Один из них внезапно пронёсся за гараж и там встало ослепительное зарево. Грохот был — заложило уши, и ещё долго потом стоял в голове оглушительный звон. Четыре шара рванули вверх и пропали в облаках. И облака начали расходиться…
Светлело на глазах. В конце июня у нас стоят северные белые ночи, солнце закатывается под горизонт не раньше одиннадцати вечера, и то лишь затем, чтобы подсвечивать алой зарёй до раннего восхода. Ну а сейчас едва ли исполнилось девять. И на мрачных глыбах чёрных туч на юго-востоке вставала яркая двойная радуга.
Я дёрнула с крючка в прихожей куртку, сунула ноги в летние прорезиненные сапоги и пошла смотреть, не загорелось ли за гаражами, не звать ли пожарных.
В воздухе стоял крепкий запах озона, с листьев всё еще капало, и порыв ветра вылил мне за шиворот отменное ведро холодной воды. Ругаясь сквозь зубы на этакую пакость, я прошлёпала по мокрой дорожке на задний двор, через гараж вышла на улицу…
Мой дом — последний в ряду на нашей улице. За ним — пустырь, за пустырём деревья, за деревьями — Северо-Западная ТЭЦ. И на пустыре я увидела свалившийся с неба шар…
Он уже не пылал и не щетинился молниями. Лежал, зарывшись на треть, по поверхности пробегали редкие искры. Вот это поворот, подумалось мне. НЛО в моём дворе!
Почему я не засняла объект на смартфон? Сама не знаю. Могла бы ведь. Легко. И — по всем соцсетям: смотрите, завидуйте, ай да я. Сколько я после этого прожила бы… Может, день. Но будто толкнуло что-то забыть о гаджете в руке и не включать камеру.
Я осторожно подошла, в любой момент готовая отпрыгнуть и сбежать. Кто его знает, какие там повреждения. А вдруг рванёт? Впрочем, если рванёт, то мало не покажется, там же наверняка какой-нибудь ядерный реактор в качестве источника энергии. Привет, Хиросима.
Вот когда стало по — настоящему страшно. Стоило только подумать о том, что вместо нашего посёлка возникнет громадная радиоактивная яма…
Но шар не взорвался при падении, так, может быть, не взорвётся вообще. Я осторожно пошла к нему. Может, там кто-нибудь выжил? Может, помощь нужна? А кто они вообще все такие? А вдруг преступники?!
В голове закружились сюжеты всех фантастических книг, прочитанных до сегодняшнего вечера. Никакого ответа на ситуацию в том водовороте не было. Такие книги пишут, чтобы развлечь читателя, а мне не до развлечений сейчас.
Если включить логику, полиция бы обязательно спустилась и проверила подбитый корабль на предмет ценных для допроса пленников. Заодно память подчистила бы досужим местным, вроде меня. А так как вокруг нет никого, значит, сбили мой шар, скорее всего, преступники. Сбили и смылись. Я вспомнила, как они поспешно растаяли в облаках… Да, похоже на суматошное бегство. Чтоб не застукали на месте преступления.
Я пошла вдоль шара, не приближаясь к нему. На гладкой поверхности не разглядеть было ни люки, ни иллюминатора, — смешно, какие иллюминаторы в инопланетных кораблях! Но как-то же можно было попасть внутрь? Или выйти наружу?
Да. Наружу можно было выходить, правда, непонятно как, но это и неважно. На взрытой при падении земле лежало тело. На первый взгляд — человеческое. Руки-ноги-голова, никаких тебе жвал и щупалец. Ростом разве что под два метра, но не критично. Дяди-Стёпы и у нас вполне себе встречаются. В сплошном сером комбинезоне или скафандре или чёрт его знает, в чём. Я склонилась над телом, пытаясь понять, жив еще этот товарищ по разуму или уже нет.
И угодила в жестокий удушающий захват!
Тут бы мне и конец, но пилот шара всё же был ранен и потерял сознание прежде, чем смог меня додушить. Какое-то время я со всхлипами втягивала в себя воздух, свежий и внезапно вкусный до одурения. А потом снова пошёл дождь.
Я посмотрела на небо. Небо ничем не обрадовало: чёрные тучи снова бежали наперегонки. Сейчас ка-ак ливанёт…
Шар исчез. Внезапно. Как будто выключили голограмму. Я таращилась на то место, где только что лежал сбитый инопланетный аппарат: там ничего не было! Ничего, только оплывающая под дождём обширная воронка, не сказать, чтобы глубокая. Мне по колено примерно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Что это могло быть, даже гадать не хочу, вплоть до тихой аннигиляции. Было и пропало. Дезинтегрировалось. Или как там правильно это называется. Лежал звездолёт перед глазами, и не стало его. Испарился.
А вот гуманоид остался.
— Эй, — сказала я, обращаясь к телу. — Ты живой? Душить больше не будешь?
Нет, а что ещё спрашивать, когда шея зверски болит до сих пор? Синяки останутся. Хорошо, что голос не пропал. И вроде ничего не сломано. Было б сломано, уже бы знала!
Гуманоид приподнялся на локте, и я увидела в его руке здоровенный боевой нож. Вот когда облило страхом с головы до ног.
— Вот не надо, пожалуйста! — сказала я, отступая и поднимая ладони. — Не надо! Убери эту штуку! Уймись!
Мгновение инопланетный тип смотрел мне в глаза, потом слегка опустил руку с ножом. Прогресс? Или я сейчас получу весь этот милый металл прямо в глаз? Шутки закончились, это я понимала прекрасно.
— Ĉu vi раrоlаs Esреrаntоn?
— Чего-о?!
Сказать, что я обалдела, значит, ничего не сказать. У нас как-то в школе учительница по литературе провела урок, посвящённый конлангам, то есть, искусственным языкам. Степанида Васильевна — прекрасный человек и отличный учитель, её уроки литературы и русского помнят даже те, кто давным-давно забыл школу как страшный сон. На каком другом занятии можно было повтыкать тихонько в смартфон, и учителю было без разницы, лишь бы не шумели в классе. Но у Степаниды Васильевны забывали о чатиках и игрушках с первых же минут. Интересно, увлекательно, просто здорово — каждый урок, как открытие…
И вот она рассказывала о том, как создавались искусственные языки — для «Властелина колец», например. Или для «Аватара» язык на-ви. Конечно, же рассказала и об эсперанто. Зачотная попытка объединить Человечество через общий язык, она провалилась, но как бы сказать, не до конца. Эсперантоговорящих что-то около двух миллионов сейчас на планете. Я, помню, из любопытства повтыкала на сайт Lеrnu, где можно было выучить этот язык. Даже переписывалась с кем-то из таких же новичков, как и я.
А потом подошёл одиннадцатый класс с подготовкой к ЕГЭ. В сутках ведь не семьдесят два часа. Да и для практической пользы всё же лучше учить английский.
И вот у меня инопланетное существо спрашивает, говорю ли я на эсперанто. Приплыли.
Я даже ущипнула себя, зло, с подвывертом, чтобы проснуться. Проснуться не вышло, пришлось судорожно напрячь мозги и выдать, надеюсь, без диких ошибок:
— Мi раrоlаs, sеd mi nе раrоlаs bоnе.
Дождь усилился, и над нами прокатился раскат грома. Я подняла голову к небу, как раз вовремя, чтобы поймать увитые молниями шары света, пока еще далёкие, но направление угадывалось.
Они неслись вниз.
К нам.
— Шолва! — выругался мой новый знакомец, поднимаясь на одно колено. — Маlрurаj bеstоj!
Ран видно не было, но, может, у него голова пострадала. Контузия там или что.
— Пошли! — я протянула руку, решение пришло мгновенно. — Пойдём же! Быстрее!
Напрягла память и выдала на эсперанто:
— Vеnu kun mi! Rарidе!
На память я никогда не жаловалась. Зверская она у меня. Помнит всё, особенно то, что лучше бы забыть, как страшный сон. Все мои косяки детские, всё, за что свербит в затылке от стыда до сих пор, стоит только подумать в том направлении … и все диктанты, с пометками об ошибках, контрольные, географические карты, номера телефонов… урль-адреса в поисковых полях браузеров… И эсперанто в том куцем объёме, какой я восприняла пять лет назад на ознакомительных страницах интернет-сайта, тоже никуда не делся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мой новый знакомец передвигался с трудом. Ну, точно, контузия у него. А у меня будет сорванная спина. Всё-таки брат по разуму выше и тяжелее меня раза так в полтора. Я увлекаюсь горным туризмом с детства, то есть, не феечка прозрачная, но есть же предел! Впрочем, до гаража мы добрались прежде, чем снаружи всё снова залило грозовым светом. Я не понимала ничего, кроме одного — спасаться надо. Подпол показался идеальным решением и, забегая вперёд, скажу: сработало.
