уже съездил?
–Делать мне не хрен – в интернете посмотрел, у меня другие заботы, вот вчера с Петровичем немцев на дискаче зачмырили, они слушают всякую фигню, ну я и подвалил к диджею –Ты чего всякую хрень включаешь? Включи что-нибудь наше – и скинул ему со своего телефона – Юра Шатунов, Комбинация, Казаченко – у фашистов второй сорок пятый год наступил – мигом танцпол нам освободили, мы до трех утра с Петровичем зажигали, сегодня опять пойдём – закрепить успех, ты с нами?
– Не могу – занят.
– Ну, смотри, если надумаешь, то часикам к двенадцати подваливай.
Артур ушёл, раздражённый знакомством и нашел отдушину в литературе, он всегда брал с собой на море несколько книг одного автора, чтобы составить более полное представление о нем.На Крит Артур привез Иличевского – первым был «Перс» сложный, громоздкий текст, но некоторые места – про Хлебникова, Бин Ладена понравились, а вот» Матисс» не пошел, ну то есть основную идею – Опуститься, чтобы подняться, изваляться в грязи, чтобы очиститься – он уловил, но форма подачи – бррр! Возможно автор именно такого эффекта и добивался, Артуру книга не понравилась, и он отдал ее горничной, в ответ на ее непонимающий взгляд произнёс.
– Great Russian writer – Leo Tolstoy – with my pleasure!
Спускаясь по лестнице, он услышал грохот выброшенной в ведро книги – что и требовалось, у самого рука не поднималась выбросить любой самый дерьмовый манускрипт.
Артур заметил, что девушка из турагентства уже долгое время беззвучно шевелит губками и вопросительно на него поглядывает.
– Извините – задумался, да давайте Хорватию посмотрим, в Италии прошлым летом был.
Италия оглушила своим желанием жить, наслаждаясь каждой секундой бытия , Carpe Diem в чистом виде: еда, музыка, отдых – всё смакуется, неторопливо с достоинством, и уверенностью в своём праве жить именно так. Порадовал здоровенный дед –соотечественник, он зашел по горло в Адриатическое море, держа в руках старые заношенные шлепанцы.
– Шлепки– то зачем?
–Забыл где находишься, сынок?
– В Италии.
– То– то и оно – родина мафии, сопрут тапотули мои, босиком прикажешь по отелю топать?
– Как же я не догадался! А я – то думаю, чего это все местные мафиози с утра на пляже толкутся, и у всех на устах одно слово «Tapulli», я –то думал это фамилия итальянская, а это про твои тапки– будь бдительным дед – охота началась!
– Остришь сынок, смотри медузу не скушай на радостях.
Другой раз Артур видел деда в джакузи рядом с бассейном, в резервуар обычно помещалось трое – четверо тщедушных итальянцев –дед занял его один, он явно блаженствовал, выставив ступни с огромными желтыми ногтями. Аборигены в ужасе смотрели на пришельца, не решаясь приблизиться. Артур довольно усмехнулся – дед ему нравился.
Италия – это книги Самсонова :«Аномалия Камлаева» и конечно «Кислородный предел», отличная, плотная проза, если бы Артуру было дано, он бы хотел писать именно так, как Самсонов. Позднее, уже в Москве попалась на глаза передачка, в которой две несвежие тётки устроили автору допрос – Что он читал из классики? Зачем было переписывать роман? Речь шла о «Проводнике электричества» новой книге, главным героем которой был Камлаев из «Аномалии». Тётки не скрывали, что книгу не читали, и всё равно пытались её критиковать, давали какие-то бредовые, напыщенные рекомендации. Артур испытал краткое разочарование, его кумир выглядел напряженно, был похож на плохо выучившего урок ученика, в конце сказал, что именно в ходе передачи сформулировал для себя основную идею своей книги.
– А когда ты ее писал, то идеи у тебя не было? Ты же самодостаточный автор, зачем унижаться – переверни стол, пошли старух на хер – и тебе реклама, и программе рейтинг, а старушкам незабываемые ощущения до гроба.
Чтобы не везти обратно в Россию тяжелые книги, Артур завернул их в подарочную бумагу, перетянул розовой лентой и, вручил симпатичной портье, сократив дистанцию между телами до интимной, и прошептав в надушенное ушко вкрадчивым голосом.
–From Russia with Love, cara mia.
Артур завернул за угол, остановился – раздался треск раздираемой впопыхах бумаги, злое шипение.
– Stronzo! – выдохнула обманутая девушка, и грохот сопровождающий падение полиграфической продукции в мусорное ведро, победное шествие русской литературы по миру продолжается.
– Венеция – потрясный город, там такие бутики, я жалею, что все получилось как –то скомкано, быстро, все время отвлекают чушью какой –то: мосты, дворцы, я не успела осмотреться у Дольче и Габана – уже зовут, пора ехать.
– А сам город Вам понравился?
– Город как город, каналы эти вонючие – ничего особенного, надо будет ещё раз самой съездить, по магазинам пройтись.
– Ма, а помнишь у моста Риаль…
–Доча помолчи! При чем тут мост? Я сейчас о серьезных вещах – о моде говорю – я всегда любила стильно одеваться, даже в Москве, где возможностей не так много, а здесь -то я момент не упущу!
Всё это произносила, громко, на весь пляж, обладательница одной – единственной, застиранной как солдатское хб кофточки, высокая, бесформенная тётка, с огромными ступнями и кожей цвета «дохлый гусенок» – синеватая белизна с пупырышками. У итальянцев принято переодеваться к каждому приему пищи – «модница» плевала на эти условности и все 14 дней ходила в одной одежде.
– Ма, у итальянцев принято в ресторанах…
– Не надо говорить мне о ресторанах! В Москве мой шеф только в ресторанах переговоры и проводит – меня уже тошнит от ресторанной еды, я профи во всем, что касается ресторанов – не надо меня учить!
Артур оторвался от книги и, улыбаясь, посмотрел на гламурную завсегдатайшу ресторанов поверх очков.
–Ма смотри, как уставился, вроде не похож на итальяшку.
–Много ты понимаешь, они на севере Италии все белобрысые – и улыбка дебильная, сразу видно, ни хрена по – русски не понимает – туземец, сто процентов – модница помахала Артуру рукой –Бон Джорно!
Артур чуть качнул головой в ответ – та возликовала – Что я тебе говорила? Местный! Я их по выражению лица отличаю, не замечала – у них у всех как будто легкая степень дебильности, суки непуганые!
Артур расхохотался, громко, смачно, с удовольствием. Беляночка зло отреагировала –Видишь, как гогочет? Гусак, зенки винищем залил, теперь радуется – наши себя так свободно не ведут.
Воспоминания об Италии опять отвлекли Артура от общения с турагентшей – та уже смотрела на него сочувственно – примерно так школьные учителя смотрят на симпатичного ученика, страдающего слабоумием.
Отель, в котором нет русских, выбирали долго, Артур придирчиво
