на коленях.
Рядом с дверью стояла гигантская пластиковая корзина, полная Волшебных Инструментов. Гении из Милуоки спроектировали мебель «Орска» так, что к ней не подходили обычные домашние инструменты. «Орская» мебель поддавалась только патентованному «Орскому Волшебному Инструменту», небольшому изогнутому буквой «Г» ключу, теряющемуся с неимоверной легкостью. Потому магазин раздавал их корзинами, а работникам предписывалось всегда носить их с собой. Один лежал у Эми в кармане прямо сейчас, а дома в ящике для ненужного барахла пылилась еще дюжина.
Эми обвела взглядом комнату. На стене висел большой плакат с надписью: «Усердный труд делает „Орск“ семьей, усердный труд – это свобода!» Эми не могла решить: то ли эта подделывающаяся под «Икею» высокопарная фальшивка в европейском стиле лишь слегка раздражает, или она откровенно оскорбительная. Нет ничего хуже магазина, прикидывающегося тем, чем он и не пахнет.
Больше в комнате отдыха ничего не занимало ни глаза, ни разум. Плоскоэкранный телевизор в углу беззвучно показывал новости Си-эн-эн. Толпа заключенных в оранжевых комбинезонах ходила кругом по бетонному двору для прогулок. Какое знакомое чувство.
Бэзил подтянул свой стул к столу Эми.
– Знаете, мне было очень жаль видеть вашу просьбу о переводе. Мне кажется, у вас большой потенциал. Немного усердной работы, и вы могли бы стать Ответственным Магазина.
– Спасибо, – не отрывая взгляда от телевизора, поблагодарила она.
– Эми, я искренне. Я же был партнером на этаже, как и вы. Я прошел тест и стал Ответственным Магазина, затем работником зала, менеджером этажа, и наконец Пэт продвинул меня в свои заместители. Если я смог, сможете и вы.
– Правильно, и эта дорожка ведет к менеджерству, а значит, я буду ответственной за все в магазине и виноватой за все, что идет не так; то есть еще больше совещаний, больше рабочих часов, и моим делом станет головоломное расписание – и за все это я получу на ослепительные семьдесят пять центов в час больше. Я не буду проходить тест.
– Но вы же уже проходили его, – заметил Бэзил. – Мне сказал Пэт.
Руфь Энн оживилась.
– В самом деле? Восхитительно. Эми, мои поздравления!
Эми попыталась взять себя в руки.
– В чем дело? – спросила искренне встревоженная Руфь Энн.
Тишина стала тягостной.
– Но это же такой простой тест, – щебетала Руфь Энн. – Почитал учебник двадцать минут да и поставил галочки в кружочках…
Она растерянно умолкла.
– Эми не прошла, – объяснил Бэзил. – Ей не хватило двух баллов. Я попросил Пэта запросить Региональный офис насчет послабления, но вы же знаете, как они относятся к деловым результатам. Числа никогда не лгут, и все такое.
Эми густо покраснела. Все шутили насчет того, что тест на ответственного, мол, такой легкий, «пройдет и менеджер магазина». Эми была настолько уверенной в себе, что вообще не потрудилась готовиться. Ничего сложного, справится и так.
– Вы можете попробовать еще раз через полгода, – предложил Бэзил. – Если останетесь, я мог бы помочь вам с подготовкой.
– Мне не нужна ваша помощь. Вы начинали в Платяных Шкафах, – буркнула Эми.
– И что это должно значить?
– Это самая убогая секция на этаже. Пакет виноградного желе, и тот справится с работой Ответственного за шкафы. Они – просто большие пустые ящики с дверями.
– Что обнаруживает ваше фундаментальное непонимание работы в Платяных Шкафах.
– В Шкафах тяжело работать, – вмешалась Руфь Энн. – Люди злятся, потому что шкафы сложно собирать.
Эми вздохнула.
– Ладно, Шкафы – это замечательно и удивительно. Там восхитительно работать. Прямо как мозги оперировать. Мне не следовало ничего говорить об этом.
– Если не хотите, можете уйти, – сказал Бэзил.
– Я хочу, – воткнув ногти в ладони, процедила Эми. – Не хочу вас обидеть, но не могли бы вы воздержаться от непрошеных советов, и тем более от цитирования названий глав из мемуаров Тома Ларсена. Я понимаю, для вас это религия, но для меня просто работа.
– В этом и есть ваша проблема. Для вас это «просто работа».
– А чем она еще должна быть?
– Делом.
– Один черт.
– Нет, – отрезал Бэзил. – Работа у парня на заправке. У людей в «Орске» – дело. Их призвание. Ответственность перед тем, что больше их. Дело придает жизни цель, позволяет построить то, что останется после вас. У дела есть цель помимо зарабатывания денег.
– Умоляю, остановитесь.
– Нет ничего плохого в том, чтобы серьезно относиться к делу, – сказала Руфь Энн.
– Она ни к чему не может относиться серьезно, – заметил Бэзил. – В этом ее проблема.
– Я делаю свою работу, – сказала Эми. – Я прихожу вовремя, выполняю задачи по магазину, продаю людям столы, я получаю деньги. За это «Орск» и платит мне: за работу. Но я не планирую заниматься продажами всю оставшуюся жизнь.
– Правда? А чем вы хотите заниматься?
– Я…
Эми внезапно поняла, что у нее, по существу, нет никаких планов на будущее.
– У меня есть планы. И это не ваше дело!
– Вам нужно мыслить шире, увидеть общую картину, – не унимался Бэзил.
– А знаете, что вижу я? То, что вы посвящаете жизнь магазину, который – фальшивая подделка под лучший магазин, с лучшей мебелью и лучшим менеджментом. Вот такая общая картина.
– Может, выйдем на первый обход? – предложила Руфь Энн.
– У меня нешуточная ответственность, и я серьезно к ней отношусь, – сказал Бэзил.
– Какая ответственность? – поинтересовалась Эми. – Серьезно. Это же ретейл. Какая здесь может быть ответственность?
– Безопасность. Я в ответе за вашу безопасность и безопасность всех остальных в магазине. И я отношусь к этому крайне серьезно.
– Я вполне в состоянии выполнять работу и без вашей защиты. Не то чтобы я могла потеряться и умереть от голода где-нибудь в Демонстрационном зале.
– Я совсем не понимаю вашего отношения, – сказал Бэзил. – Вы хотите продвинуться по работе, но не готовитесь к экзамену. Вы не хотите всю жизнь проработать в ретейле, но бросили колледж. У вас в самом деле есть жизненный план или вы просто придумываете на ходу?
Эми встала.
– Куда вы?
– В туалет, – направившись к выходу, ответила она.
– Вы же только что ходили! – крикнул Бэзил ей вслед.
Эми с лязгом распахнула дверь женской уборной. Единственное место, куда не пойдет следом Бэзил гавкать про свое дерьмо, чтобы только оконфузить и пристыдить. Неужели он не понимает, что ей и так хватает унижений? Восемьдесят процентов подающихся проходят тест на Ответственного Магазина. Восемьдесят процентов!
Эми повернула кран. Трубы непристойно хрюкнули, так что затряслась фаянсовая раковина, и выплюнули в нее ржавую воду. Эми повернула кран в обратную сторону и покачала головой. Да провались это место в ад! Оно и провалится, нет сомнений.
Она глубоко, ровно
