ничего не было заметно. Уникальный в чем-то случай.
— Да что можно увидеть за пару-тройку дней?! — Не выдержал Максим. — Я не спортсмен вообще-то.
— Все можно увидеть, парень, все. И за день можно.
Иван словно сдулся. Еще раз поглядев на подопечного, он обреченно вздохнул и махнул рукой.
— Что теперь сделаешь. Победа есть победа. Да еще такая. Зеркало будет у тебя в комнате сегодня уже.
— Какое зеркало? — Не понял Максим.
— Обыкновенное. Зеркало. Смотреться в него будешь.
— А… а раньше почему не было?
— Раньше смотреть было не на что.
— Понятно.
— Да ничего тебе не понятно!! Ты хоть сам понял, что произошло и что вообще было?
— Понял. Состязание. — Максим устал и хотел спать, а разбор всего этого предпочел бы оставить на потом, но "дядька" не унимался:
— Да нет, малохольный, не состязание это было. Слить я тебя хотел. Обузу бесполезную сбросить. Все равно перспективы не видел. Лучше раньше, чем позже, а то привык бы еще, привязался, труднее бы было. Сам убить тебя я права не имею. Но выставить на состязание Справедливости, хоть и низшего уровня — могу. Я и выставил. А для тебя какой уровень не ставь, все неподъемное! Ну, я так думал. Выбрал все честно — самое простенькое, двух шавок отпинать. Да ведь против тебя хоть кролика поставь — и тот победит! И ты еще, дурак, водки потребовал! Совсем охренел, парень, ничего сам не может, а выпить мастак! Разозлил ты меня, вот и подумалось мне, чего тянуть. Сколь веревочке не виться…
— Но я внезапно победил, — Максим решил поскорее закончить с беседами и терпеливо слушал, а когда Иван замолк, вернул к теме. Что его подставили, он и так уже понял, не чувствуя, однако, никакой антипатии к "программе". Что с нее взять? Неловко скорее то, что это он забылся, что все не по-настоящему, очень уж больно и страшно было поначалу. Но игра есть игра, опять подумал Максим, и раз приходится принимать в ней участие, то можно иногда принимать ее правила.
— Ага. Победил. И это самое интересное. Ты ведь у нас маг, получается.
— Маг? — Макс нашел в себе силы улыбнуться.
— Маг. Кто же еще. Не может человек, во всяком случае такой дохлый как ты, руками кости сминать. Не бывает у обычных людей такого. Значит магическая сила в тебе. Значит — маг. И проявилась она, сила, тогда, когда надо, что тоже указывает. Магия, парень, она не только наказание, но и награда. Бережет она своего носителя. Хотя бы старается сберечь. Иначе в чем ей развиваться? Знай я заранее, в жизни бы несчастных собак под тебя не подставил. Или подставил бы, но монет за шестьдесят минимум. Тебе на три ящика водяры хватило бы…. Шучу, шучу… Так вот. Это и объясняет почему тело твое вообще на занятия не реагировало. Не может маг физически развиваться, без развития силы магической. Гармония должна быть, — Иван сделал руками неопределенный жест, означающий у него, вероятно, гармонию, и грустно огляделся.
Максим хмыкнул. Они продолжали стоять на площадке, идеально круглой, но гармонии отчего-то не ощущалось. Ей мешали то ли разбросанные части "несчастных" собак, то ли кошель с рассыпавшимися монетами, брошенный отцом девушки, то ли сама девушка, сорвавшая с себя платье, совершенно его разодрав, и теперь всхлипывая стоявшая к ним голой спиной с бутылкой водки в руке.
"Какая грязная у нее задница", — с отвращением подумал Максим, а вслух спросил:
— Зачем она, кстати, платье разорвала?
— Дура. — Пояснил Иван. — От злобы совсем мозгой поехала.
— Злобы? Я ведь ее спас! — Максим почувствовал, что отвращение к девице ничуть не уменьшилось.
— Спас! Ахазахаха. Какой ты дурень все-таки, — заржал "дядька", — да ты ее сгубил как раз. Так ей и надо, впрочем. Понимаешь?
Макс отрицательно помотал головой.
— Она до брака спуталась с одним, соседи и заметили. Что делать? Замуж такую никто не возьмет, если Правда ее сильнее отцовской. Да и прочим родичам худо. Отец дал ей монету и послал "бежать" в суд. Суд, естественно, приговорил к Справедливости. Кого можно нанять за одну серебрушку? Лишь полного неумеху, вроде тебя. Отец выигрывает состязание, и получает дочь назад, раз его Правда сильнее. Все по-справедливости! Ну а далее… Да вроде как отмыта она от позора. Возбухнула — получила. Смирилась. Послушная дочь. Краса и гордость… ну почти. Можно замуж выдавать. Отец в авторитете, вроде как собственность вернул, а с собственности какой спрос? И ей неплохо, и погуляла и не потеряла ничего особо, считай. И мне хорошо — от обормота поскорее избавиться. Только тебе было бы плохо. Таков был план, который ты и испоганил.
— А теперь что? — Глухо спросил Максим.
— А теперь она твоя собственность по факту.
Ты ведь своей Правдой ее поддержал. И доказал, победил то есть. Домой ей путь совсем заказан. Хочешь — женись на ней, кстати, тоже неплохой вариант, только зачем жена, когда можно держать наложницей? У жены прав многовато… Или хоть в бордель отправь, в город, пускай деньгу зарабатывает. Тебе. Толку с нее особого — не более чем с тебя. Или в деревню на заработки отправь, там, впрочем, с деньгами для баб не очень. Можно вообще приказать идти в город, например, и приносить каждый месяц деньги, сколько скажешь, а дальше ее забота.
— И что, принесет? — ухмыльнулся Максим. Чувствовать себя каким-то рабовладельцем было непривычно, но отвращение к девушке ничуть не уменьшалось.
— Сколько сможет — принесет. А за недобор — бей. Или не бей. Или убей. Твое дело. Теперь ты ей заместо отца по сути. Не хочешь сам жениться (и, откровенно, все же бы не советовал), так замуж выдай. Как на приданное заработает. Если ты ей его, приданное, сам не подаришь. С ее нынешней биографией — не меньше сотни серебрушек. Но пристроить ее надобно. Иначе нельзя. Если совсем серьезно, то она не может не уметь шить, вышивать, убирать помещения, готовить, или, хотя бы помогать повару, стирать, да и скотина в городе при больших дворах имеется, деревенскую охотно возьмут. Сам думай.
— Извини, но я спать.
— Да пожалуйста. Но с ней
