— Что вам нужно? Чего вы хотите? — спросила, стараясь, чтобы голос не дрожал, хотя страх клокотал в душе.
— Ты мой подарок. Я тот, кто владеет твоей душой. Властитель твоего тела. — Его рука скользнула на мою шею, пальцы очертили подбородок и надавили на плечи. Он желал поставить меня на колени.
Интригующе улыбнувшись, я начала неспешно опускаться, но вместо того, чтобы сесть на пол, резко выхватила кинжал и сделала уверенный выпад. Даже не сомневалась в своем решении, но не думала, как буду выбираться отсюда. Действовала по наитию.
Мы смотрели друг другу в глаза. Радужка переливалась карамелью, но его взгляд был пустым, бесчувственным. Не поняла, почему все-таки упала на колени, а мужчина сделал шаг назад. Взглянув вниз, рассматривала дрожащие руки, изящный кинжал, что торчал из живота, и кровь, что дорожками сбегала вниз по коже, впитываясь в голубую ткань шаровар.
Внутренности жгло, обжигало, как если бы случился настоящий пожар. Боль была вяжущей, тягучей. Она вынуждала тело неметь, умирать сантиметр за сантиметром. А я будто была не здесь. Словно подсматривала за происходящим со стороны, являясь невольным зрителем.
Громко выругавшись на непонятном мне языке, мужчина вздернул меня вверх, поднимая на руки. Слышала его будто через вакуум. Боль вдруг стала невыносимой, колкой, и я вскрикнула, не сдержавшись.
Положив меня на кушетку, мужчина направился к выходу и порывисто открыл дверь, окликая воинов:
— Лекаря сюда!
— Мой повелитель, лекарь занят в покоях вашего брата! — взволнованно ответил вояка.
— Что с ним? — голос сел, но стал твердым, тугим.
— С Хаар Джа все хорошо, мой повелитель. Что-то случилось с его новой прислужницей…
Дверь закрылась, отрезая меня от голосов, оставляя наедине с терпкой болью. Когда он успел повернуть кинжал? Когда вонзил его в меня? Не знала, не успела понять, заметить. Да только понимала, что смерть подступает все ближе.
С диким воплем я вытащила кинжал, выгибаясь от боли. Бесцельно смотрела в окно, за которым по золотым пескам катился вечер с его долгожданной прохладой и темнотой. Одинокая слеза прочертила дорожку по щеке, а меня вдруг рвануло вверх.
Больше не ощущала боль. Не ощущала вообще ничего. Легко поднялась с кушетки и почему-то обернулась, чтобы с трудом сдержать крик ужаса. Я смотрела на себя. На темные глаза, застывшие словно стекло. На слабую улыбку, что касалась губ. На кровь, которой было чертовски много.
Меня рвануло еще раз, но я устояла на ногах. Будто цепь натягивали и немного отпускали. Сопротивлялась изо всех сил, а когда незримая веревка ослабла, я провалилась сквозь стену.
Одна комната, вторая, третья. Коридоры не заканчивались, но я упорно шла. Куда? А черт его знает. Только продолжала сопротивляться, не давая утянуть себя в неизвестность.
Впереди послышались голоса. Почти бегом направлялась на громкие звуки. Дверь в комнаты оказалась открыта.
Она лежала на полу.
Жасмин.
С невероятно счастливой улыбкой на губах и изогнутым кинжалом в сердце. Словно кукла — ненастоящая, неживая, но такая красивая. Волны темных волос разметались по сторонам, оплетая ее тело. По бледно-розовой ткани топа растекалось огромное кровавое пятно.
Повелитель что-то эмоционально выговаривал младшему принцу, пока пожилой мужчина в белых одеждах колдовал над телом девушки, пытаясь возвратить ее с того света. Да только я чувствовала, что она уже ушла слишком далеко.
— Мой повелитель, к моему великому сожалению, прислужницу уже не спасти. Я не умею возвращать из мертвых, — скрипучим голосом произнес старик, а я села рядом с девушкой прямо на пол.
Хотела закрыть ее веки. Потянулась к ней машинально, совсем не думая о том, получится ли. Так делали всегда, чтобы отпустить душу.
— Тебя проводят ко второй, — сухо ответил повелитель лекарю, а младший принц был похож на тень самого себя. Серую, угасающую.
Я прикоснулась пальцами к ее векам, а меня рвануло еще раз.
Комнату огласил дикий страшный хрип.
Глава 5: Глупец тот, кто считает себя повелителем жизни
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Драйян
Кое-как сидел на полу, опираясь дрожащими руками о высокий постамент, на котором лежало девичье тело. С каждой пройденной секундой сил оставалось все меньше, но я отчаянно звал душу Авроры, проклиная ее сопротивление.
Темные стены храма давили на плечи, а от приглушенного света рябило в глазах. Свечи нещадно чадили, выгорая до самого основания. Сколько уже прошло? Наверное, несколько минут, но казалось, что целая жизнь.
А ведь так хорошо все начиналось. Отправив Аврору в Шагдарах, я позаботился абсолютно обо всем. Деньги, новые документы, жилье. Ей оставалось только добраться до постоялого двора и дождаться там моего приезда, но эта упрямая девчонка сбежала, едва оказавшись в столице.
В порыве бессилия я уничтожил кучера, ворвавшись в таверну, в которой он пропивал заработанное. Задушил собственными руками и нисколько не сожалел о произошедшем, потому что среди его вещей нашлась сумма — куда большая, чем та, которую я заплатил. Правда, проклинал себя за порывистость и резкость, потому что от него мог бы вызнать о судьбе Авроры, но что сделано, то сделано.
Должен был сейчас готовиться к войне с Певерхьером, которая, увы, неминуема, помогать родителям с делами империи, устанавливая единые законы, пересматривая титулы, но не был способен думать ни о чем, кроме своей невозможной супруги.
Объединение королевств прошло гладко, насколько это возможно. Дворец утопал в крови подосланных наемников и слуг, что продались за горстку монет. Мы пережили тот день, успешно перенесли Мальтера в Шагдарах, а потом вернулись на зачистку. Подавили бунт.
Уже давно просчитали всевозможные развития событий, готовились не год и не два, расписывая ходы наперед. К сегодняшнему дню почти все устаканилось, вошло в колею, но сделать еще нужно слишком многое.
В отличие от Певерхьера, Реверонг нас нисколько не беспокоил, несмотря на сорвавшиеся планы. Младшая принцесса пропала прямо из Шагдараха. Подозревал, что девица попросту сбежала, узнав, кто уготован ей в супруги. Сын моего отца никогда не отличался здравомыслием. В первый же день знакомства он продемонстрировал невесте, которая всю жизнь была целителем и спасала людей, все грани своей жестокости, публично казнив недовольных на площади свободы. Где были его мозги?
Но на тот момент было еще не все потеряно. Оставалась наследная принцесса Реверонга, но и она исчезла несколько дней назад, прихватив с собой небольшой отряд, который в военном деле ни на что не способен. Король Реверонга обратился за помощью к нам, наивно соглашаясь на любые условия вступления в империю. Я бы на его месте таких обещаний не давал.
Все изменилось уже на следующий день. К вечеру резко носом пошла кровь, стекая по губам и подбородку. Не придал этому значения. Только искренне удивился. Аврору уже разыскивали в Шагдарахе — я назначил вознаграждение за любую информацию о ней и баснословную сумму тому, кто приведет ее ко мне целой и невредимой, но все напрасно.
Любители легкого заработка приводили не тех или откровенно врали, придумывая информацию об Авроре на ходу. Неимоверно злился, но не желал признавать бессилие даже тогда, когда личная гвардия ничего не нашла. Она будто и не появлялась в Шагдарахе ни под своим именем, ни под именем Рэйоры Арокос.
К вечеру того дня я начал испытывать жар. Не сразу понял, что происходит, но, едва ощутил ожоги, осознал, что Аврора в опасности. Она заживо горела, покрываясь все новыми и новыми ранами. Я чувствовал ее боль, пытался вылечить наши раны, применяя дар, но, едва заживая, ожоги появлялись вновь, вынуждая испытывать настоящую агонию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ослабленным и почти умирающим меня нашла мать. Она по капле вливала свою магию в мое тело, но раны затянулись лишь к утру нового дня. И не с ее помощью. Кто-то вылечил Аврору.
— Как ты посмел провернуть такое? Темным запрещено совершать этот ритуал! О чем ты думал? — кричала мать, а я не мог не то что подняться, но и возразить. Сил не было.
