокой ночи.
Маша (сурово). А вот взгляд этот, которым на меня глядишь сейчас, откинь. Он тебя ни к чему не приведет, понял?
Ловейко. А я со своими хворостями и не рассчитываю, Земцова. Если бы ты меня, предположим, обняла, я бы тут же от кашля помер.
Маша. Не гарантируй. Когда геолог в деле, от него болезни, как от чумного, бегут. Боюсь, преобразишься ты на Тужке, Ловейко.
Ловейко. Приятно, что с улыбкой обещаешь мне это, Машенька…
Маша. Одна беда – улыбка у меня не многообещающая. (Помолчав.) Ладно, закрыли эту тему.
Ловейко. До времени. (Усмехнулся.) Я человек несообразный.
Входит Неля. На руках у нее Леся. Закутанная.
Неля (огляделась). А Миша… так и не вернулся?
Маша. Зачем Леську-то притащила?
Неля. Попрощаться с вами.
Маша. Да я уж вчера в яслях простилась.
Неля. То вчера было. А уходите-то сегодня. На несколько месяцев, может. Еще прощайтесь.
Маша. Небось из больницы с дежурства сбежала?
