Мэдисон не притронулась к чаю ни разу с тех пор, как мы сели, но сейчас, чтобы потянуть время, выпила стакан до дна. Наконец она очень серьезно посмотрела на меня.
— Дело вот в чем. Джаспер может стать госсекретарем. Это пока большой секрет, понимаешь? Нынешний болен и собирается уйти в отставку. И люди президента связались с Джаспером и запустили процесс проверки. Все начнется летом.
— С ума сойти, — сказала я.
— Это очень серьезно. Пост госсекретаря не за горами. Даже президентство, если все сложится удачно.
— Ну, круто. — Я представила Мэдисон первой леди Соединенных Штатов. На ум пришел случай, когда на баскетбольном матче эта красотка заехала какой-то девочке локтем в горло, чтобы перехватить мяч, и ее удалили с поля. Я улыбнулась.
— Теперь ты понимаешь, что к чему, да? Джейн умерла, и ее дети поселятся у нас как раз в тот момент, когда у нас тут все начинается. Это кошмар. Сплошной стресс. Ну, проверка. Это очень серьезно, Лилиан. Они будут учитывать все. Конечно, про измену уже и так всем известно, и, ясное дело, никто не в восторге, но им нравится Джаспер. Джаспер всем нравится. Думаю, у него хорошие шансы. Но вот дети! Кто знает, как они до этого жили? Я не хочу, чтобы эти двое все испортили. Джаспер будет в ярости. Господи, ты даже не представляешь.
— Так ты просто хочешь, чтобы я за ними приглядывала и опекала, типа того? — уточнила я.
— Следила, чтобы с ними все было хорошо и чтобы они не ничего не натворили, — подтвердила Мэдисон, и в ее ярких глазах светилась надежда.
Я знала, как следить за порядком. Я знала миллион способов создавать проблемы и избегать их. Я знала, каково это, когда тебя пытаются погубить. Этим детям меня не потопить.
И до меня дошло, что я думаю так, будто уже взялась за работу. Я же вообще ни хрена не знала о детях. Я не знала, как за ними ухаживать. Что им нравится? Что они едят? Какие танцы у них популярны? Я не имела ни малейшего понятия о том, как учить детей. Если я провалюсь по всем фронтам, с Мэдисон будет покончено. Я никогда не смогу навестить ее в Белом доме. Все будет так, словно мы никогда и не встречались.
— Ну, думаю, я потяну, — сказала я. Тупица. Я добавила в голос стали. Обратила тело в камень: — Я справлюсь, Мэдисон. Я готова.
Она перегнулась через сэндвичи и обняла меня крепко-крепко.
— Не могу передать, как ты мне нужна, — проговорила она. — У меня никого нет. Ты мне нужна.
— Хорошо, — ответила я. Всю жизнь, кажется, я просто тянула время до тех пор, пока не понадоблюсь Мэдисон снова, пока меня не призовут к службе и я все не исправлю. Так-то жизнь вышла неплохая, если ее смысл и правда был в этом.
Мэдисон, до сих пор напряженная, дрожащая, расслабилась. Я наконец успокоилась, оценила глубину ситуации и определила, что смогу и забраться, и выбраться из нее без потерь. Я вернулась в объятия дивана, который мастерски удерживал меня как раз в том положении, какое нужно, потом быстро наклонилась обратно и съела еще два сэндвича.
— Лилиан… — сказала Мэдисон.
— Что? — спросила я.
— Вообще-то есть еще кое-что, — поморщилась она.
— Что? — повторила я.
— Дети. Бесси и Роланд. Я должна тебе кое-что о них рассказать.
В мыслях молнией пронеслись сценарии один хуже другого. Насилие, сексуальное, после которого они превратились в опустошенные оболочки самих себя. Эта картинка быстро сменилась увечьями: отсутствующие руки, ноги, ужасные шрамы на лице. Нет, чувствительность к солнечному свету, рот, в котором вообще нет зубов. Затем на ум пришло нечто совсем убойное — котята, утопленные в ванне, ножи наперевес. Ну конечно, Мэдисон дождалась, пока я перейду в ее распоряжение.
— Они не совсем… как бы так сказать… нормальные, — начала Мэдисон, но я не могла больше молчать.
— У них совсем нет зубов? — требовательно спросила я. Мне не было страшно, просто хотелось уже разобраться, и все. — Они убили котенка?
— Что? Нет, просто… Просто послушай, хорошо? Это такое заболевание, когда они сильно перегреваются.
— А, понятно, — расслабилась я. Детки у нас нежные. Не любят упражняться. Не беда!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Их температура по какой-то причине, с которой доктора еще не до конца разобрались, очень быстро растет. Пугающе быстро.
— Ясно, — сказала я. Это еще не все. Я подала голос, только чтобы Мэдисон продолжала.
— Они загораются, — произнесла она наконец. — Они могут — изредка, конечно — вспыхнуть. Огнем.
— Ты шутишь?..
— Нет! Господи, конечно, нет, Лилиан. Зачем мне так шутить?
— Просто… Я никогда ни о чем подобном не слышала. Звучит как какая-то шутка.
— Ну так это не шутка. Дело очень серьезное.
— Господи, Мэдисон, бред какой-то!
— Я сама не видела, ясно? Но видел Джаспер. Я так поняла, что дети просто перегреваются в состоянии возбуждения и загораются.
Я была в шоке, но довольно легко могла себе это представить, если честно. Загорающиеся дети. Звучит так, что хочется на это посмотреть.
— Как они до сих пор живы?
— Их огонь не берет, — Мэдисон пожала плечами, показывая, насколько это сбивает ее с толку. — Дети только сильно краснеют, как будто обгорели на солнце, но им совсем не больно.
— А как же их одежда?
— Я сама еще с этим не разобралась, Лилиан. Видимо, одежда сгорает.
— И остаются голые горящие дети?
— Наверное. Но ты понимаешь, почему мы так беспокоимся? Конечно, Джаспер — их отец, хотя я почти уверена, что во всем виновата Джейн. Все началось, когда она стала растить их одна. Очень была странная; я бы не удивилась, узнай, что она была пироманкой. Но Джаспер не опускает руки. Он не бросит ребят, только все нужно делать с умом. У нас на участке есть гостевой дом. Ну, раньше это был не гостевой дом, но не суть. Джаспер потратил состояние, чтобы его перестроить и оборудовать для детей. Там вы и поселитесь. Дом чудный, Лилиан. Прекрасный. Я бы предпочла жить там, чем в этом огромном дворце, если честно.
— Я буду жить с детьми?
— Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
По моему лицу Мэдисон поняла, что то, что она сказала, — отстой.
— Можно будет организовать пару выходных, если тебе понадобится передышка. И это только на лето, пока мы не определимся, что делать дальше, понимаешь? Когда закончится проверка и пройдет выдвижение, все будет гораздо проще.
— Это все очень странно, Мэдисон, — ты хочешь, чтобы я растила огненных детей твоего мужа.
— Не зови их огненными! Даже не шути на этот счет. Нам нельзя это обсуждать. Доктора были очень осмотрительны благодаря связям Джаспера и ничего не расскажут, но нам нужно разобраться с ситуацией, чтобы понять, как решить эту проблему.
Мэдисон была в образе руководителя избирательной кампании. Она смотрела на детей, которые спалят мне на фиг волосы, на этих маленьких поджигателей, и видела проблему, которую можно решить с помощью пресс-релиза или правильных фотографий.
— Даже не знаю, — сказала я. От этих странных сэндвичей с огурцом у меня ужасно разболелся живот. Зубы ныли после сладкого чая. Где Карл? Сможет он отвезти меня назад, в мамин дом? Мэдисон вообще отпустит меня?
— Лилиан, прошу тебя. Ты нужна мне. И я читала твои письма, ясно? Я знаю, как ты живешь. Ты считаешь, что тебе и правда есть что терять? Друга, который украл твой телевизор? Маму, которая заставляет тебя каждую неделю возить ее в казино в Миссисипи? Мы заплатим тебе, ты же понимаешь. Кучу денег. Да, работа непростая, но Джаспер — влиятельный человек. Мы тебе поможем. Когда все это кончится, ты будешь свободна, сможешь начать новую, лучшую жизнь!
— Не пытайся все обставить так, будто это ты мне делаешь одолжение. — Я потихоньку начала выходить из себя.
— Нет, нет, я знаю, что прошу очень многого. Я тоже этому не рада. Но ты моя подруга, Лилиан. Я прошу тебя, как подругу, помочь мне.
Не то чтобы она ошибалась. У меня не жизнь, а отстой. Мне было плохо, и я страдала оттого, что когда-то мечтала о жизни, может, и не такой, как у Мэдисон, но, по крайней мере, обеспеченной. И я искренне, честно, до сих пор верила, что меня ждет что-то потрясающее. И если я сумею совладать с этими детьми, если вылечу их странную огненную болезнь, разве это не положит начало удивительной жизни? Это ли не сюжет для добротного биографического фильма?