Впрочем, он, как и все последующие (с "Аякса" и "Ахиллеса"), оказались бесплодными: на предельных дистанциях торпедных атак наблюдатели на "Шпее..." вовремя замечали пенные следы торпед и "панцерник", управляемый искусным капитаном, на полном ходу легко уклонялся, маневрируя между поставленными им самим стенами дымовых завес.
Досталось и легким крейсерам: снаряд главного калибра уничтожил обе кормовые башни "Аякса", попадания шестидюймовок серьезно повредили надстройки, снесли антенны, нанесли множество внутренних повреждений. Но крейсера на полном ходу (31 узел) атаковали с кормы и с борта, дважды выходили в торпедную атаку и разорвали дистанцию, только когда стало ясно, что "Эксетер" не может продолжать бой.
Повреждения тяжелого крейсера были очень серьезны. Несколько последних залпов "Шпее..." легли совершенно точно, уничтожили носовую башню, разбили репитеры гирокомпаса в ещё действующем кормовом посту управления, в нескольких местах пробили борт ниже ватерлинии. Вспыхнуло несколько пожаров и за крейсером потянулся шлейф черного дыма. "Эксетер" принял несколько сот тонн воды, сильно осел и накренился на левый борт. Через несколько минут вода залила механизмы кормовой орудийной башни - и все большие орудия умолкли.
61 моряк с "Эксетера" были убиты, около сотни - ранены. Из поста управления артиллерийским огнем "Шпее..." капитан Лансдорф проследил, как дымящийся, израненный "Эксетер" поворачивает к югу. До ближайшей базы на Фолклендских островах было около 1000 миль...
Последний залп орудий главного калибра "Шпее..." был дан через час двадцать минут после начала боя, уже на предельной дистанции, но один снаряд все-таки попал в "Аякс".
Первый бой, первый огневой контакт был за "Шпее...". Один из лучших тяжелых крейсеров Британии, "Эксетер", построенный всего только в 1931 году (последний в этом классе, построенный до войны, махина водоизмещением до 10 тысяч тонн), превратился в пылающую стальную руину; оба легких крейсера получили по несколько попаданий, потеряли часть своей боевой мощи, понесли потери в экипажах и, только используя не утраченное преимущество в скорости, вышли из боя.
Были повреждения и потери и на "Шпее...". Два снаряда калибра 203 мм и 18 шестидюймовых с легких крейсеров разбили катапульту и сожгли гидроплан, серьезно повредили два зенитных автомата, в нескольких местах пробили борт и бронепалубу, уничтожив несколько вспомогательных отсеков - увы, вместе со всеми, кто там находился: 35 матросов и один офицер.
Один снаряд пронизал каюту, где содержались британские пленники, но не взорвался.
Серьезным, с военной точки зрения обеспечения живучести, было только одно повреждение: рваное отверстие прямо на носу корабля, чуть выше ватерлинии. Носовой бурун постоянно захлестывал в эту пробоину.
К другим печальным итогам боя относилось то, что запасы топлива оказались на исходе и без дозаправки о дальнем броске нечего было и думать; кроме того, за время боя было израсходовано 60% снарядов главного калибра. Эти запасы пополнить было просто негде, кроме как в Германии.
В десять утра Лансдорф собрал офицеров и объявил, что переход через зимнюю Северную Атлантику без дозаправки и ремонта корпуса невозможен, а посему "Шпее..." следует в нейтральный порт. В Монтевидео.
Примерно в то же самое время коммодор Хартвуд отправил приказ тяжелому крейсеру "Камберленд" следовать на соединение с эскадрой в район устья Ла-Платы. Мысли Лангсдорфа коммодор читать не умел, но логику поступков "морского волка" просчитал достаточно точно.
Погоня
"Шпее..." двинулся на запад; до Монтевидео оставалось 150 миль. Легкие крейсера ринулись за ним, да так бойко, что вскоре "Ахиллес" оказался в зоне досягаемости орудий "Шпее...". С "панценика" не преминули дать два залпа, и снаряды второго врезались в воду у самого борта австралийского крейсера. Каперанг У. Э. Парри, командир "Ахиллеса", резко отвернул и, поставив дымовую завесу, отошел на безопасное расстояние.
Через час навстречу "Шпее..." попался грузовой корабль; связываться с ним не было времени, но "притормозить" преследователей следовало попытаться. Лансдорф дал радиограмму на частоте британских кораблей:
"Аяксу" от "Графа Шпее". Пожалуйста, подберите шлюпки с британского парохода".
К тому времени Лансдорф уже точно знал, с кем имеет дело - переговоры британских крейсеров были расшифрованы. Возможно, он полагал, что коммодор Хартвуд действительно отвлечется от погони для выполнения первейшего моряцкого долга - помощи терпящим бедствия в море; но, не получив ответа, не стал тратить ни свое время, ни снаряды на сухогруз под названием "Уильям Шекспир", а прогрохотал мимо, на запад.
Через полчаса, завидев пароход под британским флагом, Хартвуд приказал запросить, требуется ли помощь. Помощи не требовалось; соединение прошло в паре миль от "Шекспира", не изменив курса и не снизив скорости.
К вечеру стали видны очертания гор; преследователи вновь не рассчитали скорость и приблизились, и "Шпее..." двумя залпами весьма убедительно напомнил "Аяксу" об осторожности.
Еще раз орудия "Шпее..." заговорили полтора часа спустя, когда корабли огибали обширную песчаную отмель Банко Инглез у северного берега широченного устья.
Британские крейсера разделились: "Ахиллес" шел за "Шпее...", а "Аякс" обходил отмель с юга - на тот случай, если бы "панцерник" захотел воспользоваться благоприятным рельефом и темнотой и ускользнуть от погони в открытое море. О том, какое положение у "Шпее..." с топливом и как влияет на скорость пробоина на носу, британцы, естественно, не знали.
"Ахиллес", опасаясь "потерять" преследуемого в быстро сгущающихся сумерках, приблизился - и орудия "панцерника" дали три залпа; с "Ахиллеса" ответили, но так же не точно. Единственным результатом было то, что гром тяжелых орудий переполошил жителей ближних рыбачьих поселков.
Чуть позже Лангсдорфу вновь пришлось отстреливаться, но крейсера вновь вышли из-под обстрела.
В 22 часа "Шпее..." повернул на фарватер Монтевидео. Крейсера остались - "сторожить" выход в море. Сразу после полуночи "Шпее..." получил разрешение уругвайских властей и бросил якорь на рейде Монтевидео.
Рыцарский долг
Здесь Ганс Лансдорф довел до конца все, что входило в кодекс поведения капитана. Все пленные англичане были переданы уругвайским властям, раненые, требующие медицинской помощи, попали в госпитали. Погибшим морякам было устроено отпевание в Северном соборе Монтевидео и строгие похороны. На погребальную церемонию пришло несколько десятков британских моряков, освобожденных накануне; на братскую могилу был возложен венок с надписью "Памяти отважных моряков от их товарищей из британского торгового флота".
Повреждения "Шпее..." требовали довольно долгого ремонта. По нормам международного права, время стоянки военных кораблей воюющих стран в нейтральных портах не должно было превышать 24 часов, за исключением случаев, когда они повреждены или ожидают улучшения плохой погоды. Но уругвайские власти, под сильным нажимом посольств Англии и Франции, направили комиссию, которой предписывалось проверить, в какой степени повреждения влияют на мореходность "Шпее...". Комиссия предложила Лансдорфу и экипажу устранить повреждения за три дня и покинуть порт. Все стороны знали, что это просто форма скрыть демонстративный отказ в предоставлении совершенно необходимого убежища...
Тем временем к легким крейсерам присоединился "Камберленд" и начала распускаться дезинформация о том, что к выходу из устья Ла-Платы уже прибыли авианосец "Арк Рояль" с 60 самолетами на борту и линейный крейсер "Риноун", гигант с примерно такой же, как у "Шпее..", броневой защитой, с предельной скоростью 30 узлов и шестью громадными орудиями калибра 381 мм. Шансы прорыва становились (или представлялись) нулевыми, тем более, что с пробоиной над форштевнем просто нельзя было преодолеть Атлантику в гипотетическом случае невероятной военной удачи, которая позволила бы прорваться.
Капитан Лансдорф отправил пространную радиограмму в командование военно-морским флотом.
Гросс-адмирал Редер обсудил ситуацию с Отто Шнеевиндтом, начальником штаба ВМФ и затем предложил Гитлеру три варианта: интернирование в Уругвае, уничтожение "панцерника" или попытка прорыва в Буэнос-Айрес (позиция Аргентины была заметно более прогерманской, чем Уругвая; речь о переходе через Атлантику вообще не шла).
Итогом совещания стал приказ Редера: затопить корабль - никак нельзя было исключить, что иначе "Шпее..." окажется в руках противника, уругвайские власти могли сделать и такой жест.
Капитан Лансдорф выполнил этот приказ.
Капитан Лансдорф выполнил бы любой приказ, - даже на попытку прорыва в Атлантику и похода на северо-восток на остатках горючего и с истощенным боекомплектом.
Вечером 17 декабря большая часть экипажа была пересажена на германский танкер "Такома", а остальные пока находились на "Шпее..." - затем они пересели на два больших буксира, арендованных германским посольством.
