— Ну уж кавалеры-то у вас, наверное, все-таки имелись?
— Да нет, сэр, право, нет. Мисс Мэри привыкла у себя в школе к мальчишкам. И потом, викарий не потерпел бы никаких кавалеров.
— Да, скорее всего. Так мисс Мэри его боялась?
— Нет, боялась — не скажу. А старалась не сердить.
— И домой, наверно, всегда засветло возвращалась?
— Уж конечно. Мисс Мэри как стемнеет, так из дому ни на шаг.
— Вот бы мне заставить свою дочь возвращаться пораньше, — заметил Блэк. — Летом она иной раз чуть не в одиннадцать является. Хорошо ли это? Особенно как начитаешься в газетах, какие случаи бывают.
— Да, ужас, правда? — подхватила дочь садовника.
— У вас-то тут местечко тихое, темных личностей небось не водится. Да и раньше вряд ли случались.
— Это так, — согласилась собеседница, — хотя, конечно, когда сборщики хмеля появляются, шумновато становится.
Блэк отбросил сигарету, она начала уже жечь пальцы.
— Сборщики хмеля?
— Да, сэр. Наша местность славится хмелем. Летом наезжают сборщики и раскидывают поблизости лагерь. Грубоватый народ — из лондонских трущоб.
— Как интересно. Я понятия не имел, что в Гемпшире выращивают хмель.
— Как же, сэр. У нас это давнишний промысел.
Блэк помахал цветком перед носом у малыша.
— Должно быть, вам с мисс Мэри и близко к ним подходить не полагалось, — сказал он.
Молодая женщина улыбнулась.
— Не полагалось, да мы не слушались, — призналась она. — Уж и задали бы нам взбучку, если б узнали. Помню, как-то раз… Что, мой маленький? Баиньки пора? Сонный совсем…
— Вы сказали «как-то раз»… — напомнил Блэк.
— Ах да, про сборщиков. Как-то раз мы удрали к ним после ужина… мы с одной семьей подружились… а у них вроде справляли чей-то день рождения… так они нам дали с мисс Мэри пива выпить. Мы его в жизни не пробовали и прямо запьянели.
Мисс Мэри еще пьяней меня была, она мне потом признавалась, что ничегошеньки не помнит, что вокруг происходило. Мы сидели у палаток, ну, где они жили, а после уж, когда домой добрались, в голове у нас так и кружилось, мы прямо перетрусили. Я потом частенько думала: а что бы викарий сказал, когда б узнал про это, да и мой папаша тоже? Я бы трепку получила, а мисс Мэри нагоняй.
— И поделом, — заметил Блэк. — По скольку же лет вам тогда было?
— Ну, мне тринадцать, а мисс Мэри исполнилось четырнадцать. Это было в последний раз, что она приезжала на каникулы. Бедная мисс Мэри. Я нередко вспоминаю про нее. Что-то с ней сталось? Вышла, конечно, в Канаде замуж. Говорят, красивая страна.
— Да, по всем отзывам, место чудесное. Что ж, хватит мне тут стоять и сплетничать. Не забудьте передать отцу розу. И укладывайте поскорее сынишку, пока он у вас на руках не заснул.
— Непременно, сэр, до свиданья, спасибо вам.
«Напротив, тебе спасибо», — подумал Блэк. Не зря он сюда заехал. Толку от дочки старика Харриса оказалось больше, чем от него самого. Сборщики хмеля и пиво. Почему бы нет? Как выразился бы мистер Джонсон из Сент-Биз, факты не оставляют места для сомнения. И время совпадает. Мальчики из Сент-Биз ни при чем. Но история достаточно скверная.
Блэк отпустил сцепление и двинулся через весь Лонг Коммон на запад. Он чувствовал, что очень важно выяснить, на каком этапе Мэри Уорнер потеряла память. Ясно, что на празднике у сборщиков хмеля она не помнила ничего, что с ней произошло. Головокружение, провал в сознании — и торопливое бегство домой двух девчонок, со страхом ожидающих, что обнаружится их отсутствие.
Мистер Джонсон в пылу защиты своей школы обронил, что Мэри Уорнер, безусловно, находилась в полном неведении относительно своего состояния.
Когда школьная медицинская сестра сделала ужасное открытие и стала осыпать упреками Мэри Уорнер, девочка была ошеломлена. Она думала, та сошла с ума. «Что вы хотите сказать? — спрашивала Мэри. — Я ведь еще не взрослая и не замужем. Вы хотите сказать, что я как дева Мария?» У нее не было ни малейшего представления об отношениях полов.
Школьный врач посоветовал не мучить девочку дальнейшими расспросами. Послали за отцом. И Мэри Уорнер увезли. На том для мистера Джонсона и остального персонала история и закончилась.
Любопытно, думал Блэк, что сказал викарий дочери. Он подозревал, что отец допрашивал несчастную девочку до тех пор, пока у нее не началось воспаление мозга. Такое потрясение вполне могло сделать любого ребенка душевнобольным на всю жизнь. Быть может, он найдет разгадку в Карнлите. Трудность заключалась в том, что Блэк хорошенько сам не знал, в чем должны состоять поиски. Достопочтенный Уорнер наверняка представился под вымышленной фамилией.
Карнлит оказался небольшим рыбачьим портом на южном побережье. Очевидно, он разросся за прошедшие девятнадцать лет: в нем имелись три или четыре довольно большие гостиницы, порядочное количество богатых домов, и было очевидно, что у населения нынче на первом месте уже не ловля рыбы, а ловля туристов.
Семейство Блэка, Филлис и сынишка, вернулись назад в свою мифическую страну — туда, откуда возникли. Теперь Блэк изображал молодожена, чья восемнадцатилетняя жена ожидает первенца. Блэк сомневался в правильности избранной линии, когда начал разузнавать про частные лечебницы. Но расспросы его увенчались успехом. В Карнлите действительно имелась частная лечебница, занимавшаяся исключительно родами. Называлась она Приморская. И стояла на краю отвесных скал, прямо над гаванью.
Он припарковал машину у стены лечебницы, вышел и, подойдя к главному входу, нажал звонок. Он выразил желание видеть старшую сестру. Да, он хочет заранее снять палату для будущих родов.
Его провели в комнату старшей сестры. Она оказалась низенькой веселой толстухой, и он почувствовал уверенность, что свою мифическую жену Перл (так в порыве вдохновения он решил ее назвать) он спокойно препоручит умелым заботам этой женщины.
— И когда ожидается счастливое событие?
Не местная корнуолка, а жизнерадостная громкоголосая жительница Лондона. Блэк сразу почувствовал себя в своей тарелке.
— В мае, — ответил он. — Жена-то сейчас у своих, а я вот решил съездить сам по себе. Вбила себе в голову, что событие должно совершиться у моря, а поскольку мы тут провели медовый месяц, она к вашему городку питает сентиментальные чувства. Да и я тоже.
Блэк состроил, как он рассчитывал, глуповатую улыбку будущего папаши.
Но толстуху это не устрашило, она, должно быть, и не таких дураков видала.
— Ну и правильно, мистер Блэк, — сказала она, — потянуло, значит, на место преступления? — И она громко расхохоталась. — Не все мои пациентки любят оглядываться назад. И сколько таких — вы себе не представляете.
Блэк предложил сестре сигарету. Она взяла и с удовольствием затянулась.
— Надеюсь, вы не разобьете моих иллюзий? — проговорил он.
— Иллюзий? — переспросила сестра. — Иллюзий тут немного. Все выветриваются в родильной палате. Один катается, а другой потом саночки вози.
Блэк пожалел мифическую Перл.
— Ничего, — сказал он, — жена у меня не трусиха. Честно говоря, она много моложе меня. Только-только восемнадцать исполнилось, вот что меня беспокоит. Не слишком ли она молода, чтобы рожать, сестра?
— Что значит «слишком»? — сестра выпустила вверх струю дыма. — Чем моложе, тем лучше. Костяк еще не затвердел, и мышцы не такие жесткие. От немолодых — вот от кого голова болит. Являются сюда, когда им тридцать пять стукнуло, и воображают, будто на пикник приехали. Ну, мы им быстро мозги вправляем. Ваша жена много играет в теннис?
— Совсем не играет.
— Ей же лучше. А то у нас тут на прошлой неделе одна рожала — местная чемпионка по теннису, из Ньюки. До того мускулы жесткие — тридцать шесть часов мучилась. Мы с акушеркой к концу начисто вымотались.
— А она как?
— Что ей сделается — зашили, и все дела.
— Вам уже попадались восемнадцатилетние?
— И моложе бывали. Мы всех обслуживаем — от четырнадцати до сорока пяти. Но далеко не у всех был приятный медовый месяц. Хотите взглянуть на моих карапузов? Один мальчонка час назад родился, акушерка его обрабатывает, чтобы к матери отнести.
Блэк взял себя в руки и приготовился к тяжкому испытанию. Если старшая сестра после одной сигареты так откровенничает, то как же на нее подействуют две порции джина? Он понял, что должен пригласить ее пообедать. Он обошел с ней лечебницу, видел будущих матерей, видел нескольких, чьи иллюзии явно уже разлетелись в прах, и после того, как он произвел осмотр новорожденных, родильного отделения и прачечной, он дал себе зарок остаться бездетным.
Он выбрал палату для Перл с видом на море, определил срок в мае, даже внес задаток, а напоследок пригласил старшую пообедать.
— Очень любезно с вашей стороны, — отозвалась она, — с моим удовольствием. «Приют контрабандистов» с виду ресторанчик неказистый, но бар там лучший в Карнлите.