Я замерла.
– Гунель, а мой подарок? – вкрадчиво и с ожиданием.
Я замерла, не зная, что последует дальше. Понимала, что не попросит много, но и то малое, что захочет, я опасаюсь отдавать. Я вскинула взгляд, он смотрел с таким голодом на мой рот, как там, в кафе, когда мы делили пиццу.
– Нель, поцелуй меня.
А я не могла. Я так давно не прикасалась ртом к чужим губам, боялась, что забыла технику, что у нас остался вкус ужина на зубах и еще куча разных "но". Мое молчание явилось стартом к его действию.
Халид.
Я так долго ждал момента, что боялся растерять свой боевой дух. Да и какой это бой, скорее гоночная эстафета на длинную дистанцию с призом в виде поцелуя судьи. Боясь разрушить ее доверие, легко коснулся губ, она не противилась, а смиренно ждала. Запустив руки в ее волосы и под воротник пальто, жадно припал, облизывая, играя, посасывая, услышав стон удовольствия, проник языком глубже, достал ее язычок и втянул своим ртом, изображая не сплетение их, а слияние наших тел. Заводил, она отвечала и так сладко стонала, что моя эрекция билась в молнию джинсов, как царь Гвидон в замурованную бочку. Я застонал, оторвавшись от ее уст, положив ладонь на вздымающуюся грудь, прижавшись лицом к ее лицу, прошептал:
– Ты такая секси, я хочу тебя, – а дальше последовала катастрофа.
Гюнель.
Он целовал так умопомрачительно, сладостно, до потери сознания, но одно его слово “секси”, само за себя говорившее, вмиг меня отрезвило.
– Ах, вот ты кем меня видишь? – и оттолкнула его в грудь, злясь на обоих. – Я для тебя всего лишь мамочка, что истосковалась по мужской ласке и готовая на любого мужика. Да ты просто сволочь, гад, – я лупила его ладонью по плечам и груди. – Я тебе доверилась, а ты просто желаешь уложить меня под себя и поднять свой рейтинг среди друзей по количеству трахнутых женщин.
Я уже не следила за речью, горечь и обида выросли до небывалых высот. Ненависть прогрессировала.
– Ненавижу тебя, не подходи ко мне больше и не жди на тренировки, – открыв салон, выскочила, с силой вымещая злость на дверце.
Слышала как он кричал мне что-то вслед, но мне были безразличны его оправдания. И только дома, приняв душ и уложив сына, дала волю слезам. Они лились и лились, как будто из кучевого облака, что висело над кроватью. Забылась кое-как сном, но и там я видела хмурое лицо моего искусителя, просящего, извиняющегося и неотступного.
Будучи в саду Эдемском,
не вкушай запретную
еду из длань мужских.
Глава 7. КОРПОРАТИВ
Гюнель.
Я работала в частной медицинской компании старшей медицинской сестрой. Коллектив у нас дружный, сплоченный в борьбе с человеческими недугами и требовательными капризными пациентами. В конце года подводили итоги своего самоотверженного труда, закрепляя годовой премией и праздничным застольем в ресторане. Наш главный врач был чутким и щедрым управленцем. Так как в мире все еще продолжалась пандемия короновируса, многие рестораны ограничивали вход или количество посадочных мест. Дабы не рисковать, наше управление решило снять домик на турбазе, где бы вместилось двадцать пять человек и еще можно было посетить сауну, бильярдную, ну и озелененную территорию вокруг домика.
– Какой дресс-код на вечеринке? – спросила меня коллега Алина.
Я не думала об этом, что не удивительно в свете моих событий.
– Наверное, как обычно? Яркий и струящийся! – и хохотнула, впервые расслабляясь и желая отдохнуть. – Что-нибудь золотое или серебристое?
– О, нет, Гюнель, мне не идут эти оттенки, – тут она на секунду задумалась. – А давай сегодня прошвырнемся по универмагу, я бы прикупила что-нить играющее.
И вот мы с Алиной у витрины. Я увидела это «розовое золото» на манекене и не могла отвести глаз. Оно манило, умоляло его примерить. Я знала, что размер и фасон мне подойдет, потому я боялась прикасаться. А когда увидела себя в отражении, замерла. Приталенный корсет, открытые плечи, от талии расклешенное. В таком платье смело можно идти под венец.
– Ты должна его купить, Нель! Оно как будто на тебя сшито. Будешь самая красивая. Кстати, наш Аркадий Юрьевич сказал, что будет несколько его близких друзей, а вдруг там окажется твой суженый?
Я вздрогнула. О каком-то гипотетическом женихе в эту минуту точно не думала, а вот о мужчине из тумана как раз да. Почему-то захотелось, чтобы он увидел меня в этом платье.
– Беру.
И, отвалив половину своей годовой премии, пошли на поиски наряда для подруги.
Турбаза располагалась в сосновом лесу. На въезде все горело яркими огнями гирлянд, тропинки и подъездная дорога освещалась низкими фонариками, недавно выпавший снег искрился и переливал россыпью бриллиантов, добавляя волшебства и так чудесному празднику.
Шумная толпа, выпрыгнув из транспорта и перебивая друг друга, поспешила в домик. Курящие остались на пороге, попускать табачный дым на друг друга.
По размеру этот домик настоящий терем. Двухэтажный деревянный сруб, со множеством окон. На нижнем этаже накрытый стол для гостей, а сверху располагались гостевые комнаты. Точнее комнаты для отдыха и интима.
Мне нравилась атмосфера уютного дома, легкой прохлады воздуха и теплого пола. Оно ощущалось даже через подошву туфель. Люстры – огромные чаши с множеством лампочек в виде свечей, излучали теплый свет, подражая их прообразу. Газовый тюль на окнах легко просвечивал сетку гирлянд. На столе экибаны из живых можжевельников, пихт и шишек дополняли ауру праздника. Из колонок лился блюз и рок-баллады известных групп. Новый год не приближался, он стоял на пороге этого дома и нетерпеливо просил его впустить. Алина как сумасшедшая носилась по лестнице, издавая эмоции восторга и делая селфи в каждом красивом уголке дома. Мое платье обязывало вести себя достойно и я передвигалась тихо, шурша подолом, словно королева-привидение.
Вдруг подняла взгляд от пола и наткнулась на зоркий, следящий за мной обсидиановый
