В криминалистику за последние годы вошло понятие заказного убийства. С одной стороны, это убийство неочевидное, так как неизвестно кто его совершил; с другой стороны, как правильно отмечает А. И. Бородулин, такие убийства совершаются и при свидетелях, а многие из них носят явно демонстративный характер.[51]
Как видим, при определении очевидного и неочевидного преступления имеются определенные разночтения. Это связано и с понятием раскрытия преступления, которое криминалисты и процессуалисты толкуют по-разному уже на протяжении длительного времени. Есть мнение, что не все преступления надо раскрывать, многие надо только расследовать. К последней категории, видимо, относятся преступления, совершенные в условиях очевидности.
Мы не можем подробно исследовать теоретическую и во многом дискуссионную проблему раскрытия преступления. Отметим лишь, что с точки зрения уголовного процесса очевидным является преступление, если дело возбуждено по факту преступления в отношении конкретного лица. Раскрытым оно считается после принятия процессуального решения – будь то предъявление обвинения или утверждение обвинительного заключения. На наш взгляд, привлечение лица в качестве обвиняемого и является оптимальным вариантом раскрытия, хотя практика и отошла от такого его понимания.
Попутно отметим – даже утверждение обвинительного заключения не дает полной гарантии, что не произошла следственная ошибка. Нет ее и при вступлении в силу приговора суда, пересмотра его в порядке надзора. Мы твердо уверены в том, что материальная истина в уголовном процессе достижима, более того, она должна быть установлена в бесспорном порядке. Однако жизнь сложнее теоретических построений и не случайно закон предусматривает такую стадию уголовного процесса, как возобновление дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Тем не менее, должна быть ясность и единообразное понимание раскрытия преступления. Свою точку зрения мы высказали.
И еще одно замечание, имеющее принципиальное значение. Некоторые авторы полагают, что расследование очевидных убийств сложности не представляет. Другие, и среди них С. Г. Любичев, придерживаются иной позиции и считают, что их расследование сопряжено со значительными трудностями, большим объемом работы, что позволяет отнести дела об убийствах к повышенной категории сложности.[52]
И. Ф. Крылов указывал, что расследование убийств считается сложным, если же убийство и его виновник известны, особая сложность расследования исключается. Однако из этого вовсе не вытекает, что при расследовании открытых убийств не могут встречаться трудности, иногда весьма значительные. Сложным может оказаться любое дело. Даже явка с повинной иногда маскирует тайное убийство, совершенное другим лицом, а активные попытки скрыть убийство не исключены и в случаях, когда оно совершено в присутствии свидетелей, например близких родственников и т. д. Поэтому к встрече с возможными трудностями надо быть готовым при расследовании как тайных, так и открытых убийств.[53]
С. Г. Любичев, И. Ф. Крылов правы, вне всякого сомнения, а их позиция подтверждает прокурорско-следственная и судебная практика. Мы также постараемся доказать этот, казалось бы, очевидный факт. В свое время Б. М. Комаринец и Б. И. Шевченко писали, что осмотр места происшествия – труднейшее, крайне ответственное «оперативное действие», ошибки которого не всегда восполнимы. Неумело проведенный осмотр не только не приносит пользы, но может оказать и вред, так как ведет расследование на ложный путь.[54]
Если проведение только лишь одного следственного действия сложно, а это действительно так, то расследование всего дела в целом не может быть простым. Мы это утверждаем, вовсе не собираясь преувеличивать сложность расследования очевидного убийства. Однако следователь, прокурор, особенно на первоначальном этапе, должны сознавать, что совершено тяжкое преступление, что независимо от наличия виновного и его признания должны быть найдены объективные доказательства, установлен мотив действий и все обстоятельства дела. Причинивший смерть иногда не имеет ни малейшего представления о необходимой обороне, о превышении ее пределов, об аффекте. Их наличие или отсутствие должно установить следствие и это также не во всех случаях просто. Поэтому отношение к расследованию убийства, независимо от его характера, должно быть как к сложному преступлению.
Нам предстоит еще вернуться к этому вопросу. Возвращаясь к непосредственной теме настоящего параграфа, отметим, что деление убийств на очевидные и неочевидные является правильным. Эти понятия постоянно используются в правовых актах, в криминалистической литературе.
Мы согласны с теми авторами, которые считают, что если факт преступления очевиден и известно, кто его совершил, то такое убийство следует считать очевидным. Если преступник неизвестен, то имеет место убийство, совершенное в условиях неочевидности.
Часто очевидным бывает бытовое убийство. Часто, но не всегда, так как иногда происходят события, которые виновный не сможет предвидеть и предотвратить.
К., дезертировав из воинской части, совершил два убийства. Очередного, третьего, потерпевшего Л. он застрелил на глазах у М. и потребовал, чтобы тот вез его на своей автомашине в указанном направлении. Под угрозой автомата М. вынужден был подчиниться. К. направлялся к месту, где намеревался совершить еще ряд убийств. Хотя события происходили в большом городе, М. случайно увидел его сын, который знал, что отец должен был уехать за город. Рядом находился незнакомый человек. Оценил он и то, что отец, заметив его, никак на это не отреагировал. По незаметному знаку сын понял, что пассажира необходимо задержать. Выбрав момент, М. подъехал к сыну, и они с помощью прохожих сумели обезвредить К., хотя тот постоянно держал водителя под прицелом.
По другому делу группа Ш. на протяжении многих месяцев готовила убийство всех членов состоятельной семьи Б. Преступники приобрели милицейскую форму, нашли способ под благовидным предлогом попасть в квартиру. Планировалось одномоментное убийство всех, находящихся в квартире. В качестве орудий преступления были приготовлены ножи и резиновые шланги, залитые свинцом и предварительно опробованные на листовом железе. Однако при нанесении ударов одному их супругов у преступника В. из шланга свинец выпал, так как заливка происходила в два этапа и должного сцепления не наступило. В итоге Б. был ранен, но не убит. Преступникам пришлось скрыться, оставив на месте преступления многочисленные вещественные доказательства. Через некоторое время вся группа была арестована.
Есть случаи, когда преступник уверен, что его никто не видит. Однако его действия наблюдают случайные очевидцы, о которых он не подозревает.
Иногда при раскрытии убийств, в частности серийных, работники милиции проводят патрулирование и задерживают преступника при покушении на преступление. Это сложная категория дел. Так как преступление пресекается в самом начале, то на потерпевшем может не оказаться никаких телесных повреждений. Преступник вину категорически отрицает или просто отказывается что-либо объяснять, чаще, однако, дает объяснения, хотя и надуманные, но трудно опровергаемые. Изобличение таких преступников требует определенной квалификации следователя. В противном случае виновный может уйти от ответственности.
С. напал на несовершеннолетнюю Б. и пытался затащить ее в подвал, но при этом был задержан. Имелись все основания предполагать, что ранее судимый С. покушался на тяжкое преступление, но сам он свои действия объяснил как мелкое хулиганство. Следователь просто записал показания С. и не предпринял ничего для его изобличения. Прокурор об этом деле вообще ничего не знал. В итоге С. осудили за незначительное преступление. Эпизод с несовершеннолетней Б. суд просто исключил, так как мотив действий, т. е. субъективная сторона, остались неустановленными.
Большое количество убийств действительно совершается в условиях очевидности. Это так называемые бытовые убийства – результат различных конфликтных ситуаций. Тем не менее деление убийств на очевидные и неочевидные, как и всякая классификация, относительно и условно. Иногда неочевидное убийство без особого труда раскрывается в течение нескольких часов. Порой уже при осмотре места происшествия становится ясно, кто совершил преступление. И наоборот, некоторые «очевидные» убийства заводят следователя в процессе расследования в такой тупик, из которого выйти в состоянии далеко не каждый. Поэтому на основании изучения большого количества уголовных дел, обобщения следственной, прокурорской и судебной практики можно утверждать, что убийства – сложная категория дел.
