— Разве не могли мы ему заплатить? — спрашивала мама.
— Ту единственную плату, которую он требовал, — ответил отец, — Мы никогда платить не станем.
Следующую фразу Роун не расслышал — голос отца заглушил звон упавшей на пол и разбившейся чашки.
— Надо нам отсюда уходить, — сказала мама, — и немедленно!
— Нет. Так было предначертано Пророчеством.
— Но ведь это только миф!
— Это смысл нашей жизни здесь, в нем суть нашего бытия.
— И ты готов принести наши жизни, жизни наших детей в жертву тому, что может быть простой сказкой?
— Посмотри на меня… Это в тебе говорит материнский инстинкт. Но ты же знаешь правду! Мы всегда помнили, что этот день настанет.
Роун впервые в жизни уловил в их голосах ужас. Ему не было холодно, но он весь дрожал. Голос матери, которую душили рыдания, разрывал ему душу на части.
— Но почему именно сегодня? Почему теперь?
— На то есть лишь одна причина, — ответил отец.
Внезапно что-то громыхнуло, похожее на отдаленный раскат грома, но от грома пол в доме под ногами Роуна никогда не трясло. Потом воцарилась гнетущая тишина.
— Не все будет потеряно, — сказал его отец.
Тут донесся отчетливый и сосредоточенный голос матери:
— Разбуди их! Давай, давай, скорее! Пусть они отсюда уходят!
У Роуна сильно схватило живот. Он находился в своем новом доме, в шатре в лагере братьев, но никак не мог понять, как попал в это место, кем были окружавшие его люди и что им от него надо. Он убрал папин башмак в карман рюкзака и вышел из шатра на лунный свет. Луна была на ущербе, но он различал кратеры на темном ее боку.
— Кошмары замучили? — Роун вздрогнул, услышав вкрадчивый голос брата Ворона. — Хорошо, что я оказался поблизости.
Роуну не хотелось с ним разговаривать, но брат Ворон гнул свою линию:
— Тебе нравится новое жилье?
— Да, меня здесь все устраивает.
— Что же ты вышел посреди ночи?
— Свежим воздухом подышать.
— Поосторожнее с ночным воздухом…
— Почему?
— Никогда не знаешь, кто тебя укусит, — рассмеялся Ворон-Ты очень везучий парень. Должно быть, ты сам не понимаешь, как тебе посчастливилось.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что ты сейчас в нашем лагере, а не за его пределами. Там тебя могли бы поджарить на вертеле, Кровопийцы могли бы высосать всю твою кровь или срубить тебе голову и насадить на кол. Но вместо этого ты оказался под крылом человека, благословенного Господом. Воистину тебе повезло, парень!
Не желая показывать, насколько слова Ворона выбили его из колеи, Роун вежливо улыбнулся, кивнул, пожелал спокойной ночи и вернулся к себе в шатер. Лег на постель и закрыл глаза.
Душераздирающий вопль… Ногти Стоув впиваются в его ладонь. Всадник в жуткой красной маске поднимает девочку в воздух. А Стоув все тянется, тянется к Роуну…
Роун раскрыл глаза, пытаясь отогнать ужасные воспоминания. Сердце колотилось как бешеное, подбивая его удрать, но усилием воли он заставил себя лежать неподвижно. Снежный сверчок вылез из кармана рубашки и устроился на груди мальчика. В серебристом лунном свете Роуну были хорошо видны его усики-антенны и черные точки немигающих глаз. Вид сверчка его немного успокоил. Со сверчком все в порядке, подумал Роун, он хочет остаться. Значит, и мне никуда отсюда бежать не надо. Вскоре веки Роуна отяжелели, и он уснул.
АДЕПТ
ГОРОД ИЗДАЛ ЭДИКТ:
ШКОЛЫ НАМ НАДО СРЫТЬ,
ЧИТАЛЬНИ ВСЕ РАЗБОМБИТЬ,
КНИГИ ВСЕ СЛЕДУЕТ СЖЕЧЬ —
НЕСОГЛАСНЫХ НЕ БУДУТ ТЕРПЕТЬ!
ПЕРЕЧИТЬ ГОРОДУ ОПАСНО —
С ЕГО ПРИКАЗОМ ВСЕ СОГЛАСНЫ,
И ОН ИСПОЛНЕН БЫЛ БЕССТРАСТНО.
ХРОНИКИ ВОЙНЫ
В тусклом свете занимавшейся зари Роуна разбудил колокольный звон. На морозном воздухе дыхание клубилось белым паром. Он надел новую черную накидку и штаны из плотной, но мягкой шерстяной ткани. Для постороннего взгляда он был одним из братьев, одним из друзей. В шатер заглянул Поваренок, в руках он держал закрытую миску.
— Я тебе принес кое-что перекусить, чтобы ты дотянул до завтрака. Давай скорее, нам уже пора поднимать солнце.
Роун быстро съел овсяную кашу, они вышли из шатра и направились к месту сбора остальных братьев.
С трепетом и благоговейным страхом Поваренок шепотом спросил Роуна:
— Скажи, неужели Негасимый Свет существует на самом деле?
Вопрос показался Роуну очень странным.
— А почему ты считаешь, что его нет?
— О нем все наслышаны, но никто его не видел. Поэтому мне всегда казалось, что в действительности его нет.
— Есть, конечно, такое место, — ответил Роун, но у него вдруг что-то перехватило в груди, отдавшись острой болью, и он поправился: — Точнее, было. — Чтобы сменить тему, Роун спросил: — Как ты сюда попал?
Поваренок бросил на него тревожный взгляд.
— Как и все.
«Как и я?» — мелькнуло в голове Роуна. Когда они уже подходили к границе лагеря, с ними поравнялся Святой.
— Спасибо тебе, брат Поваренок, что проводил сюда Роуна.
— Не ст… не стоит благодарности, брат Святой, — заикаясь ответил Поваренок, оробев перед великим человеком.
Обратившись к Роуну, Святой сказал:
— Следуй за мной.
Роун заметил огорченное выражение на лице Поваренка, который плелся за ним и Святым в неясной предрассветной дымке. Они поднялись на самое высокое место в лагере. В мутном свете наступавшего утра Роун не без труда разглядел семьдесят пять человек, выстроившихся рядами и смотревших вниз на сумрачную долину. Ее бескрайнее пространство, казалось, дышит в унисон с их дыханием.
Задрав голову вверх, Святой воскликнул:
— Для нас он возносит солнце в небеса! Для нас он приносит рассвет!
Все наблюдали за ним в молчании; брат Волк передал Святому арбалет. Святой вложил в него стрелу, наконечник которой был обмотан тряпкой. Брат Волк поджег тряпку, и Святой послал в небо пылавшую стрелу. Достигнув высшей точки полета, огненная стрела описала дугу, устремилась вниз и исчезла из вида.
На какой-то миг все как будто застыло, стояла мертвая тишина. И тут горизонт озарил первый луч солнца. Братья приветствовали его такими громкими криками, что у Роуна зазвенело в ушах. Святой возвел руки к небу. Собравшиеся мужчины тут же смолкли.
— Благодарим тебя, Друг! — произнес Святой.
— Благодарим тебя, Друг! — вторили ему остальные.
Братья в пояс поклонились солнцу, и Роун последовал их примеру. Слова глухо разносило эхо, потом все замолкло. Магические чары ритуала развеялись, только когда братья возвратились в лагерь — к шатру трапез, где их уже ждал завтрак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
