Существует одно качество, или способность ума, которая лежит в самой основе духовных открытий и которую можно назвать «констатирующим вниманием». Оно проявляется в наблюдении вещей как они есть, без установки на выбор и сравнение, без оценок и без наложения на происходящее сетки своих ожиданий; все, что требуется, это равномерно разлитое и ничем не искажаемое осознавание, чуждое предпочтений и вмешательства в процесс.
Это качество констатирующего внимания хорошо выражено в известном японском хайку:
Вот старый пруд.
Вот в воду прыг лягушка.
Бульк!
Bare attentin.
Здесь нет драматизирующего описания заката, нет вечернего безмятежного неба над прудом и слов о красоте картины. Только скупая гравюра воспринимаемого. Пруд... Лягушка... Бульк!.. Констатирующее внимание говорит: учитесь видеть и наблюдать с простотой непосредственности. Отвлекайтесь от всего постороннего. В этом мощный источник способности ума к прозрению.
Процесс развития констатирующего внимания влечет за собой некоторые фундаментальные перемены в образе нашей жизни. Наш девиз в отношении времени таков: «быть здесь теперь», то есть сей миг быть в этом миге, или — жить в настоящем моменте. Вся проблема в том, как этого достигнуть. Своим умом мы большей частью пребываем в прошлом, думая о вещах уже случившихся, или же строим планы на будущее, воображая вероятные события, — и как в том, так и в другом случае переживаем зачастую очень эмоционально — и свое былое, и предстоящее: сожалеем, беспокоимся, трепещем, проклинаем. Воспоминания о прошлом, фантазии о будущем уводят нас в сторону. Трудно удержать ум на текущем моменте. Констатирующее внимание — это то качество осознанности, которое дает нам возможность полноценно жить и быть в пробужденном состоянии, находясь на каждой очередной крохотной площадке «здесь-и-теперь». Ведь вся жизнь состоит только из этих площадок! И всю эту жизнь мы обретаем, только научившись погружаться в спокойное созерцание именно этого, сей миг протекающего момента, полностью испытывая все, что в нем происходит.
Традиции дззна донесли до нас эпизод, ярко иллюстрирующий умение жить внутри настоящего момента. Два монаха возвращались вечером к себе домой в свой храм. Дорога, по которой они шли, превратилась в сплошную грязь, так как дело происходило в сезон муссонных дождей. Дойдя до пересекающей дорогу тропы, они увидели там очень красивую молодую девушку, стоявшую в большом затруднении перед непроходимой для нее лентой дороги. И тогда по наитию момента один из монахов поднял ее на руки и перенес на другую сторону. Монахи продолжали свой путь молча, но через какое-то время второй монах, не в силах более удержать свое недоумение, спросил первого: «Как ты мог это сделать?! Ведь на нас, монахах, лежит обет не только не прикасаться к женщинам, но даже просто смотреть на них! Особенно если они молоды и красивы!» И тогда первый монах ответил: «Я ту девушку оставил там. А ты? Ты все еще несешь ее?» По мере развития способности констатирующего внимания, которое дает нам возможность замечать все происходящее как внутри нас, так и в нашем окружении, мы начинаем воспринимать настоящее и реагировать на него все с большей непосредственностью и свободой.
Вместе с тем констатирующее внимание приводит ум в состояние покоя. Ум нетренированный часто слишком реактивен, липнет к приятному, проклинает неприятное, хватается за привлекательное, отталкивает антипатичное; его реакции проникнуты жадностью и злобой. Вечный, утомительный, изнуряющий дисбаланс! Но вот постепенно развивается, переходит в привычку эта полезнейшая тактика ума — констатирующее внимание, и мы уже без напряжения привязанности или отвращения переживаем свои мысли и чувства, легко проходим через любые ситуации, через общение с любыми людьми. И перед нами открывается поразительная возможность во всех подробностях и одновременно как бы с высоты птичьего полета видеть и воспринимать все происходящее, совершенно не теряя спокойствия и равновесия ума.
Состояние осознанности, свойственное констатирующему вниманию, отнюдь не ограничено определенными периодами сидения в медитации утром и вечером. Полагать, что отведенное для медитации время есть единственная возможность войти в это состояние, а во все остальное время суток оно недоступно, значило бы раздробить свою жизнь и в самом начале подсечь накопление проницающей способности ума. Полное-бодрствование-мысли и констатирующее внимание осуществимы и уместны в любой момент, чем бы мы ни занимались: сидели, стояли, бежали, ложились, беседовали, принимали пищу. Надо буквально культивировать в себе состояние констатирующего внимания, которое скрупулезно регистрирует все объекты при любом состоянии ума и в любой внешней ситуации. Каждый момент следует проживать во всей его полноте, даря ему всего себя без остатка. Здесь уместно привести рассказ о человеке, убегавшем от тигра. Вот он подбегает к пропасти и, хватаясь за виноградную лозу, повисает в воздухе как раз под ее выступом. Сверху он слышит страшное сопенье и видит сабельные когти изогнутой лапищи, как вдруг замечает внизу, у основания обрыва другого тигра. Вытягивая шею, тот рычит и щелкает обнаженными клыками в предвкушении готовой свалиться добычи. Несчастный висит между двумя смертями, а тут новая напасть: две мышки на бугре, к которому прижата натянутая лоза, стали деловито перегрызать ее: она, оказывается, легла на вход в их норку. И вот в этот самый момент человек заметил — что бы вы думали? — крупную, красную, сочную ягоду земляники, растущую на травянистом боку склона чуть в стороне. Ласковым, точным, длинным и медленным движением он протягивает к ней свободную руку, вися теперь только на одной, влюбленно смыкает на ней пальцы, поворачивает ее, чтоб она не раздавилась, отрывает от стебелька и отправляет в улыбающийся рот. Он жует ее, смакует ее аромат и наслаждается жизнью!
Еще одно свойство констатирующего внимания состоит в том, что, будучи развитым благодаря достаточно длительной тренировке, оно для своего проявления более не нуждается в усилии, т. к. работает само. Динамика его развития подобна обучению игре на музыкальном инструменте. Пройдет много уроков, прежде чем мы научимся правильно ставить пальцы и прежде чем минет тот период упражнений, когда извлекаемые звуки никак нельзя назвать музыкой. Но приходит время, когда пальцы начинают нам повиноваться и когда каждый новый день все более превращает упражнение в искусство. Наконец наша сноровка развивается настолько, что игра совершенно утрачивает элемент усилий. Теперь между игрой и практикой фактически нет различий: сама игра превращается в практику, а практика в игру. Точно так же и в нашем случае: практикуя качество осознанности, мы начинаем с очень медленных и скрупулезно осознаваемых движений каждой ноги при медитационной ходьбе: «подъем», «вперед», «опускание» и с осознаваемых движений живота при дыхании: «наполнение, опадание» (или «внутрь, наружу»). Вначале мы вынуждены делать большие усилия. В ткани полного-бодрствования-мысли, которое мы пытаемся строить, все время возникают разрывы. Процесс идет в постоянных борениях и трудах преодоления препятствий. Но по мере того как ум делается все более тренированным в целенаправленном построении состояний осознанности и полного-бодрствования-мысли, весь процесс и само пребывание в этих состояниях приобретают все большую естественность. И вот в практике наступает тот момент, когда накопленная энергия (или инерция) полного-бодрствования-мысли уже достаточно велика, чтобы заработать самостоятельно. Мы начинаем проделывать все эти вещи с легкостью, простотой и естественностью, проистекающими из наработанного нами нового качества: естественной, ненасильственной осознанности.
Приобретение навыка констатирующего (или регистрирующего) внимания требует значительных усилий; мы должны научиться вслушиваться в свой ум, в свое тело, в окружающий нас мир и научиться слышать их. Скажем, в течение какого-то времени вы сидите спокойно у берега моря или реки. Сначала все, что вы слышите, есть не более чем один громкий нерасчленимый звук. Но затем, продолжая сидеть и слушать, ни на что больше не отвлекаясь, мы начинаем различать множество мельчайших и едва уловимых звуков, включая шелест набегающих на берег волн, их взаимное столкновение и т. д. В состоянии такой умиротворенности и тишины своего ума мы очень глубоко чувствуем все происходящее вокруг. Такова же картина, когда мы вслушиваемся в самих себя. Сначала все, что мы слышим, есть просто одно сплошное эгоцентрическое чувствование себя: «Я». Но постепенно это «Я» обнаруживает себя как множество изменяющихся и сменяющих друг друга элементов — мыслей, чувств, эмоций, ощущений, образов, — по отдельности предстающих перед нами благодаря лишь нашему вслушиванию и вниманию. Здесь будет кстати привести стихотворение одной дзэнской монахини:
