О! Легко говорить Гале, она привыкла парить над Мирами. А мы — стажеры — до сего момента пользовались новой частью тела исключительно в учебном летном секторе. И не всем, надо признаться, эта наука давалась на пятерку. Один Кай умудрился взлететь с первого раза, правда, потом с приземлением неувязочка вышла. Но зато как зависал под потолком. Сущий Икар! Мне так и простые махи стали даваться лишь к концу второй недели тренировок. Сколько я за это время о себе нового и интересного от Тайруса узнала — страшно вспомнить! Но что поделать, если моё тело никак не желало уяснять, что крылья и руки — не одно и то же, и махать нужно только первыми, а никак не вторыми.
Я подошла к краю платформы. Глянула вниз. По спине дружной стайкой рванули мурашки. Ох, ну и высота! Этажей сто, не меньше. Отсюда и небоскребы кажутся мелкими. Зато какой обзор, закачаешься! Слева — за городом, состоящим в основном из похожих друг на друга высоток, простиралась водная гладь и леса. Справа — возвышался полукруг горных хребтов. Интересно, что за ними? Поля или бесконечная чаща?
— На счёт «три»! — скомандовала Гала.
Торр что-то нервно буркнул под нос. Я сделала глубокий вздох, и когда настал момент, просто прыгнула вниз, понадеявшись на рефлексы. К счастью, они не подвели. За спиной захлопали крылья, заставляя свистеть воздух. Волосы взметнулись волной, сердце радостно затрепыхалось.
Ух! А летать по-настоящему, оказывается, гораздо увлекательнее. Ощущения абсолютно иные, чем в учебном секторе. Так и тянет разгоняться и переворачиваться, зависать и резко пикировать вниз. На целое мгновение я забыла, для чего оказалась в этом Мире. Из головы вылетели реальные теракты, боль и смерть, уже наложившая лапу на невинных жертв. Да, души бессмертны (в подавляющем большинстве случаев), но попробуй объясни это человеку, проживающему одну единственную и неповторимую жизнь.
— Не сбиваемся с курса! — потребовала Гала, возвращая меня в реальность.
Она летела строго по прямой, уверенно работая крыльями. Не то, что мы. Торр вон вообще успел вспотеть от натуги, а перья топорщились, словно у петуха после знатной драки. Хм… А я ведь не вижу себя со стороны. Может, выгляжу ещё хуже…
Уже на подлете к больнице я нутром почувствовала весь кошмар произошедшей трагедии. Боль и страх не имеют запаха, но я могла дать на отсечение голову, что почуяла их. Это была горечь с примесью железа. Такой привкус бывает у крови. Стоп! От неожиданности я чуть не промазала и не врезалась в окно второго этажа клиники. Вот интересно, откуда ангелу знать вкус алой субстанции, текущей по венам людей?!
— Аккуратней, стажер! — процедила сквозь зубы Гала, когда я с грехом пополам приземлилась в нескольких метрах от входа в приёмное отделение. Вот оно — отношение к нам «особенным». Руководительница крутой группы даже не считала нужным запоминать наши имена. Для неё, да и для остальных обитателей Поднебесья, мы вряд ли перестанем быть пустым местом. — А сейчас чего застыли? Идём!
Внутри царил сущий кошмар. Люди, слёзы, крики, кровь — всё смешалось в нечто невообразимое, способное вогнать неподготовленного человека в ступор. Хотя мы с Торром и не были людьми, увиденное произвело жуткое впечатление. Я заметила, как у воина перья встали дыбом уже целиком. Кинула быстрый взгляд за спину и убедилась, что с моими случилось то же самое.
— Крылья сложили и работать, работать! — взревела Гала, как и мы, невидимая для врачей и пациентов.
Я быстро огляделась, пытаясь сориентироваться, с чего начинать. Но, увы, голова отказывалась включаться. А в ушах стоял гвалт от несущихся со всех сторон криков.
— Доктор, помогите!
— Он потерял много крови, зрачки не реагируют!
— Что тут?!
— Операционные переполнены!
— Сортируйте! Сортируйте!
— Глубокий сон! Запредельный! У нас нет такого оборудования!
— Та-а-ак! — перекрыл остальные крики голос Галы. — Смотреть сюда! — она схватила нас Торром за рукава и потянула к ближайшей операционной, в которую ввозили парня с торчащей железякой из окровавленной груди. — Берете браслет и… — женщина включила серебристый рабочий инструмент, обвивающий тонкое запястье, и на ходу измерила жизненные показатели раненого. — Плохо, — прошипела она, взглянув на результат на узкой панели. — Но такова его судьба.
Мы с воином судорожно вздохнули, когда парня охватило красное сияние, а Гала уже уносилась прочь, крича, чтоб не стояли истуканами, а принимались за дело.
Торр первый включил браслет, а я продолжала рассматривать белое лицо раненного. Сколько ему? Лет двадцать, не больше. Наверняка была уйма планов — карьерных и личных. Вон какие правильные черты, девицы должны были в очередь выстраиваться. А теперь… Теперь ни один ангел не подойдет, увидев красный категоричный цвет. Не поделится жизненной спасительной силой.
— Ларо, — позвал воин, пока врачи боролись за жизнь парня, еще не подозревая, что борьба проиграна, не начавшись. — Идём. Ведь это…. мы умирали. Тоже.
Я грустно улыбнулась. Как же странно слышать подобное от Торра. Другое дело Кай. Он любил порассуждать о земном. Например, от чего зависит характер человека — формируется обстоятельствами и окружением, передается от бессмертной души или же складывается из пластов опыта предыдущих жизней.
Когда мы вернулись в приёмное отделение, я почти настроилась на рабочий лад. В самом деле, расчувствовалась, как распоследняя неженка. Торр прав. За плечами каждого из нас (или крыльями?) с десяток смертей. Ну и что? Продолжаем существовать, не помня ничего о прошлых жизнях и не сожалея о них. Ну, или почти ничего.
Я включила браслет, согревший запястье приятным теплом. Ввела персональный семизначный код. Посмотрела, как разом подмигнули четыре крохотные разноцветные лампочки. Быстрым взглядом обвела помещение и шагнула к ближайшей каталке, где лежала белокурая девочка лет четырех. Сквозь бинты на голове просачивалась кровь, бледная ручка безвольно свешивалась вниз.
Я специально организовала себе испытание. Сумею провернуть работу с ребенком, остальное точно будет нипочем. Спиной ощущая пристальный взгляд воина, поднесла руку с рабочим инструментом к сердцу девочки. Пока ещё живому и отчаянно бьющемуся. Запястью на миг стало горячее, но браслет уже закончил дело, подарив нам с маленьким человеком не слишком обнадеживающую пятерку.
— Эх, — печально выдохнул Торр. — Желтый. Не повезло.
— Главное, не красный, — объявила я, подражая интонациям Галы, хотя отлично понимала, что у ребенка почти нет шансов. Никто из Поднебесья не станет тратить энергию на третий уровень, когда в городе сотни пострадавших первого и второго, которых реально спасти, расходуя гораздо меньше сил. — Давай работать. А то стоим тут, как две клуши, доказывая правоту Тайруса о наших возможностях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
