Его мысли прервал плач одного из одноклассников из Южной Кореи. Кожа малыша-азиата покрылась кровавыми узорами.
– Стигматы! – тихо произнес учитель и бросился из класса с криком. – Доктора! Доктора!
Мальчик ревел во весь голос, и вместо кровоточащих ран на голове и на запястьях, стали появляться иероглифы, цифры, кровавые рисунки. Все этого нагоняло ужас не только на самого ребенка, но и на наблюдающих одноклассников. Но Алекс, как завороженный смотрел на все происходящее. Среди непонятных кровавых изображений, единственное, что четко смог разглядеть Фитцжеральд – изображение распятия. Только вместо привычного образа Христа, на его месте находилась короткостриженая девушка, так же истекающая кровью из тех же самых мест, что и сын Божий.
Вбежавший доктор начал растирать кожу мальчика кремом, но было видно, что эффекта это не производит. Спустя две минуты – кровавые знаки пропали сами собой.
Такой припадок с Пак Ю Суном случался уже третий раз. И каждый раз самым запоминающимся знаком для Фитцжеральда младшего оставалась распятая девушка с короткой стрижкой.
– Алекс! – резкий крик, вернул Фитцжеральда из мира воспоминаний. – Я тут ему душу изливаю, как мне надоела работа, а он спит с открытыми глазами.
– Ты всегда жалуешься на свою работу, – подметил детектив, снова уставившись в окно плавно движущегося «Jaguar». – Так что тебе мешает устроиться в твои любимые гардеробщики?
– Копов Нью-Йорка после ухода из полиции никуда не берут. Все думают, что мы ничем не занимаемся. А если уж у нас не получается ничем не заниматься, как же мы будем следить за одеждой?
– Там еще и номерки нужно подавать, – с серьезным видом заметил Алекс.
– Да ты что? – с удивлением выпучил глаза водитель. – Еще и номерки подавать… нет – моя работа ничего не делать мне больше по душе. Ты только подумай – еще и номерки подавать.
Красная машина колесила по спальному району, где в ровные ряды были выстроены похожие друг на друга дома, и остановилась у здания из белого камня. Около дома по зеленой лужайке бегали два чернокожих мальчика шести-семи лет. Глядя на двух парней в плащах и шляпах, они бросились домой с криками: «Копы! Копы!»
– Даааа, – протянул Фитцжеральд. – Твою профессию и здесь не понимают.
– Было бы веселее, если бы они кричали парковщик! Парковщик!
От шутки Томсона засмеялись оба.
На пороге их встретила полноватая афро-американка, которой на вид было уже за тридцать пять.
Сидя в гостиной, она объясняла напарникам – каким был ее супруг при жизни.
– Когда мы познакомились с Акселем – он был ходячим сорвиголовой. Он не состоял в бандах, но в полицейских участках был завсегдатаем. Хотя, сказать по правде, за ним больше числились мелкие кражи, хулиганство, неоплата счетов. Затем он начал ухаживать за мной. Я уже была наслышана кто такой Аксель Фокс по прозвищу Паук, но, поняв, что молодой человек настроен серьезно, поставила перед ним условие – никаких проблем с законом. Я не собиралась видеть супруга только на тюремных свиданиях. Мне хватило участи моей покойной матери.
– То есть после вашей встречи он не переступал закон? – делая пометки в своем блокноте, спросил Фитцжеральд. – Я Вас правильно понимаю, миссис Фокс?
– Все верно, детектив.
Услышав свист вскипевшего чайника, она направилась на кухню.
В это время полицейский и детектив разглядывали помещение. Коричневато-шоколадные обои предавали темноту помещению даже в дневное время. На выжженных деревянных полках были расставлены книги, африканские амулеты, вазы, часы. На первый взгляд дом отдавал бедностью, но изумрудная мягкая мебель говорила о среднем достатке.
Женщина, виляя большими бедрами, принесла чай на подносе.
– Угощайтесь, пожалуйста, – она подвинула корзину с печеньями.
– Спасибо, я буду, – хватая чашку и печенье, сказал Митч.
– Скажите, пожалуйста, миссис Фокс, а какие-либо изменения происходили с Вашими супругом в последнее время?
– Никаких, – усаживаясь на кресло, сказала женщина. – Единственное – он в последнее время задерживался на работе.
– И с какого дня он стал поздно приходить домой? – вступился Митч, громко отпивая горячий чай.
– Вы знаете, у него такая работа, что задержаться можно по любому поводу. Где-то накопилось больше мусора, где-то нужно убрать еще одну комнату.
– Часто он менял работу?
– Часто. Я понимаю, о чем Вы говорите, детектив. Менял не из-за того, что его увольняли. Сначала мы переехали с Гарлема, затем снимали квартиру на Сильвер-стрит, потом уже обосновались здесь. Причем некоторые работодатели были не совсем честны в выдаче зарплаты. Еще чаю?
Томсон уже хотел было согласиться, но Фитцжеральд резким взглядом напомнил для чего они здесь.
– У меня чуть комок в горле не застрял, – сказал Митч Алексу, но детектив продолжил опрос.
– Что могло случиться с Вашим супругом, что с подвигло мистера Фокса на убийство 176 человек? – вопрос прозвучал более холодно, чем ожидал Фитцжеральд, в этот момент выбежали две чернокожие девочки со второго этажа, обняв мать своими пухлыми ручками.
– Бес, – коротко сказала женщина. – В него вселился бес. Вы сами подумайте – двое детей, какой-никакой дом, причем свои стены, да и меня он любил без памяти. – У него не было причин уходить из жизни самому.
– В таком случае разрешите осмотреть его комнату? – допивая чай, попросил Томсон.
– Да, конечно.
В небольшой комнате четыре на три метра была расположена кровать, шкаф, небольшой письменный стол с выдвижными полками, на стенах были развешаны амулеты на манер африканских культур.
Как часто бывало в полицейских историях – стоило покопаться в литературе убийцы, и ответы о мотивах всплывали сами собой: приоритеты в расах и крови, литература об утопии, произведения, восхваляющие убийство, обозначая это действие, как подвиг сильных.
Однако Фокс был не из подобной элиты. Школьные произведения, одна книга о высшей математике, по закладке было понятно, что он ее только начал читать.
– Миссис Фокс, а Ваш супруг собирался поступать в колледж или университет?
– Да, он серьезно подумывал о колледже. Но откуда было взять средств на это? Поэтому затею о получении образования пришлось отложить, но он все же продолжал читать и развиваться самостоятельно.
– А на какой факультет собирался поступить? – перелистывая книгу высшей математики, спросил Алекс.
– Он хотел стать бухгалтером или финансистом, – поправляя коричневый платок, сказала женщина. – В общем, что-то в этой сфере.
– Ясно, мэм. А вообще Аксель был верующим?
– Единственный кто верит в Бога в этом доме – это я. Ни детишек не могу приучить читать молитвы, не могла и Акселя. Даже простую молитву перед трапезой.
На письменном столе кроме печатной машинки, органайзера и нескольких учебников находилась папка с кипой документов, счетов, бумаг.
– А что это за счета, миссис Фокс? – уточнил Митч. – Детектив Фитцжеральд, взгляните, пожалуйста.
– Оплата за похороны, оплата за воду, оплата за свет, за телевидение, за интернет, за землю, денежные лотереи.
– Хах, – усмехнулся лейтенант. – Мэм, Вы еще для полного счастья приобретите автомобиль.
Среди множества квитанций и чеков детективу бросились в глаза банковские и ресторанные флайеры. Он внес очередные заметки в блокнот, и убрал его во внутренний карман плаща:
– Часто играете в лотереи?
– Раз в неделю покупаю билет на удачу. Знаете – жить с надеждой и мечтой гораздо легче, чем без нее.
– Лейтенант Томсон, у Вас телефон, какой модели?
– Лучшей и последней, в отличии от вашей, – ответил полицейский вытаскивая сенсорный телефон.
Яркие вспышки заполнили темную комнату и, спустя пять минут, в телефоне была запечатлена дюжина фотографий.
– Вы закончили, лейтенант?
– Да, детектив, – их наигранность в субординации общения была заметна только самим напарникам.
Уже прощаясь с хозяйкой дома, Фитцжеральд взглянул в глаза одной из дочерей покойного:
«У Фокса действительно не было причин уходить из жизни самому», – промелькнуло в голове Алекса.
* * *
– Что думаешь? – спросил Фитцжеральд, хотя обычно мыслями делился Алекс.
– Нормальный среднестатистический негритос, который в молодые годы махал кулаками, а затем угомонился и единственное, чем увлекался – это мытьем полов, сексом с женой. Парень не был пьющим, не употреблял наркотиков. В его доме я не увидел не мини-бара, ни портсигар. И вообще парень был амбициозным, в крайнем случае, хотел учиться. Запишем ему это в бонус. Вместе с тем – у него не было средств, для воплощения своих желаний. Можно зацепиться за это. И того у нас два мотива для преступления – неподтвержденная ни наукой, ни фактами – вселение бесов, и второй мотив – заказное преступление, – Митч держал курс по второму адресу, ведя ровно автомобиль. – Ты что думаешь?
