даже если они внешне не красивы.
Эмпатия и рефлексия развиваются в безопасности и разнообразном общении. Дети, живущие в атмосфере семейных скандалов, неприязни членов семьи друг к другу, постоянной тревоги, нередко не хотят чувствовать это, вырабатывают защитное онемение чувств. Те, что не видят родителей при живом общении, предоставлены сами себе («Иди поиграй в комнате»), тоже с трудом развивают эмпатию.
В этом возрасте мы слышим от детей первые признания в любви и получаем дождь подарков: рисунки, аппликации, поделки, сорванные на улице одуванчики или ромашки. Для дошкольника родители обожаемы и прекрасны: мама самая красивая, папа самый сильный. Поведение следования включено на полную катушку: дети хотят нравиться родителям, соответствовать их ожиданиям.
Послушание и следование, как ни странно, становятся причиной детской лжи: дети врут из страха, что их поведение не понравится взрослым. То, что ложь может расстроить взрослого еще больше, пока не поддается пониманию. Высказывания родителей вроде «Расскажешь честно – я не рассержусь, а за вранье накажу» вгоняют в ступор. Почему папа не рассердится за плохой поступок, но грозит наказать за попытку исправить дело? Поэтому дети просто молчат или в растерянности повторяют ложь. Гораздо лучше сказать: «Мне нравится, когда говорят правду, я хочу, чтобы ты был честным». Но последнее не будет работать, если ребенок боится суровых наказаний родителя.
Теневая сторона этого возраста – максимальная уязвимость ребенка. Многие неврозы – заикания, тики, фобии – начинаются в это время. Порка, оскорбление, угроза отдать в детский дом, которые раньше быстро забывались и не производили особенного впечатления, теперь проникают глубоко в душу. Вспоминая события этих лет, взрослые обливаются слезами в кабинете психолога. Дети нежного возраста тяжело переживают конфликты в семье, разводы, потери, болезни и смерти родных. Они живут чувствами. Осмыслить, найти объяснения, взвесить плюсы и минусы они не могут, поэтому сильно страдают.
Пик детских страхов
В 5–6 лет воображение развито хорошо, а критичность, логика – еще нет. Если родители не готовы отнестись к детскому страху сочувственно, предпочитают стыдить ребенка или отмахиваться от выдумок, ребенок оказывается заперт со своими чудовищами наедине. Иногда он даже боится рассказать о страхе, потому что ему кажется, что стоит начать, как тот оживет. Некоторые дети годами живут в состоянии эмоциональной пытки, а их семьи даже не догадываются об этом.
Чтобы справиться со страхом, можно его нарисовать. Рисунок, если хочет ребенок, можно порвать и сжечь, пепел закопать или спустить в унитаз. А можно изменить страшный образ на веселый и нелепый либо сочинить про него историю со смешным концом.
Страхи связаны еще и с открытием смертности людей. Причем будущая смерть родителей пугает ребенка больше, чем собственная, ведь сложно представить, что к тому времени у него будут своя семья и дети, – он думает, что останется один. Важно заметить и принять чувства ребенка. Если взрослые переводят разговор, отделываются словами «Не бери в голову, никто не умрет», ребенку становится страшнее (ведь сами родители явно боятся). Лучше крепко прижать его к себе и заверить, что вы будете с ним еще долго-долго, а любить не перестанете никогда.
Потребность в заботе о других
Если все хорошо, любовь к родителям начинает переливаться через край – ребенок хочет заботиться о других. Он просит родить ему братика или сестричку, завести котенка или хотя бы хомячка. К шести годам он может заметить вашу потребность и принести тапочки, пожалеть, если ударились, не шуметь, если устали.
Само по себе это замечательно, но, если родитель ведет себя неспокойно, «вылетает» из взрослого поведения, есть риск возникновения разновидности перевернутой привязанности – парентификации. Тогда ребенок становится «родителем» своему родителю, заботится о нем, как о слабом, беспокоится, что родитель заболел, устал, мало денег. Он готов пожертвовать своими интересами, приводя аргументы «я могу обойтись», «это слишком дорого», скрывать проблемы, чувства и др. Такое бывает в семьях, где мама в депрессии воспитывает ребенка после развода, родители конфликтуют или социально неблагополучны. Бывает и так, что родитель выглядит для ребенка слабым и несчастным без объективных оснований, когда в семье просто принято жаловаться и ныть. Отсюда закономерность: как только в семье заговаривают о кризисе, растет число обращений с детским воровством. Порой тревога выливается в воровство вещей из дома.
Детям с закрепленной перевернутой привязанностью страшно оставить родителей без присмотра. Встречается и злокачественная парентификация, когда мама специально вовлекает ребенка в такие отношения, чтобы он всю жизнь был рядом.
Наслаждаясь заботой подросшего малыша, сохраняйте распределение ролей. Нормально, когда ребенок ходит на цыпочках, если у вас болит голова, и приносит вам из детсада конфету, но в целом заботу должен получать он. Если игра в смену ролей заходит слишком далеко, скажите ребенку: «Спасибо тебе большое за поддержку, но я уже справляюсь».
Игра как способ познания мира
Любимое времяпрепровождение ребенка в этом возрасте – игра с присвоением предмету другого значения. Палка становится мечом, коробка – машиной. Так малыш готовится к получению образования, ведь, чтобы начать читать и писать, он должен научиться верить, что сочетание линий буквы А означает соответствующий звук. Ребенок играет в ролевые игры почти все время бодрствования, если только их не заменяют фильмы, компьютерные игры и игрушки, не дающие возможность придумывать и прорабатывать образы и сюжеты самостоятельно.
Зачем делать салаты из травы на тарелках из лопухов, если бабушка подарила пластиковую посуду с муляжами блюд?
Плотное расписание развивающих занятий (чтение, английский, танцы и т. д.) тоже не способствует лучшей учебе в будущем. Если родители относятся к занятиям не как к разновидности игры, а ждут результатов, отношения под угрозой. Ребенок думает, что он и его желания не важны, важны лишь успехи и достижения.
Лучшее, что мы можем сделать для детей нежного возраста, – не мешать играть. Иногда участвуйте в играх, иногда превращайте в игру домашние дела и прогулки, но не трогайте ребенка, если он увлечен. Не стремитесь его занять – пусть поскучает, понаблюдает за муравьем или гусеницей. Ребенку важнее быть любимым и нравиться своим взрослым. Поэтому радуйтесь ему, любуйтесь, получайте удовольствие от совместно проведенного времени – это оптимальный вклад в развитие.
Дети растут и развиваются потому, что в них это заложено. Чтобы ребенок хотел все знать, не нужны специальные методики – ему просто должно быть интересно и нестрашно. Если ребенок спокоен за отношения с родителями, он отправляется исследовать мир. Как сказал Гордон Ньюфелд, «развитие происходит из точки покоя». В духовно богатой среде, где любопытные родители общаются при детях с умными друзьями, рассказывают дома о любимой работе, не надо ничего специально в ребенке развивать. Когда же ребенок боится родительского гнева и разочарования, аффект тормозит интеллект.
В результате психологического
