смену ему пришло потрясение. Маделейн на всякий случай крепче сжала в руке мобильный телефон и попятилась назад, когда Финн начал приближаться к ней.
– Маделейн, – произнес он тоном, которым обычно пытаются успокоить напуганное животное, и она предположила, что он увидел на ее лице страх.
– Это твоя спальня, – отрезала она, давая ему понять, что способна за себя постоять. – Ты ничего не говорил о спальне.
– Прости, пожалуйста, – сказал Финн, выставив перед собой ладони. – Мне следовало тебя предупредить, что для того, чтобы попасть на балкон, нам нужно будет пройти через мою спальню. – Он указал ей кивком на балконную дверь за прозрачной занавеской: – На другой двери сломался замок, так что в данный момент на балкон можно попасть только через эту. Прости, что не предупредил тебя об этом по пути сюда.
Финн продолжал на нее смотреть, пока Маделейн застыла в дверях, крепко сжимая в руке мобильный телефон и думая о том, следует ли ей сразу бежать прочь. Она снова решила, что ей ничто не угрожает со стороны мужчины, и снова же ошиблась. Прошлый инцидент погубил ее карьеру еще до того, как она началась.
Что ей делать? Бежать – означает лишиться временной работы и крыши над головой. Она могла бы пойти к Джейку. Он непременно приютил бы ее, но не хотелось навязываться. У него большая семья, зачем их стеснять. К тому же Финн друг ее брата, и Джейк стал бы ее расспрашивать, почему она отказалась от предложенной работы. Она вряд ли осмелилась бы сказать ему правду.
Финн приблизился к ней на шаг, и она тут же сделала два шага назад и бросила взгляд через плечо, чтобы прикинуть, как далеко до лестницы. Он закрыл дверь спальни, прислонился к ней и сложил руки на груди. По его напряженному лицу было видно, что он с трудом сдерживает гнев. Но на кого он злился, на нее или на самого себя?
– Маделейн, мне так жаль, что я тебя напугал, – сказал Финн. – Это было необдуманно с моей стороны. Даю честное слово, тебе нечего бояться. Я привел тебя сюда без задней мысли. Я просто хотел выпить с тобой пива на балконе.
– Я не испугалась, – машинально ответила Маделейн.
Ему она могла солгать, но не себе. Она по‑прежнему слышала, как колотилось ее сердце, и чувствовала вкус крови во рту.
Финн все еще неподвижно стоял у двери, и она снова бросила взгляд через плечо, чтобы убедиться, что она сможет убежать в случае необходимости.
– Если ты хочешь уехать, я прямо сейчас вызову тебе такси, – сказал он. – Оно отвезет тебя к Джейку или в отель. Одним словом, туда, где ты будешь чувствовать себя в безопасности.
– Я сама могу вызвать себе такси, – возразила она, прежде чем успела обдумать его слова.
Финн предложил ей уехать прямо сейчас. Разве он стал бы это делать, если бы у него были грязные намерения на ее счет? Подняв голову, она впервые с того момента, как они покинули кухню, встретилась с ним взглядом. Прочитав в его глазах сочувствие, она задрожала и прислонилась к ближайшей стене, чтобы не потерять равновесие.
Финн не представляет для нее никакой угрозы. В его квартире она в безопасности. Она его знает большую часть своей жизни, и он хочет ее защитить.
– Прости, – пробормотала Маделейн, откинув назад голову.
– Не извиняйся, – сказал Финн. – Ты в порядке?
– Не совсем, – призналась она и закрыла глаза.
– Не хочешь об этом поговорить? – произнес он таким мягким тоном, что на один короткий миг ей захотелось объяснить ему причину своего странного поведения. Но она много лет хранила этот секрет, уверенная в том, что будет лучше, если никто ничего не узнает. Что сделано, то сделано, и разговор об этом ничего не изменит. Кроме того, у нее не было никакого желания вскрывать давно зажившую рану.
Но разве эта рана полностью зажила, если она по‑прежнему остро реагирует на вполне безобидные вещи? Возможно, ей необходимо вскрыть старую рану и заново осмыслить инцидент, негативно повлиявший на ее жизнь.
Но она не может сделать это сейчас, когда ее сердце бешено стучит, а руки и ноги дрожат после приступа паники. Когда Финн смотрит на нее так, словно видит больше, чем она готова ему показать.
– Давай закажем пиццу, – произнесла Маделейн наконец, посмотрев на листок меню, который сжимала в руке вместе с мобильным телефоном.
К ее облегчению, Финн кивнул и отошел от стены, дав ей понять, что не станет требовать объяснений.
– Ты выбери и закажи, а я пока загляну к детям. Встретимся на кухне через несколько минут.
Слава богу, она сможет побыть в одиночестве и перевести дух.
Спустившись на первый этаж, Маделейн прошла на кухню, села на стул и заказала пиццу. После этого она стала машинально прокручивать ленту соцсети, стараясь не думать об инциденте наверху и о том, что подумал Финн о ее реакции.
Возможно, ей следовало бы уехать отсюда, поселиться на несколько недель у Джейка и спать на полу в детской среди разбросанных деталей лего и карточек с покемонами.
Или она могла бы покинуть Лондон и отправиться в какой‑нибудь провинциальный городок. Возможно, ей даже удалось бы найти работу в местной газете и писать всю оставшуюся жизнь о выборах в приходской совет и школьных соревнованиях. Все это было лучше, нежели сидеть здесь и ждать возвращения Финна.
Звонок в дверь прервал ее раздумья. Должно быть, курьер привез заказ. Ей нужно принять решение, но она не собирается это делать на голодный желудок.
Когда Маделейн принесла пиццу на кухню, в коридоре послышались шаги Финна. Ее щеки вспыхнули, и она приказала себе успокоиться и открыла коробки. Кухня наполнилась ароматами сыра и горячей выпечки.
– Привет, – неуверенно произнес он.
– Привет, – натянуто улыбнулась она, взяла кусок пиццы, прислонилась к стойке и начала есть. Она больше не видела в Финне опасности, но у нее не было никакого желания идти на балкон.
– Послушай, то, что произошло наверху… – начал Финн, но она его перебила:
– Ты не должен оправдываться. Я слишком остро отреагировала на ситуацию. Это пустяки.
– Нет, это не пустяки, Маделейн. Ты моя гостья, и мне нужно знать, что в моем доме ты чувствуешь себя в безопасности. Я сейчас скажу все как есть, чтобы между нами больше не было недопонимания. Я знаю… мы оба знаем, что нас влечет друг к другу физически. Мы оба чувствуем, что между нами существует особая связь. Но тебе не о чем беспокоиться, поскольку я не
