мир.
Я еще раз окинул пространство взглядом, пытаясь всё же найти старика. Когда звон в голове усилился, с сожалением вернулся в мой мир. Картинка начала сужаться, я уже знал, что картинка скоро закроется.
Кинул взгляд на женщину. В этот момент она, смеясь, обернулась. Я замер. Что-то неуловимо знакомое было в её лице. Но тут картинка закрылась. И, пожалуй, впервые за это время я расстроился, что моя галлюцинация исчезла.
Но ведь ничего страшного да? Я же снова это увижу?
* * *
Теперь я начал ждать своих галлюцинаций. Или видений? Короче говоря, те картинки, которые вижу лишь я.
Ходил ли на работу, стоял ли в очереди в магазине или просто шёл по улице- с надеждой оглядывался, всматриваясь в воздух. Но почему-то картинок больше не было. Возможно, что, как и тогда, в подростковом возрасте, они внезапно исчезли. С одной стороны это просто замечательно, ведь теперь мне не нужно будет беспокоиться о своём вымышленном диагнозе. Но с другой стороны- я искал их, иногда принимая вымышленное за действительное. Это когда я пытался усилием воли, крепко зажмурив глаза, в голове пытался услышать знакомый треск и рваный край новой картинки. Но безуспешно. Лишь однажды услышал:
— Молодой человек, что это вы пытаетесь здесь набезобразничать в общественном месте?
Открыв глаза, наткнулся на пристальный взгляд старухи, которая с поджатыми губами и с подозрительным прищуром смотрела на меня.
Я очнулся, оказывается в тщетных попытках представить вход в картинку, я немного согнул ноги в коленях и надул щёки.
— Простите- смутился я.
И ведь действительно, глядя на меня, можно представить себе только худшее.
Поэтому я прекратил вызывать воображение в общественных местах. Или почти перестал. Потому как еще несколько раз, оглядываясь, всё еще пытался это сделать. Но безуспешно.
Жаль. Для меня, не смотря ни на что, это было кратковременное приключение, то чего не было больше ни у кого. А это делало в моих глазах другим, отличным от окружающих. А это будоражило.
Предложение занять новую должность в новом городе потеряло свою актуальность, так как предложили другой кандидатуре, который был более поворотлив и сговорчив. Если честно, то я не очень- то и огорчился. Совсем немного. Ведь понял, что мне не хотелось делать выбор. Не люблю этого делать. Гораздо приятнее и надёжнее когда события разворачиваются сами собой. Ведь в случае неудачи разводишь руками и говоришь, что тут уж ничего поделать нельзя. Дескать, вся вина на судьбе.
Но меня всё это время тревожило, что я не решился ни позвонить, ни написать Алёне. И каждый день отдалял меня от неё. И каждый раз говорил себе- завтра решусь, следующий день наставал, а я снова говорил себе- завтра. Чувствовал, что веду себя как последний подлец. А потом:
— Привет, Аленушка.
— Привет.
Её голос был спокойным, но, как мне показалось, немного отстранённым.
— Как дела?
— Нормально.
Какие дежурные фразы… И эта неловкость в возникшей тишине.
— Придешь? — внезапно выпалил я.
И после небольшой паузы услышал ответ:
— Приду.
Неведомая волна радости затопила меня. Это же значит, что всё хорошо. Это же значит, что можно рассказать ей обо всём. Она поймёт. Она поддержит. Она будет заглядывать в глаза и снова и снова эмоционально переживать за меня, широко открывать глаза в некоторых моментах от удивления. А потом мы откроем бутылочку её любимого вина, и вечер закончится в моих объятиях.
Ох ты ж! Нужно же в магазин метнуться. Это я быстренько сейчас соберусь и в ближайший супермаркет сгоняю.
Выбежав на улицу, отметил, что и погодка сегодня под стать моему настроению — солнечная и безветренная. Видимо, осень решила побаловать людей своими красками и тёплым влажным ароматным воздухом.
Ловко обходя лужи, я довольно жмурился от солнечных лучей и добродушно улыбался. Эге-гей! А жизнь то хороша, люди. Поймал взгляд молодой девушки, подмигнул ей. И получил в ответ робкую улыбку. Ну вот! А то ходят хмурые, распространяют в атмосферу плохое настроение.
Во я даю, а! Будто хорошее настроение можно просто посеять, как растения.
Воздух щелчком лопнул прямо передо мной. Я сначала и не понял, что произошло, и по инерции улыбался и шёл вперед. Но наткнулся на мягкую невидимую стену.
Понимание того, что мои видения вернулись, пришло, когда заглянул туда. Перед глазами простиралась белая ровная гладь зимней реки. Снег, искрясь под лучами зимнего яркого солнца, слепил глаза. С того берега слышались радостные крики и смех. Оседлав ледянки и картонки, народ скатывался вниз по пологому берегу. Усидевшие на своих «конях» радостно сообщали оставшимся наверху о своих победах. А те, кто не смог удержаться и свалился по пути вниз, со смехом сигнализировали, что не пострадали. И обязательно повторят свой снежный путь.
И от этого радостного настроения, хотелось присоединиться к отдыхающим, тоже почувствовать пощипывание морозного ветра на лице, ощутить на щеках брызги разлетающегося снега. Или как в детстве, сгрести ладонью чистого холодного снежка, облизнуть его, ощутить, как снежинки тают во рту. А потом запульнуть то, что осталось в друга, намеревающегося сделать то же самое.
От избытка новых чувств и под порывом ежеминутной слабости я ухватился за ветку близ стоящего дерева, чтобы удержаться, и влез туда. Ощутив, как мне и мечталось, морозный ветер на щеках, я, словно малый ребёнок, замахал рукой и прокричал, что есть силы:
— Ээге-ге-ге-гей.
И так радостно мне стало, так свободно.
Морозный ветер трепал мои волосы. Тонкая осенняя куртка не спасала от мороза, который уже пробирался за воротник.
Но вот это старое, забытое состояние детства, когда условности не сдерживают, когда делаешь всё без оглядки, под действием лишь своих ощущений наполнило меня до краёв.
И, набрав в легкие воздуха, снова закричал:
— Ээге-ге-гей.
— Ненормальный- вдруг послышалось мне.
Послышалось! Мне это послышалось! — убеждал я себя, стараясь сконцентрироваться лишь на своих ощущениях.
И в один миг мне захотелось отпустить ветку, за которую держался. Поддаться чувствам. Но что-то внутри удерживало, а ладонь ощутила пористую поверхность ветки. Сильнее сжал ладонь и почувствовал, как в кожу впилась неровная поверхность коры.
Боль отрезвила. Этого хватило, чтобы не начать действовать.
С неба начал сыпать густой крупный снег. Внутри всё запело от этой красоты. Захотелось просто набрать воздуха побольше, и закричать:
— А-а-а-а-а….
Но сдерживался, просто открыл рот и принялся ловить языком крупные снежинки.
От этого великолепия природы и моего изумительного настроения, вдруг я почувствовал, что мне словно не хватает воздуха. Поначалу не обратил внимания на это обстоятельство, да вот только это самое обстоятельство заставило
