В другой телеграмме говорилось: "По наблюдениям и отзывам наземного командования, авиация работала на поле боя отлично. Противник понес большие потери в живой силе и технике"{8}.
К этим телеграммам следует добавить и солдатское "спасибо", адресованное истребителям 286-й авиадивизии, которое не раз передавали им ведущие группы Пе-2, возвращаясь после вылетов в дни наступления из района Преображенское, Глазунове, Похвальное, Заря Жизни.
Глава вторая.
Армия пополняется, армия учится
Весной и ранним летом 1943 г. среди офицеров воздушной армии все чаще и чаще слышалось: "Нашего полку прибыло". И может быть, тогда самым трудным для командования был вопрос о том, где разместить новые летные части: аэродромов явно не хватало.
На фронте повсеместно ощущались коренные сдвиги, происшедшие в производстве советской авиационной техники, которая хорошо зарекомендовала себя в боях и полюбилась летчикам. Никому не приходило в голову подсчитывать, каким будет соотношение сил в воздухе на Курской дуге, - это в свое время сделали в штабах, определив численное превосходство советской авиации более чем в два раза{9}.
Новые силы вливались в организм воздушной армии. Полки, дивизии и подчас корпуса, оснащенные современными самолетами, увеличивали ударную мощь армии, способной поддерживать наземные войска в самых трудных и сложных сражениях.
Полнокровными были не только авиационные части, которые направлялись сюда по приказу Ставки, но также пополненные техникой и летным составом армейские полки, уже проявившие себя в небе над Воронежем и Касторное.
Первой в строй воздушной армии вступила 315-я истребительная авиадивизия, вооруженная самолетами Ла-5 и Як-7. В начале мая ее командир полковник В. Я. Литвинов подробно докладывал генералу Саковнину о боевом составе дивизии.
- Два полка из вашей дивизии, особенно 171-й, нам хорошо знакомы, воевали вместе осенью и зимой, - заметил начальник штаба армии после доклада Литвинова.
Разговор командира дивизии с генералом Алексеем Антоновичем Саковниным продолжался долго. Начальник штаба армии, обладающий отличной памятью, называл имена летчиков, с которыми приходилось встречаться во время прошлогодних боев.
- Иван Вишняков у вас? Его, кажется, величали в шутку "полтора летчика". А "живчик" Костя Соболев?
- Здравствуют и тот и другой. Командуют эскадрильями. Молодежными. Ребята там недавно из училищ и запасных полков, все как на подбор.
Командир дивизии назвал молодежным не один этот полк. Новички преобладали и в других частях дивизии. Вместе с тем встречалось здесь немало людей с большим фронтовым опытом.
Полковник Литвинов, человек строгих правил, требовательный, высоко отзывался о своем непосредственном окружении - образованных, дельных офицерах, которые прошли суровую школу на Волховском фронте. С ними он хорошо сработался и сумел установить ровные, благожелательные отношения. Это в одинаковой мере относилось к штабу во главе с майором А. Я. Ольшвангером, начальнику оперативно-разведывательного отдела майору Г. Д. Сивоплясу; начальнику связи майору А. И. Ильину - очень энергичному, любящему свое дело офицеру; помощнику командира по воздушно-стрелковой службе, коммунисту ленинского призыва майору М. Г. Шишкину. Партийные, дружеские взаимоотношения сложились у командира дивизии с работниками политического отдела, возглавляемого полковником С. В. Бушуевым.
Виктор Яковлевич Литвинов до назначения в 315-ю истребительную авиадивизию успел пройти в авиации большой путь. Его биография летчика-инструктора и командира была типичной для многих офицеров, посланных партией на те участки, где нужны были глубокие специальные военные знания и мудрость практика, приобретенные за долгие годы службы в Военно-Воздушных Силах. Комсомольцем он работал на шахтах Донбасса, по зову сердца пошел в авиацию, учился и учил в Качинской авиашколе таких же романтиков и энтузиастов летного дела, каким был сам. Его напряженный творческий труд, отданный без остатка любимому делу, не мог пройти незамеченным. Признанием заслуг инструктора было выдвижение его на должность командира эскадрильи - участок работы по масштабам Качи большой и сложный.
Тогда одно только упоминание выпускников - "учился в эскадрилье Литвинова" - считалось в строевых частях лучшей аттестацией, как, впрочем, в недалеком будущем документ об окончании Борисоглебской авиашколы за подписью ее начальника - того же Литвинова. Как в былые времена на качинских и борисоглебских аэродромах, теперь проявлялись в полной мере его способности, его организаторский талант.
Кажется, не было человека в управлении дивизии и в полках, авторитет которого он не укреплял бы, хотя предъявлял к каждому жесткие требования, не прощал ни беспечности, ни работы спустя рукава, ни лености, ни безответственности. Уважением и готовностью в любую минуту и любой ценой выполнить командирский приказ отвечали ему все: оператор в штабе, ведущий четверки в самом сложном боевом задании, техник и механик, бодрствующие всю ночь у поврежденного в бою самолета, радист, налаживающий связь с КП армии, оружейница, устанавливающая ящики с патронами в отсеки самолета.
Кого-то он выделял, кого-то считали его "любимчиками", имея в виду командиров Константина Соболева и Василия Савоськина, Федора Гамалия и Алексея Суравешкина, Стефана Ивлева и Ивана Вишнякова. Но их нельзя было не выделять и не любить, когда они летали, учили и водили в бой подчиненных так, что порой нельзя было удержаться, чтобы не обнять по-отцовски. Командир не раз смотрел с ласковой улыбкой на штурманов Александра Шевцова и Николая Баранова, виртуозно работающих в воздухе.
Любимцем Литвинова был и агитатор политотдела капитан Филипп Рябов, потому что в какую эскадрилью ни заявишься, он всегда среди летчиков, возвратившихся из самого пекла, а то устроится с одним из них на койке и заведет доверительный задушевный разговор.
Генерал Саковнин не обмолвился, назвав 171-й истребительный авиаполк старым знакомым. Теперь он входил в состав новой дивизии. В нем преобладала молодежь. Так, из десяти летчиков первой эскадрильи только ее командир Иван Вишняков, заместитель Алексей Гончаров да командир звена старший лейтенант Алексей Нестеренко считались опытными воздушными бойцами, а остальные просто мальчишки с пушком на губах, только слегка "обструганные" строгой военной дисциплиной. Докладывают так: "сержант Иванов", "сержант Григорьев", "сержант Самков". Словно две капли воды, похожи на них ребята в эскадрильях Ивлева и Соболева.
Юрий Иванов - самый юный в полку. Своей внешностью он выделялся среди товарищей. Художник не упустил бы случая нарисовать портрет этого обаятельного паренька с застенчивой детской улыбкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
