Впрочем, через полчаса Хелен и думать забыла о том, какое впечатление она производит. Основным чувством, владевшим ею, стала паника. Из лежащих перед ней на столе бумаг Хелен не понимала ничего!
Это были обычные финансовые документы, но от волнения девушка не узнавала их. Все, что она проходила в колледже, разом смешалось у нее в голове, и Хелен тупо смотрела на листок с какой-то сметой, понятия не имея, что с ним делать дальше. Потом глаза ей заволокло слезами, и несчастная в ужасе закусила губу, чтобы не разреветься в голос.
Тень упала на ее рабочий стол, и приятный баритон ласково произнес:
— Все интереснее стало ходить на работу. Никогда не знаешь, что тебя там ждет.
Она вскинула голову — и пропала навсегда.
Перед Хелен стоял не слишком высокий, но прекрасно сложенный молодой человек. Хорошее сложение выгодно подчеркивалось превосходным костюмом, а превосходный костюм, в свою очередь, очень подходил к мужественному и симпатичному лицу… Нет-нет-нет, это в Эшендене могут быть СИМПАТИЧНЫЕ лица, а этот молодой человек, честно говоря, был настоящим красавцем. И при этом ни капли слащавости, женственности — метр восемьдесят абсолютного Мужчины!
Хелен замерла не в самой выигрышной позе — низко пригнувшись над столом и открыв рот. Глаза она вытаращила.
Молодой человек добродушно ухмыльнулся — и стал похож на Антонио Бандераса. Эффект сногсшибательности усилился.
— Дайте, я угадаю. Вы — наш новый бухгалтер? А что же довело вас до такого вселенского отчаяния?
— А… вз-з… смета…
— Вз-з? Ничего насчет этого не знаю. Вз-з никакого не подписывал. Ах, смета! Да бросьте вы ее. Вы просто не с того начали. Давайте попробуем еще раз и с самого начала. Меня зовут Клайв Финли, я ваш непосредственный начальник.
— Ох…
— Лучше. Итак?
— Хелен Стоун. Бухгалтер.
— Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса. Замечательно. Как насчет чашечки кофе и налаживания контакта?
— Но ведь сейчас…
— Упаси боже! Не сейчас. Во время обеденного перерыва. А пока — вынырните из пучины отчаяния. Такие глазки должны только сиять и искриться. Бросьте эту гадость, возьмите вот эту папочку.
— Что это?
— Пакет уставных документов. Ничего особенного, но помогает разобраться в деталях. Бодрее, мисс Стоун. Я — прекрасный босс, вам это любой подтвердит. Чао!
С этими словами Клайв Финли чарующе улыбнулся, выдернул из петлицы гвоздику и положил ее на стол перед Хелен, после чего удалился, насвистывая легкомысленный мотивчик.
Как ни странно, она действительно успокоилась и взбодрилась. Клайв Финли, помимо своей привлекательности, был еще и весьма обаятелен, а в его словах не таилось никакой обидной насмешки. Просто он привык так разговаривать, решила Хелен. И очень хорошо, что босс так непринужденно и дружелюбно держит себя с новой сотрудницей. Надо взять себя в руки — и постараться произвести на него хорошее впечатление. В конце концов, в колледже она была одной из лучших!
До обеда Хелен сумела худо-бедно освоиться и успокоиться. Уставные документы действительно оказали в этом неоценимую помощь. Девушка быстро усвоила, что Норвичский филиал фирмы не является самостоятельной финансовой организацией, отдельного счета не имеет и занимается всего лишь обработкой отдельных документов и пересылкой их дальше по инстанции. Честно говоря, было даже немножко непонятно, в чем смысл существования этого самого филиала. Фирма вполне могла бы обойтись без него. Впрочем, Хелен тут же решила, что слишком умничать не стоит. Раз Клайв Финли — босс, не стоит с первого же момента знакомства доказывать, что его должность совершенно никому не нужна.
Она была искренне уверена, что приглашение выпить кофе было всего лишь актом доброй воли и что Клайв Финли благополучно забыл о ее существовании, однако в маленьком уютном баре, куда она явилась позже всех, потому что немного заблудилась, Хелен ожидал сюрприз. Красавец-босс приветственно замахал ей рукой и громогласно вскричал:
— Сюда, прелестная бухгалтерша! Я уже пятнадцать минут держу вам место. Не поверите, от некоторых пришлось отбиваться силой.
Милли Блэк громко фыркнула и протянула:
— Осторожнее, босс, не вскружите девушке голову. Хелен, не обращайте внимания. Клайв — наш маленький царь и бог, мы все чтим его согласно табели о рангах, но между нами и по секрету — он большой балабол.
Клайв Финли сокрушенно развел руками.
— Виновато мое добросердечие! Они совершенно распустились. Не берите с них пример, очаровательная. Садитесь, будем знакомиться.
Хелен благодарила Бога за то, что от природы не слишком легко краснеет. В душе она была уже даже не пунцовой — бордовой от смущения.
Она уселась на стул, стараясь выглядеть светской и непринужденной. Клайв плюхнулся напротив и пытливо заглянул ей в глаза.
— Я посмотрел ваше досье — вы новичок, но с хорошими рекомендациями. Вернее, я сказал бы, с рекомендациями, которыми невозможно пренебречь. Скажите, почему вы стали бухгалтером? Это же невыносимо скучно.
Хелен несколько оторопела, но постаралась справиться с собой.
— Экономисты нужны всегда. Это достойная профессия. К тому же там, откуда я родом, выбор профессий был не слишком богат.
— Ясно. Практичный подход к собственному будущему. Нельзя сказать, чтобы я это одобрял, но понимать — понимаю. Однако меня интересуют вовсе не ваши деловые качества. Что вы за человек?
— Ну… Я… Мистер Финли, вы сбили меня с толку.
— Клайв. Просто Клайв. У нас в баре все равны. Чем же я вас сбил с толку? Вы не готовы раскрыть передо мной свой богатый внутренний мир?
— Я даже не уверена, настолько ли он богат.
— Но ведь он у вас есть?
— Наверное. Думаю, он есть у каждого.
— Глубоко. Я обдумаю это. В отношении некоторых у меня были кое-какие сомнения, но если ВЫ так говорите…
— Вы сейчас смеетесь надо мной?
— Упаси бог! Вы обиделись? Не надо, не обижайтесь. Я болтун, Милли права. Но я вовсе не злой человек. Расскажите мне о себе.
— Ну… колледж я закончила с отличием, поработать нигде еще не успела, приехала в Лондон впервые в жизни…
— Но вы же жили до Лондона и до колледжа? Неужели воспоминания о милом патриархальном городке до такой степени неприятны вам? У вас большая семья?
— Нет. Можно сказать, у меня ее нет вовсе. Родители умерли, когда я была маленькой.
— Сочувствую и понимаю. Я потерял мать в возрасте семи лет.
— А я в десять.
— Кто же вас вырастил?
— Моя… родственница. По отцу. В общем-то, тетка.
— Вы прохладно к ней относитесь? Она злая?
