Для своих сорока семи стандартных лет Сван выглядит великолепно: здоровенный физически крепкий мужик. Не жирный боров с отвислыми боками, а крупный боец. В синей рабочей робе Сван похож на обычного эмигранта третьей категории с накаченными бицепсами, пудовыми кулаками и пропитыми мозгами. На деле это не совсем так. Пусть у него пальца рук и в самом деле короткие и толстые, зато совершенно нетронутые лопатой или ломом. А всё потому, что Сван не работает на урановом руднике инженером или прорабом на стройке. Нет. Вот уже двадцать шесть лет Сван прилежно трудится главным следователем в Управлении полиции Алинграда. По сути он главный следак всей Ямы.
С момента основания пятьдесят лет назад Алинград почти естественным образом разделился на три уровня. Самый верхний, самый престижный и дорогой, занимают жилища колониальных чиновников и прочих не самых бедных жителей столицы. На среднем расположились предприятия по обслуживанию Алинграда, заводы, мастерские и, естественно, Управление полиции. Третий, самый низкий и большой уровень, занимает урановый рудник и обогатительная фабрика. Словно в насмешку бараки эмигрантов третьей категории застряли между вторым и третьим уровнями.
На работу в Управление Сван предпочитает ходить пешком. Просторные улицы-туннели едва-едва оживают. Работяги в полинялых спецовках и чиновники в потёртых пиджаках торопливо-медленно перебирают ногами. Немногочисленные женщины ведут ещё менее многочисленных детей под руки в единственный в Алинграде детский сад. Изредка по проезжей части проскакивает электромобиль. Прохожие нехотя уступают дорогу древним развалюхам на четырёх колёсах. Гул голосов и топот ног то и дело прорезают гудки машин и грязная ругань водителей.
По правой стороне улицы-туннеля тянутся большие панорамные окна. Сван на секунду остановился перед одним из них. Внизу, в свете прожекторов, копошатся огромные машины. С высоты в две сотни метров отлично видно, как экскаватор четырёхметровым ковшом зачёрпывает взорванную вчера вечером породу. Кузов гораздо более маленького самосвала ходит ходуном, когда экскаватор опрокидывает в него очередной ковш.
На дне Алина, в жерле исполинского давно потухшего вулкана, работает самый крупный на планете карьер. Столица колонии прилепилась на северном склоне исполинского жерла. Близкое соседство с карьером ни как не отражается на жизни города. У Лараны 5 начисто отсутствует атмосфера. Ни шум от работы исполинских машин, ни запах смазки или горелой резины не тревожат жителей столицы. Лишь раз, от силы два раза, в неделю улицы и дома Алинграда мелко встряхивает, когда в карьере тонны взрывчатки дробят на мелкие камешки сотни тонн богатой ураном породы. Настоящих природных землетрясений на Ларане 5 не бывает. Недра планеты давным-давно остыли.
В вестибюле Управления полиции за старым железным столом с отполированной столешницей сидит утус Озар Чвирин, семидесятивосьмилетний эмигрант третьей категории. На удивление бывший заключённый совершенно не боится носить чёрный мундир полицейского, к тому же изрядно поношенный и с чужого плеча. Как полицейскому Свану полагается точно такой же, только форма вот уже который год висит в шкафчике в кабинете без всякой пользы. Сам Сван предпочитает носить тёмно-синий рабочий комбинезон простого шахтера.
Лет сорок назад Озара Чвирина сослали в Яму за коррупцию. Некогда городской чиновник средней руки не смог устоять перед подношением в конверте и проворовался самым глупым образом. В полиции Алинграда утус Чвирин работает привратником, секретарём и дворником одновременно. К нему в первую очередь стекаются донесения и рапорты о всех без исключения происшествиях в колонии. Так же он на короткой ноге со всеми секретарями и секретаршами руководителей колонии. Ну а с различными диспетчерами и дежурными рудника и городских служб так вообще завзятый друг и собутыльник. Утус Чвирин самый информированный человек в Яме. По этой же причине он самый большой сплетник.
Утус Чвирин может часами рассказывать кто с кем спит, кто с кем дружит и кто кого ненавидит. Что в его словах правда, а что глупейший домысел, разобрать невозможно. И как только он до сих пор умудряется сохранять голову на плечах? Любого другого на его месте давно бы тихо повесили за длинный язык в многочисленных проходах и туннелях Алинграда. Яма не Акатуна, нравы здесь простые и конкретные.
— Ну, уважаемый, — костяшками пальцев Сван облокотился о столешницу и синей скалой навис над утусом Чвирином, — какие новости?
Выходные дни в Алинграде богаты на события. Узнать сводку происшествий с утра понедельника не блажь, а служебная необходимость.
— Ничего серьёзного, уважаемый, — утус Чвирин льстиво улыбнулся как должник при виде кредитора. — Так, мелочь одна: семь драк, две поножовщины. В «Усталом горняке» клиент не захотел оплатить услуги проститутки, за что сутенёр вывернул ему карманы и поставил на счётчик. И да! — глаза утуса Чвирина заблестели от возбуждения. — Убит Ирш Елагин, мастер-проходчик с Чётвертого участка.
Убийство — обычное дело, Сван лениво зевнул. В Алинграде, в самом большом городе маленькой колонии, редкие выходные обходятся без трупов. Ирш Елагин покойник официально зарегистрированный. Не исключено, что ближе к обеду в коллекторах и отстойниках найдут ещё парочку трупов. А пока с утра пораньше нужно будет по-быстрому раскрыть убийство мастера-проходчика.
— Хорошо, — Сван выпрямился, — бди дальше.
— Подождите, витус!
Утус Чвирин схватил Свана за рукав комбинезона. Прочная ткань недовольно затрещала.
— Чего тебе, — Сван вновь повернулся к утусу Чвирину.
— А вы слышали самую главную новость сегодняшнего утра?
Глаза утуса Чвирина забегали из стороны в сторону как у алкаша при виде большой бутыли самогона. Однако Сван не поддался на провокацию, лишь молча вырвал правую руку из цепких пальчиков привратника и самого большого на планете сплетника.
— На орбите над Ямой, — голос утуса Чвирина опустился до противоправного шёпота, — завис «Ягуар».
— Какой ещё ягуар?
Терпение испаряется капля за каплей, Сван недовольно сдвинул брови. Если Чвирин опять заведёт очередную любовную байку, то ему придётся срочно бежать в туалет. Кровь, если её вовремя не смыть, оставит на чёрном засаленном мундире бурые пятна.
— Разведчик «Ягуар» ВКС Федерации, — охотно подсказал утус Чвирин.
Космический разведчик… Сван скосил глаза в сторону. А! Ну да — относительно небольшой боевой корабль для разведки в глубоком космосе. Вооружение относительно слабое, зато могут летать быстро и очень, очень далеко. В ВКС Федерации входит всего одна эскадра боевых разведчиков: «Ягуар», «Кот», «Пума» и «Леопард», кажется. Почему её и называют «кошачий флот». Как раз на прошлой неделе по телеку рассказывали.
— Ну и что, — равнодушно протянул Сван. — Нам-то какое дело? Как прилетел, так и улетит. Бунта в Яме, хвала Великому Создателю, не наблюдается.
— Ну как же, уважаемый! — утус Чвирин эмоционально всплеснул руками, будто только что узнал, что на самом деле он женщина. — Не приведи Создатель, бунт, так к нам бы послали какой-нибудь крейсер. На крайний случай Первый крейсерский флот. Ну, это, как на Свалку. Не-е-е… — утус Чвирин потряс указательным пальчиком, — это «мяу» не спроста. «Кошка» что-то или кого-то привезла, мизинец на отсечение. Причём в большой спешке, раз это что-то или кого-то не послали замороженной тушкой обычным транспортником.
— Да ну тебя, — лениво отмахнулся Сван. — По меньше болтай по телефону и почаще протирай пыль в голове.
Сван отошёл от стола привратника. «Кошка», «мяу», которое неспроста, его не касается. Незачем забивать голову. И без «мяу» проблем хватает.
Личный кабинет порадовал приятной прохладой, Сван аккуратно закрыл за собой дверь. Пусть витус Райден, начальник полиции Лараны 5, что-то там ворчит об экономии электроэнергии, однако сам предпочитает оставлять кондиционер на полную катушку на все выходные. Иначе к утру понедельника в кабинете скапливается затхлый воздух с запахом металла и жжёной резины.
По меркам Ямы личный кабинет главного следователя обставлен очень даже хорошо, можно даже сказать дорого. Рабочий стол не из местного железа дурного качества, а из более дорогого и приятного пластика тёмно-коричневого цвета под дерево. А толстая столешница вообще из натуральной древесины. Пусть электронный рабочий стол то и дело скользит по ней, зато дотрагиваться до настоящего дерева гораздо приятней, чем до холодного металла или бездушного пластика.
На стене напротив стола электронные часы в деревянной раме. В углу пылится ещё один крошечный круглый столик на высокой стальной ножке. Вообще-то он предназначен для цветов. Но, увы, цветы в личном кабинете не живут. То ли атмосфера здесь тяжёлая, то ли поливать их нужно регулярно. Причём желательно водой, а не остатками кофе или чая.
